Новомученики и исповедники Православной Церкви XX века каждый день

Память 27 ноября/10 декабря

Священномученик Иоанн Михайлович Смирнов, благоговейный пастырь и молитвенник, был последним настоятелем храма Святаго Духа сошествия на б.Лазаревском кладбище перед его закрытием в 1932 году. Вся его жизнь, всецело посвященная служению Богу, является назидательным примером благочестия.
Родился отец Иоанн 25 января 1879 года в селе Лопасня Серпуховского уезда Московской губернии (с 1954 г. – г.Чехов), в семье священника Зачатьевской церкви Михаила Васильевича Смирнова. Отец будущего священномученика умер еще до его рождения. Чтобы прокормить семью, матушка отца Михаила поехала в Москву к своему брату священнику, который помог ей устроиться просфорницей в Ильинский храм на Воронцовом Поле; наряду с этим она еще и шила на дому – «кустарничала по швейному ремеслу» - как говорил в своих показаниях отец Иоанн согласно следственному делу.
Вся жизнь будущего священномученика с ранних лет была связана с Церковью. Иоанн обучался в церковно-приходской школе, затем в Московском Заиконоспасском духовном училище, которое окончил в 1893 году. В двадцатилетнем возрасте в 1899 году окончил Московскую духовную семинарию и в течение 8 лет преподавал Закон Божий в церковно-приходских школах под Москвой и в Москве, затем в московских женских городских училищах Зарядском и 2-м Арбатском.
Был повенчан с девицей Верой Алексеевной. В 1901 году был рукоположен во диакона и служил в московской Вознесенской церкви на Серпуховке, не оставляя при этом преподавательской деятельности. Отец Иоанн отличался любовью к знаниям, к духовной литературе, поэтому в 1907 году он поступает в Московскую Духовную Академию, оканчивает ее в 1911 году успешно – 5-м магистрантом, со степенью кандидата богословия, имея к тому времени двух дочерей 1904 и 1906 гг.р.
В это время он состоит в клире в Московской Скорбященской церкви при вдовьих квартирах известных купцов – братьев Ляпиных, сначала в сане диакона, затем с 1911 г. в сане священника.
С 1914 по 1919 год священномученик Иоанн занимал кафедру славистики в Московской Духовной Академии, последовательно занимая должности: И. д. доцента МДА (1912), доцент (1918), экстраординарный профессор (1918) по кафедре Церковно-славянского и русского языков с палеографией, магистр богословия (1918). Его кандидатская (объемом около 400 страниц), а затем и магистерская диссертация были посвящены исследованию одного из древних Патериков – сборников назидательных наставлений и примеров из жизни преподобных Отцов – Синайского. Успешно защитив диссертацию «Синайский патерик в древнеславянском переводе», протоиерей Иоанн в 1918 году получил степень магистра богословия. Во время работы над своей диссертацией он сделал ряд церковно-исторических открытий и был удостоен Макарьевской премии.

