Борьба с древом греха

ГРАНИЦЫ ЦЕРКВИ И ЭКУМЕНИЗМ (ПРОТОПРЕСВИТЕР ФЕОДОР ЗИСИС)

Профессор Фессалоникского университета им. Аристотеля

1. Искажение Православной экклесиологии.
Основная проблема, которая нас занимает – вопрос о существовании четких границ между Православной Соборной Церковью, которая продолжает непрерывно пребывать в Святой Кафолической и Апостольской полноте Церковью Символа веры, и других христианских исповеданий Востока и Запада.

По преимуществу перед нами стоит задача представить тщательный анализ христианских обществ Запада в лице Римо–Католицизма и Протестантизма, как самых крупных своих представителей. Что же касается христианских исповеданий Востока, немногочисленных несториан и многочисленных монофизитов, или иначе антихалкидонитов, то они принимают некоторые непогрешимые решения Вселенских Соборов, соборные постановления Святых Отцов и многие аспекты церковного сознания; следовательно, подлинная Православная экклесиология там присутствует, хотя и носит слабый и непонятный характер. Тем не менее, все это дает возможность воспринимать монофизитов как Православных, тем самым Православие и ересь, истина и заблуждение уравниваются и считаются одним и тем же. К сожалению, эти слабость и непонятность, 2 бывшие очевидностью для Церкви на протяжении девятнадцати веков, теперь обрели силу благодаря разрушению границ, которого добился Экуменизм, величайшая ересь XX века. Не существует более четкой демокрационной линии, ясно отделяющей и указывающей на то, где заканчивается Церковь и начинается ересь. Назвавшись «Всемирным Советом Церквей», экуменизм за последние десятилетия сумел столь сильно исказить церковное самосознание православных, что оно стало легко воспринимать насаждаемый экуменизмом взгляд, который отождествляет монофизитов и православных, уравнивает Восточные исповедания, считая одним и тем же нашу православную Церковь и монофизитов. ВСЦ сумел убедить нас православных не только состоять и проводить совещания в Комиссии под общим названием Православные, но фактически привел нас к усвоению протестантской екклесиологии в области церковной кинонии, со взаимным признанием таинств, как это сейчас и вот уже на протяжении многих лет делалось Антиохийской патриархией3, а в последнее время это делается в союзе Коптов и Александрийской патриархии.

Разрушение границ Церкви Римо-католиками и протестантами.
Овеянные мечтой осуществить объединение христианского мира, римо-католики и протестанты делают это вопреки единственному верному, безопасному и спасительному пути, предложенному Христом, апостолами и Святыми Отцами: соединению всем под единым пастырем Христом через принятие единственной спасительной истины. Однако их путь привел к узакониванию ересей и расколов, отождествлению истины с заблуждением, истинного учения Господа и апостолов с лжеучением новых лжепророков и лжеучителей. Протестанты усвоили и предложили остальным известную «теорию ветвей», в соответствии с которой истинная Церковь Христова не существует ни в одной из поместных церквей. Каждая из поместных церквей лишь составляет одну из частей, одну какую-то часть Церкви, но не всю. Как у ствола дерева имеется множество ветвей, каждая из которых является равноценной частью дерева, точно также, согласно «теории ветвей», разные церкви являются полноценными частями единой Церкви. Ни какая из этих церквей не в праве оспаривать свою исключительность, считать себя истинной Церковью, т.к. Церковь невидима и идеальна. В этом и заключается вся универсальная сущность теории ветвей. Однако, если кто-либо пожелает подойти к этой теории с точки зрения осуществления этой теории в течении истории, то по необходимости придет к следующему выводу: в Церковном теле имеется рана, которая появилась в следствии отрыва некоторых ветвей от древа Церкви. Лишенные питания соком от древа, эти ветви постепенно засыхают и разрушаются. Согласно точному учению Христа о винограде и виноградной лозе, или же о виноградаре и винограде: «кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают»4.

