СТИХИ И ПРОЗА

Владимир злился. Пахло канифолью, рядом на подставке лежал остывающий паяльник. Никак не получалось с ремонтом, и эта заноза сидела глубоко и саднила. Бывает так, что возьмешься за дело, а оно – за тебя, и тут – кто кого. Работа Владимира была связана с ремонтом компьютерной техники, случалось и свободную минуту урвать, и в это время он мог позволить себе дополнительный приработок.

Впрочем, с этим DVD проигрывателем дело было даже не в деньгах: знакомый попросил помочь. Владимир как чувствовал, что за это дело не стоит браться и отнекивался, но Женька входил в «привилегированную» категорию, и обидеть отказом убогого было нехорошо.

Они росли с Женькой в одном дворе, тот был лет на пять старше, и у него была своя компания. Женька был балагур, весельчак и любитель женского пола. Жизнь разнесла их в разные стороны, но оба затем вернулись в родной город, в родную пятиэтажку, которая со времени их детства постарела; силикатный, когда-то белый кирпич ее потемнел, местами выщербился, а кое-где и покрылся мхом. Теперь на ее шиферной крыше не было видно леса телевизионных антенн: провели кабельное телевидение, а кто-то и установил спутниковые тарелки.

Громадные тополя, окружавшие весь дом по периметру, вырубили. Сколько Владимир себя помнил, в начале лета весь двор был в тополином пуху, который сбивался ветром в маленькие «сугробы», и мальчишки бросали туда зажженные спички. Потом вдруг этот пух стал всем мешать, и с тополями повели непримиримую борьбу. Их стали «оздоравливать», отпиливая верхушку и оставляя обрубок метра три высотой.

В ином древе оставалась жизненная сила, оно пускало буйную поросль новых побегов и столько-то лет не могло родить из себя семян, окруженных тем самым зловредным пухом. Более слабые деревья от такой радикально хирургии засыхали, и тогда их со злым упорством сносили под корень – нечего, мол, тут…

Женька был женат, имел трех взрослых дочерей, две из которых вышли замуж и уехали, а третья, младшая, жила пока с родителями. Женькина супруга работала в кафе поваром, и почти каждое лето уезжала «на моря» подработать в курортный сезон. Всегда есть люди с деньгами, которым они жгут карман, и которые готовы с ними расстаться, если найдется, что вкусное съесть или на что интересное посмотреть.

Супруга была хорошим поваром и после нехитрой кафешной снеди любила баловать клиентов гастрономическими вкусностями, получая за это хорошие чаевые (а иногда – и двусмыленные намеки и предложения от них). Но она дорожила своим местом, своим положением, да и просто не хотела поддаваться каким бы то ни было интрижкам.

Супруг в ее отсутствие вел себя противоположным образом. В один из приездов, когда супруга приехала с юга с деньгами, одно из таких прелюбодейных дел вскрылось – и нашла коса на камень. Чаша терпения переполнилась. Неверный супруг был изгнан к любовнице, и совместная семейная лодка разбилась о камень человеческого несовершенства.

Левша из ДонбассаЕсть ритуал у юных влюбленных – вешать замочки с именами на мостах и бросать потом ключи от них в речные воды. А хорошо в осенней предрассветной дымке (когда от прохладных уже струй поднимается туман) стоять на мосточке, держась за руки, наблюдая восход малинового, как бы уже уставшего за лето солнца, давать друг другу обеты в вечной любви и возиться с ключиками и замочками – чтобы никто посторонний не видел.

Поливает дождик эти ржавеющие постепенно замки (никто не додумается их хоть как-то прикрыть от непогоды; на амбар с добром уж точно что-то бы повесили), греет солнышко, зима вымораживает лютым холодом – и гаснут когда-то бурные чувства, и забываются обеты.

Женька оставил городскую квартиру жене и дочери, и перебрался в родительский дом за городом, который использовали как дачу. Место было тихое и спокойное, вблизи благоухал сосновый лесочек. Да и вообще этот район был элитный; городская верхушка и состоятельные люди предавались тут буйному жилищному строительству, которое в отдалении от городских кварталов, застроенных тесными многоэтажками, не так раздражало простой народ.

Домик был низеньким и стареньким, с печным отоплением, но оформленным как усадьба, и имел несколько соток земли рядом. Женька с любимой поселился в родительском домишке, и собирался остаток жизни провести вдали от городской суеты, собирая грибочки и наслаждаясь чистым лесным воздухом, ковыряться в земле, выращивая «второй хлеб» и всякие там овощи.

Подошел пенсионный возраст, Женька начал хлопотать о пенсии. И вот тут тщательно лелеемый план дал первую осечку. Оформление пенсии почти всегда связано с какими-то завышенными ожиданиями молочных рек с кисельными берегами, тайными надеждами, что некий строгий и неподкупный судия максимально объективно оценит не только «многолетний и честный труд на благо Родины», но и скрытые (благие, как нам кажется) душевные порывы.

И нередко эти ожидания вдребезги разбиваются о подзаконные акты (те, что «для служебного пользования»), личное отношение делопроизводителя или неизвестные и скрытые по поры до времени сюрпризы. Один из таких сюрпризов и рванул, когда выяснилось, что не хватает трех лет до необходимого стажа. Работал Евгений водителем на рейсовом городском автобусе. В бурные 90-е огромная автобаза разошлась по частным рукам многочисленных хозяев и хозяйчиков, и все выживали – кто как мог.

Далее читаем здесь