РЕДКИЕ, ПОЧИТАЕМЫЕ И МИРОТОЧИВЫЕ ИКОНЫ

Драматургия образа заключается в том, что животное символизирует заблудшую овцу, которую Добрый Пастырь — Христос – берет на плечи и несет к своему дому, чтобы излечить ее и здо­ровой вернуть в стадо. "На рамо восприим, ко Отцу принесе". Этот образ (публикуемый) вы не увидите просто так: он находится в тюремной церкви печально знаменитой московской "Бутырки". Место это в самом центре Москвы, но уютно спрятанное за домами, что и не догадаешься, что там узилище. Однажды зимой мне пришлось поплутать в этом районе вечером. Ищу дом и вдруг слышу откуда-то сверху: "Бабы, мужик под окнами!". Я взглянул наверх, а там окошки решетчатые - тюрьма, значит. Хоть и знал, что она тут находится, а жутковато: темень, зима, снега по уши и голодный женский рев: мужик!!! Помоги им, Господи, очистить с вою душу! Аминь+++
Ну а теперь история с овцой: это уже из статьи на портале "Православие и мир". Статью не слямзиваю - честно популяризирую.

Александрийская овца

Протоиерей Сергий Правдолюбов | 31 января 2007 г.

В далекой уже теперь юности было много интересных случаев в студенческой и иподиаконской жизни. О некото­рых хочется вспомнить.

В Москву приехал Святейший и Блаженнейший Папа и Патриарх Александрийский Николай VI, Судия Вселенной. Это еще не весь титул я упомянул. Семинаристам особенно понравилось почему-то «судейство» в титуле, но эти два слова имеют очень древнее происхождение.

Встреча была торжественнейшая. Второй паре иподиа­конов, о. Сергию Соколову (ныне покойному уже епископу Новосибирскому) и мне поручили облачить посреди храма Вселенского патриарха. Соответственно, первый иподиакон отвечал за пуговицы, омофор и панагии, т. е. лицевую сто­рону патриарха, а я – за «тыл». Перед службой меня проин­структировали, что палица в Александрии надевается не че­рез плечо, а подвязывается за специальную петельку, а осталь­ное все вроде как и у нас.

Хор поет, читаются входные молитвы, Патриарх подни­мается на кафедру, начинается облачение. Все проходит чин чином, ошибок нет.

И вот в самом конце, когда все сложные пуговицы омо­фора были уже застегнуты, я посмотрел и увидел, что омо­фор как-то странно, не по-русски лежит прямо на шее патри­арха, а не вертикально и торжественно возвышается, как у всех наших архиереев. Я решил, что это мой недосмотр, и тихонько, осторожно потянул его к себе и расположил на русский манер. Патриарх так же тихонько потянул его об­ратно к себе на выю. Моей рязанской сообразительности не хватило понять всю значимость обратного движения омо­фора александрийского святителя. И я снова возвратил омо­фор на прежнее место, потянув в свою сторону. Патриарх опять, уже сердито и решительно, повторил прежнее дви­жение. И в этот раз я не внял всей опасности грозного Судии Вселенной.

Увидев приближающегося протоиерея с подносом в ру­ках и тремя панагиями, я подумал, что цепочки-то надо под омофор расположить, как у нас принято, а он мешает, лежит на шее. И когда я в третий раз потянул за омофор александ­рийского патриарха, он резко повернулся ко мне боком и по-гречески с гневом и раздражением, энергично и сердито высказал мне все свое возмущение. Я испугался, попросил прощения, и только когда увидел, что цепочки от панагий отец Сергий Соколов укладывает поверх омофора, а тот твер­до и незыблемо покоится на святительской вые, – сообра­зил, что такова древняя александрийская символика с глубо­чайшим смыслом, просто меня никто не предупредил.

Омофор должен лежать на шее, ибо он символизирует заблудшую овцу, которую Добрый Пастырь — Христос – берет на плечи и несет к своему дому, чтобы излечить ее и здо­ровой вернуть в стадо. На рамо восприим, ко Отцу принесе. Так же и Александрийский Патриарх, по примеру Спасителя, бе­рет на свои плечи и прижимает цепочками от панагий сим­волическую александрийскую овцу к своей святительской шее.