Теория ветвей была изобретена протестантами с той целью, чтобы не утерять окончательно экклесиологию, не порвать совсем связи с Церковью всевозможным непрерывно растущим протестантским ответвлениям. Именно с этой стороны вполне приемлемым и оправданным для протестантской экклесиологии является наименование созданной ими организации «Всемирный Совет Церквей». В эту организацию входит большинство протестантских исповеданий в качестве равноправных членов. Нами не может быть оправдано участие в подобной организации, для которой мы представляем одну из подобных ветвей и составляем вместе с другими ветвями Церковь. Также нами не может быть оправдано применение к нам определения «единство церквей» (ἔνωση τῶν ἐκκλησιῶν). Единство Церкви это данность (факт), несмотря даже на существование ересей и расколов, которых в жизни Церкви было вполне достаточно. Ереси и расколы порой увлекало за собой огромное количество последователей, охватывали большое географическое пространство и множество народов. Однако ни отпадение, и ни откалывание какой-либо одной области, или какого-либо народа не влечет за собой утраты единства Церкви. Дерево остается одним, несмотря на то, что отламывается какая-либо из его ветвей; то же самое происходит и с виноградной лозой, несмотря на то, что отламываются ее ветви и прутья, она остается одной. В связи с этим вполне справедливо замечено: «Православная Церковь не может считать протестантские церкви западных стран законными и настоящими поместными церквами этих стран. Отколовшиеся от ствола древа – Православия, эти церкви не имеют никакого отношения к православной вере, Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви Христа, некогда бывшей и в этих странах»5.

В заключение относительно «теории ветвей» необходимо напомнить и о существовании теории «Совместимости» (Comprehensiveness), созданная англиканами.6 Эта теория позволяет включать в состав Церкви организации, которые содержат совершенно противоположное учение даже в вопросах веры. При этом, такой подход считается проявлением широты и терпения, а имеющиеся разногласия не считаются основанием для разрыва общения и единства разномыслящих. Допустимо оспаривание учения Священного Писания об ангелах и демонах, и истолкование его в чисто аллегорическом смысле, чудеса могут расцениваться как ненормальные и мифические явления; сверхъестественное рождение Христа от Девы оцениваться как единственное естественное рождение в соответствии с законами физиологии. Что же касается основополагающего догмата христианской веры Воскресения Христа, без которого наша вера не мыслима, то упомянутая нами теория «Вместимости» относит его к области символизма, а также считает, что это событие не является историческим фактом.7 А если добавить сюда и смелые современные «открытия» англикан: одобрение женского священства, благословение гомосексуальных браков, которые были усвоены, несомненно, после случившихся внешних разделений и разногласий; то нам приходится воспринимать все это как ничто иное, что все границы ушли в далекое прошлое. Теперь же узаконены и получили оправдание все грехи и разногласия. Церковь превращается в не огороженную ничем виноградную лозу, средоточие всех заблуждений и нововведений.

Согласно учению Римо-Католической церкви, из которой и произошел протестантизм, с самого начала существуют границы Церкви. Это учение, как и в Православной Церкви, выражено в догмате extra Ecclesiam nulla salus, т. е. вне Церкви нет спасения. Тем не менее, папская эклессиология нашла причину для «расширения» границ церкви и, в сущности, принять в так называемую «невидимую Церковь» протестантов. Согласно такому видению Церкви действительным считается крещение еретиков и раскольнических групп, если оно совершается правильно. Все христиане, в таком случае, которые сохранили правильное крещение, являются членами Церкви8. Однако и такая экклесиология еще является с точки зрения римо-католицизма недовершенной. Свое совершенство и полноту она приобретает только тогда, когда имеющиеся христианские группы, некогда отделившиеся от латинской ереси и схизмы, получают признание от первой в мире юрисдикции – Римского папы. Каждый крещеный христианин, независимо от того, к какому исповеданию он принадлежит, относится к юрисдикции папы. Церковное сознание ересей и расколов весьма прагматична, проще сказать она недоделанная, она всецело зависит от принятия папского примата. Без признания примата папы эти протестантские церкви лишены в своей основе спасительного начала, так по своей сути они неполноценны. В этом можно усмотреть причину по которой папство всячески сохраняет унию в православных странах, более того, в тех местах где нет католиков имеется латинския иерархия9.

