СТИХИ И ПРОЗА

Старушка Зоя

Тень от бочки с водой не торопясь переместилась с доски возле лужицы на край огуречной грядки и запуталась в огуречной листве. Воробьи, напившись воды из лужи, посоветовавшись между собой, полетели к черемухе возле дома. Прыгая по веточкам, любопытные пташки заглядывали в окно и громко обсуждали все, что там видели.
А за столом у окна сидели три старушки-подружки, судачили и пили чай из блюдечек в прикуску с рафинадом. Хозяйка, Зоя Анисимовна,
в этот раз была более задумчивой, чем прежде и сама почти не чаёвничала, а больше старалась угодить сидевшим за столом. Хотя в её возрасте – девяносто два года, – это удавалось уже не очень быстро.
Разговор, как обычно, катился по давно натоптанной дорожке: а ты помнишь? – Дак ыть помню, конешно… И в неизвестно какой раз всплывали эпизоды из чьей-то молодости, или из общей деревеской жизни.
– Девки, а помните у Степаниды был крест церковный? А где он теперича? Может она перед тем, как помереть -то, отдала его кому-то?
Вдруг не с того не с сего спросила подружка-соседка Парасковья.
– У меня он. Мне она его отдала. Показывать не буду, видели вы его.
Слегка вздохнув, ответила Зоя.
– А ить баско́й крест-то, шибко баско́й.
Не унималась Парасковья.
– Ну всё, начаё-ёвничались. Пора по домам.
Вдруг неожиданно засобиралась Антонида, сидевшая рядом с Зоей.
– А и то, пора.
Поддержала её Парасковья.
– Спасибо тебе, Зоюшка за хлеб-соль, за чай… пора нам.
– Вам спасибо, подруженьки мои дорогие. Я тут вам постряпушки положила в кульки, возьмите, не обезсудьте. Ну давайте, ступайте, простите меня, коли што не так. Ступайте, а я помирать буду…
– Да ты чо это, девка, надумала? Ты ишо вон, как рысак по деревне бегашь.
– Ступайте, ступайте…
С тихой улыбкой на лице повторила Зоя Анисимовна.
Старушки, поохивая, да покряхтывая, спустились с высокого крыльца и, продолжая судачить еще о чем-то, пошли по своим домам, по своим делам.
Тёплое деревенское солнышко начинало клониться ближе к закату. Из-за реки, из-за леса оно на прощанье, с тихой нежностью разглядывало всё деревенское житье и воробьев на ветках черемухи, которые к вечеру стали чик-чирикать еще громче, еще веселее.
В это время, как обычно, приходила внучка Зои Анисимовны, Ольга,. Она работала в совхозной конторе и после работы забегала не на долго помочь по хозяйству. Ну вот и она звякнула калиткой, глянула быстрым взглядом на огородик и, взбежав по крыльцу, шмыгнула в избу.
– Ба-а, ты где? За водой надо идти? Ба-а…
У входа в горницу Ольга опешила. Бабушка Зоя лежала на полу, застланном половиками. Она лежала с закрытыми глазами, раскинув руки крестом в стороны. Она уже не дышала.
Ольгу в чувство привели воробьи за окном, которые, как ей показалось, очень громко, очень звонко не чирикали, а пели какую-то им одним известную песню.