Долгая дорога к Богу

Мой дедушка был ветераном Великой Отечественной войны. Он был ранен в пяту. Рана была размером с куриное яйцо и не заживала. Осколок попал в кость ноги, поэтому из неё все время сочилась сукровица, и шла кровь. Я не знаю, лечатся ли сейчас такие раны, но в то время это не лечилось. Да и какое лечение в селе? Так дедушка и ходил, волоча за собой всю оставшуюся жизнь опухшую до колена ногу, и терпеливо страдал от той боли, которая причиняла ему незаживающая рана.
Помню, как однажды летом я очень хотел пойти погулять на улицу, а мама меня заставила мыть полы в комнатах. Было мне тогда, кажется, лет восемь. Я быстро и, как мне казалось, качественно вымыл пол. Нетерпеливо споласкивая ведро и выкрутив тряпку, я уже было собрался идти гулять, как увидел на ещё не высохшем полу следы от пятен крови. Это дедушка прошёл в спальню и, разувшись на пороге, чтобы не следить, прошёл к себе на кушетку. Но рана сочилась, и на полу остались следы. Я понял, что пол придётся перемывать. С каким же негодованием и злобой я нарочно громко, чтобы дедушка слышал, сказал: «Ходят тут всякие, а потом надо пол перемывать». Чуть позже мама вышла и спросила: «Что ты такое сказал дедушке? Он плачет в спальне». Я, надувшись как сыч, буркнул: «Ничё…»
Дедушка умер, когда я был ещё ребёнком. Заражение от раны его убило. Повзрослев, я не могу вспоминать этот случай без слез. Эта боль во мне живёт незаживающей раной души, какая была у моего дедушки на теле. Она сочиться и кровоточит, потому что я не могу её вылечить. Просто покаяться перед Богом мало, а перед дедушкой уже поздно. Вот так и живу с этой раной всю жизнь.
Страшный Суд – это когда поздно. Когда ты не можешь сказать «Прости». Когда уже ничего нельзя изменить. Когда мать, смотря на детей, которые играют в песочнице, понимает, что там могла бы быть и её дочь или сын, но слово «аборт» положило гробовую доску на ещё не начавшейся жизни. Когда, оглядываясь на прошлое, понимаешь, что ты не жил, а бесновался, что жизнь прошла, а настоящей-то жизни не было. Когда всё зря. Когда хотел бы все это изменить, но уже поздно.
Страшный суд совести, но Суд Божий ещё страшнее. Мы видим только часть той жизни, которую мы прожили. Но нам не известны те последствия, которые оказали наши поступки на жизнь других людей, мы не знаем, какие следствия возымели наши слова в душах тех, кто их услышал. Мы очень многого не знаем. Но Бог нам открыл достаточно для того, чтобы мы поняли, что нужно от нас для того, что бы Он нас оправдал. Потому что самим нам уже не оправдаться.

Полностью uoj.org.ua/publikatsii/vopros-very/sud-strashnyy-potomu-chto-pozdno