Как замечает Х. Андруцос, Западная церковь принимает правильно крещаемых как «de jure» относящихся к юрисдикции поставленных епископов для парикий еретиков и раскольников». Подобное действие необходимо расценивать так, что оно совершается исключительно ради единственно важной и главной цели, поскольку «принятие крещаемых вне Церкви изначально рассматривается как расширение признаваемых границ единой видимой Церкви, поставляя членам Церкви тех, кто по неведению пребывает вне ее ограды. И это вызывает справедливое нарекание протестантов»10.

Из столь быстро развивающихся событий необходимо сделать вывод, что сегодня прилагаются все усилия при создании так называемого Экуменического движения к продвижению и навязыванию некоей единой новой эклессиологии, которая пренебрегает существующими каноническими границами. Успешное внедрение этого нового экклессиологического сознания происходит из-за принятия православными экуменистами экклессиологии инославных (ἑτεροδόξον), которая для римо-католиков и протестантов не является чем-то совершенно новым. Однако, как утверждают некоторые православные богословы-экуменисты такая эклессиология вовсе не является уклонением или отказом от собственного церковного самосознания и уступкой некоей радости единства. Новым для нас является то, что на протяжении всего двадцатого столетия у нас православных постепенно трансформировалось сознание и отношение ко всем этим совершенно чуждым нашему сознанию проблемам, так что постепенно нами стали восприниматься некоторые чуждые экклесиологические воззрения. Одновременно стихали голоса и высказывания тех, кто хоть как-то сдерживал натиск чуждых экклесиологических идей, вполне конкретно заявляя о том, что инославные находятся вне границ Церкви и являются либо раскольниками, либо еретиками.

Речь идет, прежде всего, об энтузиастах православного экуменизма, постоянно хвалящихся и кичащихся наступлением некоей новой эпохи, которая наступила с изданием Вселенской Патриархией ряда патриарших Окружных посланий в 1902, 1904 и 1920 годах. В итоге в этой новой эпохе удалось добиться легализации и узаконивания ереси и раскола Папства и Протестантизма. Это было сделано стой целью, чтобы разрушить пределы, «положенные нашими Отцами»11. Эти пределы можно в некоторой степени уподобить Берлинской стене, этим образом описывается значение священных канонов, которые устанавливают имеющиеся границы Церкви. Эти границы можно уподобить стене позора, именно за эти границы, за их тщательное охранение боролись Отцы Церкви. Мы же, разделившие Церковь, нуждаемся в их молитвах о милости Божией. Несомненно, что в такой милости Божией нуждаются, прежде всего, все те, кто заигрывает с инославием и смешивает истину с заблуждением. Неужели эти люди не испытывают никакого стыда и не нуждаются ни в каком стороннем контроле, когда наша Церковь предает анафеме всех еретиков, всех времен, воспевая Отцам противостявшим ересям слова: «цветы мироблагоуханные Преданием и всезлатые уста Слова»?

В соответствии с вполне устойчивым самосознанием православных, как говорит митрополит Московский Платон, «Православная Церковь является не только единственной истинной Церковью, но и единственной Церковью». Как также добавляет митрополит Московский Макарий: «Она (т. е. Православная Церковь, примеч. Перевод.) является единственной пребывающей верной Вселенским Соборам, и, всецело следуя им, только она являет собой истинную соборную Церковь Христа, которая не ошибается». Об этой вере свидетельствовали, ее являли и ей учили Вселенская патриархия, и другие поместные автокефальные церкви вплоть до начала двадцатого столетия, века обмана и лукавства. Это время, когда Православные стали плениться обвораживающим пением мифической птицы-сирены Экуменизма и обмирщения. Было бы небезынтересно кому-либо пронаблюдать за стадиями наступления этого нового духовного плена, за его промежуточными звеньями и лицами-участниками. Точно также необходимо помнить о той великой ответственности тех, кто за этим процессом нового отступления от веры лишь молчаливо наблюдал и наблюдает. Ну а об этом мы предпримем попытку поговорить уже в следующий раз.