Ярко характеризует отца Иоанна тот факт, что все его научные труды были связаны с аскетической литературой. Не будучи монахом, имея семью, будущий священномученик, тем не менее, более всего интересовался вопросами серьезной духовной жизни, православной аскезы. Свои многолетние научные труды он посвятил Синайскому патерику – наставлениям монахов-подвижников, тогда как обычно студенты Духовной Академии пишут диссертации о пастырской жизни, служении священника. За годы работы отец Иоанн, наверное, выучил этот патерик наизусть. Святоотеческие заповеди стали заповедями его жизни, по слову древних старцев-подвижников он стал строить жизнь.
В эти же годы сщмч.Иоанн опубликовал в духовных журналах несколько статей, которые опять-таки были посвящены монашеской литературе и монашеской духовной традиции, как например статья «Значение Афона в истории Сербской Церкви» (1911), и исследование «Лимонаря» («Цветника») – сборника повествований Патриарха Софрония о древних подвижниках. В 1916 году им были напечатаны «Материалы для характеристики книжной деятельности Всероссийского Митрополита Макария» и «Указатель описаний славянских и русских рукописей отечественных и заграничных книгохранилищ».
Несомненно, отец Иоанн жил всем тем, чему он учил, и именно поэтому Господь сподобил его мученического венца. Профессора и студенты Академии вспоминали о нем, как об «очень симпатичном и скромном человеке» (Н.И.Сомов). Подвиг мученичества достаточно редкий в истории Церкви. Очень немногих Господь сподобил стать святыми мучениками, потому что, прежде чем стать мучеником, нужно стать преподобным, нужно исполнить евангельские заповеди. Невозможно перенести страдания за Христа без особенной помощи Божией, без особенного присутствия Божьей благодати, а благодать Божия является лишь достойным людям, то есть тем, кто живет по заповедям, кто готовит свою душу к исполнению заповедей и к принятию благодати.
Уже бушевала революция, творцы новой жизни бегали с красными флагами, проливали кровь, рушили и взрывали храмы. В 1919 году Московская Духовная Академия была закрыта и разграблена. Спасаясь от голода и эпидемий, отец Иоанн уезжает с семьей в Воронежскую область, г.Бутурлиновку, где можно было служить на приходе.
В 1923 году священномученик вновь приезжает в Москву и, как тогда принято было писать, избирается «общим собранием Лазаревской общины 2-м священником Духосошественской церкви на Лазар. кладбище», вероятно при содействии настоятеля храма Святого Духа на Лазаревском кладбище прот. Илии Гумилевского, также бывшего профессора МДА. С 1925 года, после перевода прот. Илии на другое место служения, отец Иоанн становится настоятелем храма Св.Духа сошествия. Видимо, пример его пастырской, подвижнической жизни повлиял и на всех остальных священнослужителей храма.
Милостью Божией нам известны важнейшие воспоминания известного ученого О.И.Подобедовой о частом служении св.исповедника Патриарха Тихона в храме на б. Лазаревском кладбище, из которых становится ясно, что духовенство храма, в том числе сщмч. Иоанн, были лично знакомы со Святейшим Патриархом и что святой исповедник любил бывать в нашем храме:
«В храм пришла впервые в 1924 году. В нем в это время довольно часто служил Святейший Патриарх Тихон. Он очень любил детей. Бывало, после службы выйдет на амвон (а летом – на паперть) и подзывает к себе деток. Когда их наберется довольно много, снимает панагию и благословляет ею каждого, и целовать дает, а потом подзывает посошника с большой корзинкой, в которой лежат или яблоки, или карамельки в бумажках, или благословенные хлебцы, - и раздает всем деткам скромные гостинцы. Время было тяжелое (1924 год, начало).
Патриарх должен был служить в Лазаревском храме и 25 марта. Об этом долго сообщало молящимся красивое объявление у входа. Но когда мы с мамой пришли в храм, объявление сообщало о кончине Святейшего и порядке прощания с ним.
С 1927 года я стала ходить в Лазаревский храм регулярно. Там было очень хорошо: пел хор под управлением церковного композитора Булыгина. Служба была торжественная. Настоятелем храма был о. Иоанн Смирнов. С ним служили еще два протоиерея: о. Алексей Страхов и скромный, тихий, благоговейный о. Алексей (видимо, прот. Алексий Александрович Сарыевский – прим.сост.). Постоянно служил диакон о. Федор (сщмч.Феодор (Смирнов)). Человек глубоко верующий, благоговейный. У него было много детей. Младший мальчик часто прибегал в храм. Очень любил отца. Кроме того служили и «важные» протодиаконы: о. Иоанн Овсянко, протодиакон Пирогов. Он служил, а в хоре солировал его брат-певец-баритон, имевший голос удивительного диапазона. Потом, во время гонений, он пел в Большом театре…»
