Православное литобъединение "Свете Тихий"

Автор — Лариса Ратич

Алексей Алексеевич с трудом оторвался от рюмки, прошагал к настырно звонящему телефону и снял трубку:

- Слушаю.

- Прошу вас, не пейте больше, - услышал он в ответ. Алексей Алексеевич захлопал глазами?

- Что?! Кто это??

- Я - Голос.

- Какой ещё Голос?? Это что, фамилия такая?!

- Нет. Я просто Голос. Разве у вашего голоса есть фамилия?

(Всё ясно. Балуется кто-то. Ну ладно!)

- В таком случае, чей же вы голос?

- А ничей. Я сам по себе - Голос.

Алексей Алексеевич презрительно плюнул и с треском бросил трубку.

Он снова направился в кухню к желанному питью. Но с полпути его опять вернул телефон. Тот же голос, непонятно, то ли мужской, то ли женский.

- Слушаю!!

- Прошу вас, не пейте больше.

- Слушай, козёл, я сейчас выясню, откуда ты звонишь - и будешь долго чесаться, понял??

Бедная трубка снова полетела на рычаг.

Когда через минуту телефон ещё раз зазвонил, Алексей Алексеевич уже раскалился добела:

- Слушаю!!!

- Я - Голос. Вам просили передать: «Поднимайся, сынок!»

Алексею Алексеевичу стало жарко, ладони мгновенно вспотели. Только один человек на свете говорил ему эти слова: мама. Мамочка. Но она недавно умерла.

- Слушайте, Голос, или как вас там?.. Что происходит? ..

- Беда происходит. Не пейте больше, это страшный путь. Она очень просила передать вам: «Поднимайся, сынок».

- Да кто, кто просил?!

Но трубка уже издавала равнодушные короткие гудки.

Мамочка... Она даже читать не умела, но была такой мудрой! Алексей всегда удивлялся: «Да за тобой прямо записывать надо, мама!»

- А и запиши, - легко соглашалась она.

Мама, Евдокия Степановна, родилась в двадцать третьем году, а в сорок первом её угнали в Германию. Потом был советский фильтрационный лагерь, потом она очень долго болела, чудом выжила. Вышла замуж, родила шестерых. Все дети и муж погибли в одну ночь, угорели от печки. Она была на ночном дежурстве (нянечка - в больнице), беременная Алексеем...

«Последышек мой, сыночка. Кровинушка...»

Добрее тебя, мама, никого на свете не было. Мужественно - тихая, терпеливая. С малых лет он помнил её руки: крохотные, как у девочки, лёгкие и шершавые от постоянной работы...

«У каждого сынок, есть крылья. Только не всякий про это помнит. Тяжело тебе, горько - крылья вынесут. Ветром потреплет - крылья удержат, помни».

«Эх, мама, такие условия жизни...»

«Дак ведь условия ЖИЗНИ, родной. У смерти-то вовсе никаких условий нету. Поднимайся, сынок! Лети!»

...И вот сегодня - этот Голос. После похорон матери Алексей крепко сдал, всё пошло наперекосяк, жена и дети стали его сторонится; придёт всегда мрачнее тучи, и давай зло сгонять! То на работе не так сказали, то дождь опять пошёл. Да, в общем, найдёт чего пристать. Потом начал выпивать. Пока понемногу. Вот и сегодня - только вторую рюмку. Жену с детишками с утра на дачу погнал («Дармоеды!!! Один я вечно там пашу! Я вам что, нанялся?! Съездите, жирок раструсите!») Имеет право человек отдохнуть, расслабиться? А то стоят над душой: «Не пей, папочка!».

Я что, пьяница?!

Да жена ещё пристаёт: «Алёшенька, всё наладится, ты же талантливый человек».

Надоели!!! Может, у меня горе! - маму вот схоронил...

«Горе, сынок, надо горевать, а не смаковать. Горе перегорит, жизнь останется. Она своё требует. Единой пуповиной мы все с землёй повязаны, сыночек. Всех она приберёт, кормилица. Горю - час, жизни - время. Поднимайся, сынок!»

... Алексей Алексеевич посмотрел на рюмку, встал и решительно вылил водку в раковину.

«Поднимайся, сынок, лети!..»

Да, мама. Теперь я поднимусь.

pravlitlug.ru