Новомученики и исповедники Православной Церкви XX века каждый день

Николай Иванович Гаварин (1870 – 1938), священник, священномученик

Память 11 апреля, в Соборе Белорусских святых и Соборе новомучеников и исповедников Российских

Родился 23 декабря 1870 года в городе Якобштадте Курляндской губернии в семье священнослужителя Иоанна Гаварина.

В 1893 году окончил Рижскую духовную семинарию по первому разряду и один курс духовной академии и был рукоположен во священника ко храму в городе Гродно.

Был наблюдателем церковных школ Гроденского уезда [1].

С декабря 1903 года служил в кафедральном Софийском соборе города Гродно.

В 1906 – 1915 годах одновременно состоял законоучителем Гродненской частной женской 7-классной гимназии [2].

В 1915 году, в связи с военными действиями, причт храма был эвакуирован в Москву, и отец Николай стал служить в храме святителя Николая на Щепах близ Смоленской площади.

В 1930 году был выселен властями из Москвы как социально чуждый элемент.

Потеряв место жительства, уехал сначала в село Кунцево, а затем поселился в поселке Немчиновка под Москвой и стал служить в храме Рождества Христова.

В конце 1934 года новый председатель Немчиновского поселкового совета запретил проведение приходских собраний, колокольный звон, а затем по его распоряжению были сняты и сами колокола. Спустя немного времени, он решил храм закрыть, а здание отдать под занятия физкультурников, ссылаясь на малочисленность прихожан. В это время в поселке было около семисот домов и проживало восемь тысяч жителей, из которых две тысячи подписались как верующие под заявлением с протестом против закрытия храма.

25 марта 1935 года президиум Мособлисполкома вынес постановление о закрытии церкви по ходатайству председателя Немчиновского поссовета гражданина Куликова, мотивируемое крайне малым количеством верующих Немчиновского прихода.

2 апреля 1935 года живший на покое в Немчиновке архиепископ Иннокентий (Соколов) направил ходатайство на имя сестры Ленина Марии Ильиничны:

«Я, нижеподписавшийся... обращаюсь к Вам, добрейшая Мария Ильинична, с покорнейшей просьбой поддержать ходатайство православных, поданное в Отдел Культов ВЦИКа об оставлении нам молитвенного здания для совершения необходимых треб» [3]
Ответа на это письмо не последовало. Общиной были написаны и отправлены еще несколько прошений, но ответа и на них не последовало. Все это время в храме, однако, продолжались богослужения.

20 сентября 1935 года было отдано окончательное распоряжение о закрытии храма. В течение трех дней верующие попытались обжаловать это решение, добавляя, что если невозможно оставить им храм, то они просят разрешения снять для богослужений сарай, который у них для этой цели уже найден. Но власти стояли на своем: храм закрыть и не разрешать взять другого помещения.

Весь клир храма, включая протоиерея Алексия Соколова, священника Николая Гаварина и служившего в этом же храме диакона сщмч. Елисея Штольдера, вынужден был перейти служить в Николаевский храм в селе Ромашково [4].

В августе 1937 года следователь вызвал одного из жителей Кунцево, некоего Александра Ивановича, и предложил ему дать показания на священника Николая Гаварина. Свидетель был со священником незнаком и отказался давать показания. Спустя некоторое время следователь сам сочинил протокола допроса и потребовал, чтобы свидетель его подписал, что тот, наконец, не читая, и сделал. Затем следователь позвал к себе приятеля первого свидетеля - Илью Тимофеевича, который также подписал заранее написанные протоколы «свидетельских показаний». Впоследствии, когда следователю понадобились лжесвидетельства против других людей, он, зайдя к Илье Тимофеевичу домой, попросил его подписать еще три пустых бланка протоколов, что тот и сделал.