3. Ереси находятся вне Церкви. Их таинства лишены благодати, священство недействительно.
Церковь – это новый рай, новый сад, новый виноградник, который насадил Господь в этом мире для того, чтобы создать уникальное место, своеобразную лабораторию спасения и обожения человека. Богочеловек Христос учредил Богочеловеческий институт, который по образному слову апостола Павла, является телом Христовым. Христос – глава Церкви, и все верные: духовенство, простой народ, - это почетные члены Тела Христова. Существует лишь только одно единственное тело, одна Церковь: не может существовать несколько церквей, множество тел с одной и той же главой. По этой причине в Символе Веры вполне конкретно говорится, что мы веруем в «единую, святую, соборную и апостольскую Церковь».

Вхождение в церковное телом и объединение с ним имеет своим непременным условием единство веры, принятие всего учения Христа, Апостолов и Святых, исключая какие-либо попытки к существенному или несущественному разбору его. «Если что-либо одно разрушается», пусть даже и совсем незначительное, то «разрушается все».12Здание Церкви зиждится безукоризненно и гармонично благодаря управлению им Святым Духом на апостольском фундаменте с краеугольным камнем – Христом. В церковном здании нет в принципе какой-либо непригодной детали, которую можно было бы удалить; точно так же не имеется какого-то изъяна, который требует исправления через добавление чего-то стороннего. Мастер и устроить Церкви – один Бог. Попытки добавить в нее негодный материал делались еретиками, однако перед ними была святыми отцами воздвигнута преграда.

Все, которые учат и передают веру иначе, нежели учил Христос и передал Своим Апостолам и Церкви, являются лжепророками, лжеучителями, лжепастырями, извне (инуде) пробирающиеся и проникающие в церковную ограду и расхищающие овец. Они находятся вне Церкви, и мы не должны их слушать. Такова природа и происхождение всех ересей, которые стали появляться еще в апостольские времена. Они мучили Церковь Христову на протяжении двух тысяч лет и продолжают ее терзать и сегодня.

Чтобы предотвратить проникновение ересей в Церковь, оградить верных чад от ухода из пределов церковного рая и вхождения в еретические общества, Апостолы и Святые Отцы возвели церковные границы, установили ограду. Церковь – это не проходной двор. В притче о винограднике и злых виноградарях Господь сказал, что «был некоторый человек хозяин дома, который посадил виноградник, обнес его оградою» (Мф. 21, 33). Ограда – это апостольская вера и Предание, догматы истины, каноны и постановления Вселенски Соборов, именно так согласно учат Святые Отцы. Их неизменная позиция, которая раскрыта в их как сочинениях, так и в соборных постановлениях, «не преступает пределов, которые установили Отцы наши». Все это, предстоящая Богу и заботящаяся о своей чистоте, Церковь выразила в своих замечательных гимнах Владыке Отцов. «Апостольская проповедь, едину веру Церкви, Отцов веру укреписте; в хитон правды одеяннии, тканный вышним богословием; исправляете и прославляете благочестие великого таинства».

Апостолы нам рекомендуют держаться преданий, дабы не принимать различных иных учений от кого бы то ни было, даже в том случае, если с неба спустится ангел и начнет учить13. Они также говорят нам не общаться с еретиками и не приветствовать их.14 О том, как относиться к еретикам нас учит и предупреждает Евангелие, на этом акцентировали свое внимание и священные каноны Церкви, которые запрещают совершать совместную молитву с еретиками и признавать таинства еретиков, так как они считаются недействительными и лишенными благодати Святого Духа. Верующие, разрушающие эти каноны, кем бы они ни были: клирики – лишаются сана, а миряне – отлучаются.15