Такими запомнились прихожанам богослужения в храме Святаго Духа сошествия незадолго до его закрытия. Из священнослужителей храма того времени претерпели мученическую кончину от безбожных властей и прославлены в лике Новомучеников и Исповедников Российских трое священнослужителей: сщмч. протоиерей Иоанн (Смирнов), священномученики диакон Феодор (Смирнов) и диакон Гавриил (Архангельский). Упомянутый в вышеприведенных воспоминаниях прот. Алексий Страхов также попал в сталинские лагеря. Но так или иначе, нищета, голод, слежка сексотов, страх и гонения коснулись всех священнослужителей храма.
В один из воскресных дней 1932 года храм был внезапно оцеплен милицией и настоятелю объявили о его закрытии и конфискации имущества. Здание передавалось заводу под общежитие для рабочих. Решением Дзержинского райсовета от 26 января 1932 года в связи с закрытием Лазаревского кладбища и передачей участка под строительство 2-го московского крематория, было решено закрыть церковь и переоборудовать ее под колумбарий. Но этому воспротивились Главнаука и Центральные Государственные Реставрационные мастерские, которые включили этот храм в список памятников архитектуры 1-й категории. Благодаря этому, здание храма сохранилось. Коммунисты ходатайствовали и о полном сносе здания храма. Но милостью Божией и молитвами небесных покровителей этого святого места, храм уцелел, хотя и подвергся многочисленным разрушительным перестроениям и поруганию.
Дальнейший путь жизни отца Иоанна – это его восхождение на Голгофу. То же можно сказать и о многих тысячах священников того времени, которые были гонимы, поносимы, которые были не нужны новой власти, оказались за бортом новой жизни. Шла безбожная пятилетка. К 1937 году Сталин, бывший студент Духовной семинарии, обещал уничтожить Церковь и обещал, что верующих в Советском Союзе больше не останется. Вот здесь-то и проявилась сила этой веры русского народа. Многие пастыри, которые жили в безвестности, которые совершали свой путь перед Богом в сокровенном, глубоком, сердечном делании, смогли перенести эти гонения и страдания, и мир увидел, что наша Церковь Православная имеет очень много достойных пастырей, которые ни за что не откажутся от своей веры, которые пойдут на крест, на расстрел, в тюрьму и в могилу, но от Христа не отрекутся.
После закрытия храма Святаго Духа, в 1932–35 гг. священномученик Иоанн служил в Тихвинской церкви села Сущево, с 25 марта 1935 г. – в Троицкой церкви на Пятницком кладбище. Последние годы – с 30 декабря 1935 г. до ареста в 1937 г. – служил в храме иконы Знамения Божией Матери у Крестовской заставы, в Переяславской слободе.
В семье отца Иоанна к этому времени были: супруга Вера Алексеевна, 55 лет, домохозяйка; дочь Мария, 33 лет, секретарь раб. ред. бюро; дочь Татьяна Звароно, 30 лет, товаровед на расфасовочной фабрике».
22 ноября 1937 года священномученик Иоанн был арестован по обвинению, которое показалось бы безумным и бредовым, навереное, и во времена Диоклетиана. Из документов следственного дела видим следующее.
10 ноября начальнику Ростокинского районного отделения НКВД, мл. лейтенанту тов. Кисенкову последовал рапорт от безграмотного участкового инспектора 58 о/м. Букашова том, что им «была сделана установка на гр-на. Смирнов Иван Михайлович, 1879, (…) Служитель культа Церьков Иоана Предтеченский…(орфография сохранена)», и далее указывались свидетели, проживавшие там же: Лебедева В. Д., Холина Н. П., Рябушкина А. И.
Через пару дней некий оперуполномоченный Овечкин заполнил стандартный бланк Постановления об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения: «Смирнов Иван Михайлович достаточно изобличается в том, что занимается контрреволюционной агитацией террористического характера (неужели это следует из «установки» участкового?)», и постановил: «привлечь в качестве обвиняемого по ст. 58. п. 10 Смирнова И. М. и избрать в качестве меры пресечения содержание под стражей в Бутырской тюрьме»...
В Справке на арест (от 21 ноября) тем же Овечкиным фабрикуются ложные и несусветные высказывания будущей жертвы, священника, который якобы заявлял, что «скоро советскую власть свергнут, и напрасно рабочие стараются выбрать в Верховный Совет своих депутатов, недалек тот момент, когда я буду расправляться с коммунистами»; и якобы свидетель В. Д. Лебедева, подтвердив это, в частности, добавила такие его слова: «...а с коммунистами я буду расправляться сам так, как расправляются фашисты в Германии».
При аресте и обыске, произведенном 22 ноября 1937 года у священномученика были изъяты «иконы с ризами белого металла и Дароносицы белого металла».