Для более эффективного ведения дел следователь привлек к следственному процессу председателя Ново-Ивановского сельсовета, который согласился вместе со следователем писать протоколы допросов от лица лжесвидетелей, как хорошо знавший людей, проживающих в этом районе. Следователь сначала составлял конспект об антисоветской и антигосударственной деятельности подозреваемого, потом писал протоколы, а затем вызывал того, от чьего лица протоколы были написаны, а председатель сельсовета – тех, за кого он писал протоколы. Так в течение короткого времени они вдвоем составили более полусотни протоколов показаний лжесвидетелей.

На основании подобного рода лжесвидетельств 29 августа 1937 года священник Николай Гаварин был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.

– Беседовали ли вы со Штольдером на политические темы? – спросил священника следователь.
– Мы беседовали о церковных делах, как сейчас нам, священнослужителям, живется плохо при советской власти. Говорили о газетных новостях, об испанских событиях, выражая сомнения, что испанские войска победят фашистов, которые сильны своим вооружением.
– Значит, вы находились на стороне фашистских войск?
– Я этого не могу сказать: мы считали, что фашистские войска сильны своей техникой и организованностью; кроме того, им помогают такие сильные государства, как Германия и Италия.
– Расскажите о своих антисоветских разговорах, которые вы вели вместе со Штольдером.
– Мы беседовали о том, что советская власть неправильно делает, что закрывает церкви, устраивает гонения на церковнослужителей, давит налогами.
– Расскажите о содержании антисоветских бесед подробнее.
– Не могу. Забыл.
– Расскажите о вашем отношении к советской власти.
– Мое отношение к советской власти отрицательное. Я не могу помириться с советской властью за те притеснения, которые мы терпим.
– Следствием установлено, что вы состояли в контрреволюционной террористическо-повстанческой группе и вели активную агитацию против советской власти, членов советского правительства и вождей коммунистической партии. Дайте показания по этому вопросу.
– Я был недоволен советской властью по вопросу ее отношения к религии и к нам, священнослужителям. Но в контрреволюционной группе я не состоял.
15 сентября 1937 года тройкой НКВД приговорен к десяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь и отправлен в Ухтпечлаг.

В это время некоторые родственники осужденных вместе со священником стали жаловаться на неправый приговор, доказывая их невиновность; было затеяно новое следствие и передопрошены свидетели, которые поначалу держались прежних показаний, боясь ответственности за лжесвидетельство, а затем все же заявили, что они оболгали людей. Новое расследование, произведенное в 1939 году, вынуждено было признать, что все приговоренные по делу были осуждены неправо. Однако приговор относительно них отменен не был.

Скончался 24 апреля 1938 года в Ухтпечлаге. Погребен в безвестной могиле.

Определением Священного Синода от 24 декабря 2004 года причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

Литература и архивные материалы

Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том IV. Тверь, 2006. / Составитель жития игумен Дамаскин (Орловский). С. 88-93.
ГАРФ. Ф. 5263, оп. 1, д. 1287.
ГАРФ. Ф. 10035, д. П-70332.
Использованные материалы

Дамаскин (Орловский), игум. «Священномученик Николай (Гаварин)» («Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Апрель». Тверь. 2006. С. 139-144) сайт Регионального Общественного Фонда "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви":
http://www.fond.ru/index.php?menu_id=370&menu;_parent_id=0&pe...378;
БД ПСТГУ Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке.:
kuz1.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/no_dbpath/ans/nm/?HYZ9E...CQ*
«Священнослужители до закрытия Никольского храма», сайт Никольского храма села Ромашково:
romashkovo.prihod.ru/istorija_khrama_razdel/view/id/24103

[1] Гродненские епархиальные ведомости № 50 от 14.12.1903 г.:leb.nlr.ru/fullpage/370936/
[2] В Собор Белорусских святых включены имена архиепископа Харьковского Мелетия (Леонтовича) и священномученика Николая Гаварина:www.patriarchia.ru/db/text/1957970.html
[3] ГАРФ. Ф. 5263, оп. 1, д. 1287. Л 23-24.

[4] По другим данным клир немчиновского храма перешел в с. Ромашково в 1934 году. См. сайт Никольского храма села Ромашково.