Столь строгая мера от Господа, Апостолов и Святых Отцов Церкви не носит исключительно юридический наказывающий характер подобно епитимьи, накладываемой духовником во время исповеди. Она имеет педагогический смысл и человеколюбивый характер, способствуя тем самым спасению членов Церкви, препятствуя им присоединяться к ересям и расколам. Для тех же, кто оказался по разным на то причинам в лоне ересей ( от рождения или после присоединения к ереси ), данная мера Церкви является вразумительной для них, дабы они не успокаивали себя тем, что могут спастись, находясь в своих ересях. Такое мнение о спасении вне Церкви присуща лишь экуменистам - православным богословам и клирикам, ибо они пришли к убеждению о необходимости предотвратить переход инославных в Православную Церковь. Нужно знать, что ереси отделены от Бога вообще и чужды спасению. Для спасения имеется всего-лишь одна единственная мастерская – Церковь. Не существует в принципе, каких – то параллельных мастерских, иных областей, в которых можно было бы обрести спасение.

Из имеющихся многочисленных святоотеческих наставлений, указывающих на то, что ереси ведут лишь к погибели, мы здесь приведем некоторые из них. Святитель Василий Великий в первом каноническом послании к Амфилохию Иконийскому напоминает, что духовенство, которое имеется в ересях и расколах, не могут преподать Божественной благодати, которую утратили сами: «Ибо, хотя начало отступления произошло через раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святого Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство… Но отторженные, соделавшись мирянами, не имели власти, ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодать Святого Духа, от которой сами отпали». Преподобный Иоанн Дамаскин в своем классическом труде по догматике «Точное изложение Православной веры» так же говорит: «Поэтому, будем остерегаться всеми силами, чтобы не принимать причащения от еретиков и не давать им. Не дадите святая псом, говорит Господь, ни пометайте бисер ваших пред свиниями16, чтобы не сделаться нам участниками превратного учения и осуждения их»17. Если бы те, кто обнимался в Афинах с папой воздавая ему честь как епископу Рима, задумался над тем какую ответственность они тем самым взяли на себя. Своими поступками они лишь оказали содействие разрушению границ Церкви, их дальнейшему повреждению и искажению, а также притуплению православной совести.

Духовники и священники мне рассказывали, что на простых людей торжества по случаю приезда папы и его прием произвели такое впечатление, что якобы между нами и папистами не существует никаких разделений. Некоторые даже приняли участие в папской мессе на стадионе и причащались папской евхаристии, принимали и ели облатки. Не остался сокрытым факт, что не только простые верующие, но и профессора Православных богословских школ, как греческих, так и зарубежных, принимали облатки папской литургии. У нас так же имеются сведения и о том, что учителя школ на острове Сирос попеременно посещают то православные, то латинские церкви и дерзко причащаются и за папской мессой и на православной Божественной литургии. Необходимо напомнить и той огромной ответственности, которую взяла на себя Антиохийская патриархия, в граде которой ( т. е. Дамаске) родился преп. Иоанн Дамаскин, а его имя присвоено богословской школе в Баламанде в Ливане. В этой патриархии уже распространилось общение в таинствах с монофизитами, тем самым она дерзко обгоняет другие патриархии в экуменической деятельности.

Через такого рода контакты и выявляется та причина почему ересь лишена какого-либо спасительного начала. Об этом имеется повествование в патерике в одной замечательной повести. В этой повести говорится о том, что авву Агафона неоднократно подвергали испытаниям те, кто хотел узнать, действительно ли он обладает великим даром рассуждения, о котором ходила молва. Итак, его неоднократно обвиняли в грехах, обзывали блудником, гордецом, олтуном, сплетником, и он нисколько не гневался. Но когда его называли еретиком, он возражал и отвечал, что это не так. Тогда же его после попросили объяснить, по какой причине он стал возражать только тогда, когда его называли еретиком? Он ответил, что когда тебя обвиняют в разных грехах, то в этом есть польза для души. Однако, что же касается ереси, то так как она пагубна для души, поскольку она отделяет от Бога, то он и возражает. «Первые обвинения в грехах я принял для приобретения этим смирения.… Но обвинение в ереси я не мог принять, - с великим омерзением к нему отверг его; потому что ересь есть отчуждение от Бога живого и истинного, и приобщается диаволу и ангелам его»18.

apologet.spb.ru/ru/626.html