Из протокола допроса, состоявшегося в тот же день:
«– Кого вы знаете из священников, которые арестованы за контрреволюционную деятельность, и назовите их фамилии.
– Я знаю Бориса Павловича Ивановского, который служил в церкви святителя Григория Неокесарийского священником. Сейчас он арестован за контрреволюционную деятельность. С ним я был знаком и поддерживал связь до его ареста, знаю его как бывшего сослуживца на Пятницком кладбище.
– Имеете ли вы связь с заграницей и с кем именно? – Я связей с заграницей не имел и не имею.
– Следствию известно, что вы являетесь участником контрреволюционной группы и проводили антисоветскую пропаганду среди верующих. Признаете ли вы себя в этом виновным?
– Я в контрреволюционной группе не состоял и контрреволюционную агитацию не проводил. Со священником Ивановским знаком, с ним связь поддерживал как с бывшим сослуживцем, который в данное время арестован органами НКВД».
На этом и был закончен единственный допрос обвиняемого священника.

В качестве свидетелей были привлечены соседка сщмч.Иоанна В.Д. Лебедева и счетовод домоуправления Холина Е.И.
Интересно, что в показаниях первой свидетельницы казенным стилем, и с ошибками, цитируется послужной список сщмч. Иоанна, что контрастирует с другими ее словами и выглядит неправдоподобно, поскольку таких деталей его биографии она знать не могла. Затем свидетельница показала, что о.Иоанн якобы заявил:
«… «напрасно люди стараются и выбирают в верховный совет, как не далек тот час когда скоро соввлась свергнут, а с комунистами я буду расправлятся так как росправляются фашисты Германии». На основании выше изложенного надо охарактиризовать Смирнова как скрытого врага» (орфография и пунктуация оригинала сохранены).

Свидетельница Холина Е.И. показала:
«Смирнов… среди верующих проводит к/р агитацию заявлял, что «скоро соввласть свергнуть и к власти придут копеталисты и тогда заживем постарому». Также был очень скрыт по дому ни с кем не общался, со своей женой жил отдельно с определенной целью, которая проживает в останкине, и имеет квартиру. На основании выше изложенного надо Смирнова охарактиризовать с политической стороны как неблагонадежного элимента, и (неразб) который проживает в гор.Москве и укрывается от приследования соввласти» (орфография и пунктуация оригинала сохранены).

Из Обвинительного заключения:
«Обв. Смирнов виновным себя не признал, уличается 2-мя свид. показаниями.
ОБВИНЯЕТСЯ:
…сам Смирнов в г.Лопасня имел собственный дом, двор, скор и 20 га земельного церковного надела, с 1914 ио 1918 г. занимал кафедру славистики в Моск.духовной академии, с 1918 по 1937 г. служил священником в разных районах и последнее время служил в г.Москве в Знаменской церкви – в том, что занимался к-р.агитацией тер[рористического] характера».
5 декабря 1937 года следственное дело № 6927 за подписью Начальника 4-го Отдела было направлено в адрес Тройки УНКВД МО, которая в массовом порядке штамповала смертельные постановления. 7 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Так называемое «следствие» шло менее месяца.
10 декабря 1937 года, в день престольного праздника Знаменского храма, где в последние годы служил протоиерей Иоанн Смирнов, он был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

Священномученик Борис (Ивановский) , имя которого сщмч.Иоанн не побоялся упомянуть на допросе, хотя тот и был уже арестован, был расстрелян в тот же самый день – 10 декабря 1937 года.
Интересно, что в тот же (или по другим данным, на следующий) день были арестованы по различным следственным делам священномученики диаконы Феодор (Смирнов) и Гавриил (Архангельский), впоследствии вместе претерпевшие мученическую кончину в Бамлаге в 1938 году.

Только в эпоху борьбы с «культом личности» - а именно 7 августа 1956 года – вдова сщмч. Иоанна Вера Алексеевна Смирнова смогла подать заявление в Органы с просьбой снять судимость с ее мужа, в частности, написав: «он был честным человеком, и изменником своей Родины он быть не мог, поэтому убедительно прошу Вас пересмотреть его дело». Протоиерей Иоанн Смирнов был реабилитирован 11.02.1957 года постановлением Президиума Мосгорсуда.
Следственное дело содержит ряд интересных документов, а именно показания свидетелей, в частности, Веры Дмитриевны Лебедевой.
Первые ее «показания» (от 13 ноября 1937 года) сфабрикованы рукой оперативника, вписавшего в него те «безумные глаголы», которые были приведены выше.
Второе показание дано уже в другую эпоху – 25 января 1957 года. Она, в частности, сказала: «Смирнова я узнала примерно в 1924 году, когда он поселился в нашем доме. Поближе я его узнала в 1929 году, когда Смирнов перешел на жительство в одну квартиру со мной. Других соседей у меня не было. Смирнов проживал в комнате в 9 метров вдвоем со взрослой дочерью Марией 22 – 23 лет, которая училась на курсах иностранных языков. Смирнов был скромным, неразговорчивым человеком; приходили к нему только жена и вторая дочь, но не ночевали.
Об антисоветской деятельности Смирнова мне ничего не известно. За несколько дней до ареста Смирнова меня вызывали в следственные органы и допрашивали в отношении Смирнова. Я дала показания в отношении автобиографических данных на Смирнова, которые мне были известны со слов самого Смирнова. Однако никаких показаний об антисоветской деятельности Смирнова я тогда не давала, да меня по этому вопросу и не допрашивали. Записанные в протоколе моего допроса от 13 ноября 1937 года показания о том, что Смирнов высказывался против советской власти и коммунистов я не подтверждаю. Я таких показания не давала. Протокол моего допроса после его написания был зачитан мне следователем. Однако в нем об антисоветских высказываниях Смирнова записано ничего не было. Припоминаю, что когда я подписывала протокол допроса, то подписала не сразу за текстом, а в самом низу, где указал мне следователь. Оставалось пространство в несколько строчек незаполненное. Я боялась тогда об этом заявить следователю, и считала, что это так и надо».
То же самое заявила и другой свидетель – Холина:
«…Заявляю, что никаких антисоветских высказываний я от Смирнова И.М. никогда не слышала…. На допросе у следователя я никаких показаний об антисоветской деятельности Смирнова не давала и дать не могла, так как мне по этому вопросу ничего не было известно. Хорошо помню, что после допроса следователь мне зачитал мои показания и в этих показаниях об антисоветской деятельности Смирнова ничего не было записано. Также хорошо помню, что когда я подписывала протокол допроса, то страница с моими показаниями была заполнена только наполовину, а я расписалась внизу страницы. На обороте страницы протокола допроса я по-моему совсем не расписывалась…»
Таким образом «подписывались» сфабрикованные лжепоказания. Впрочем, это был, конечно, лишь один из приемов.
Из прочитанного складывается впечатление, что обезумев от власти и безнаказанности, просто с целью «выполнения плана», оперуполномоченные фабриковали дела без каких-либо видимых, формальных оснований, бесстыдно подделывали свидетельские показания, а «тройки» по этим, откровенно «липовым» делам, выносили расстрельные приговоры.
Где-то на полигоне Бутово, скрывающем в себе останки множества прославленных Новомучеников и безвестных страдальцев, покоятся и честные мощи прот. Иоанна Смирнова.
Мы не знаем, как шел отец Иоанн на расстрел, каковы были его мысли, каковы были его последние слова, какая была его последняя молитва,— об этом мы уже не узнаем. Но несомненно, что кончина его была праведная и достойная, как достойной и праведной была вся его священническая и мученическая жизнь. Современники вспоминают о нем как о симпатичном и скромном человеке. Такую память он оставил в сердцах своих прихожан, своих сослуживцев, преподавателей и студентов Московской Духовной Академии. Это был смиренный труженик на ниве Божией, чья праведность ныне засвидетельствована церковным прославлением в лике святых.
Священномученик Иоанн был прославлен в лике Новомучеников и Исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, 13–16 августа 2000 г. Священный Синод, Определение от 17 июля 2002г.,
по представлению Московской епархии.
Память священномученика Иоанна совершается 27 ноября/10 декабря (н.ст.) и в день празднования Собора Новомучеников и Исповедников Российских.

Священномучениче Иоанне, моли Бога о нас!

Библиография
1. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том 2. Тверь, 2005 год, стр. 204-207.
2. БАЗА ДАННЫХ: НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ XX ВЕКА Православного Свято-Тихоновского Богословского Института:
3. ГАРФ. Ф. 10035, д. 31440.
4. Голубцов С., протодьякон. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. С. 53-55.
5. Умолкнувшие колокола. Новомученики Российские. Жизнеописания. Сборник статей. М., 2002. С. 6-13.
6. stsl.ru/news/all/svyashchennomuchenik-ioann-smirnov-novomuchenik-radonezhskiy