Миссионерско-апологетический проект "К Истине"

История Древнего Израиля - принципы реконструкции
Данная статья предлагает некоторые принципы реконструкции истории Древнего Израиля, которые могут помочь избежать крайностей как фундаментализма (библейский текст понимается как буквально достоверный], так и гиперкритицизма (любое сообщение библейского текста отвергается сходу как недостоверное]. Любая реконструкция предлагает лишь вероятностную модель, но не истину в последней инстанции, археологические данные обладают приоритетом, но не правом на односторонний диктат, привлекаться должны все доступные данные и учитываться все разумные объяснения. Крайне важно при этом понять, как и в каких отношениях можно доверять библейскому тексту. Здесь помогут критерии нарративного анализа: наибольшую степень историчности можно приписать тем повествованиям, которые наименее удобны для повествователя, а степень его личной вовлеченности может подсказать, насколько близок он к очевидцам описываемых событий. Эти принципы, равно как и общие проблемы реконструкции истории Древнего Израиля,

Введение

В предыдущей статье данной серии [1] было предложено описание подходов к проблеме истории Древнего Израиля. Помимо обычных трудностей, встающих перед историками Древнего мира, в данном случае приходится учитывать, что базовые тексты, излагающие эту историю, являются Священным Писанием для разных религиозных общин, и в силу этого любая их трактовка выглядит достаточно пристрастной. Современные краткие пособия по истории Древнего Востока, как правило, пересказывают библейский текст, уточняя, что не все его эпизоды выглядят достаточно достоверно. Вот небольшой пример: "К XIII-XII вв. относится и легендарный исход евреев из Египта под водительством Моисея" [2, с. 133]. Из этой фразы остается неясным, было само событие Исхода или же это всего лишь легенда, а если легенда, то какие факты лежат в ее основе. Но авторов подобных пособий трудно упрекать в небрежности: они просто следуют "мнению большинства", которое привычно пересказывает библейский текст, стремясь согласовать его с данными по истории других народов.

Но можно ли определить некоторые принципы, которые позволят написать историю Древнего Израиля, приемлемую в равной мере для академических ученых с разными мировоззрениями? В этой статье мы попробуем предложить некоторые принципы и рассмотреть значимые примеры.

Историчность мифологического текста
Отправной точкой традиционно служит библейский текст - просто потому что никаких других источников, излагающих историю Израиля сколько-нибудь последовательно и связно, не существует. Однако приходится отметить, что он крайне неоднороден и, разумеется, идеологически тоже не нейтрален.

Так, Книга Бытия возводит израильский (и не только израильский) народ к Аврааму, Исааку и Иакову, трем легендарным личностям, которых принято называть патриархами. Библейские повествования о предыстории и ранней истории Израиля, несомненно, отражают не точку зрения Авраама, Исаака и Иакова, а воспоминания о них дальних потомков, поэтому мы на материале этих повествований можем судить в первую очередь о том, что было значимо и актуально для израильского народа в последующие времена. Датировать окончательную версию библейских книг можно именно на основании этих наблюдений, и то приблизительно. Датировать же сами события оказывается практически невозможно.

Подтвердить историчность рассказа об Аврааме едва ли возможно, но можно ли хотя бы поместить повествования о нем на хронологической шкале? Понятно, что едва ли мы можем рассчитывать найти независимые подтверждения этих рассказов, и менее всего подтвердить их археологическими находками. Но значит ли это, что рассказы о патриархах должны быть признаны мифическими и принципиально не проверяемыми нарративами, вроде сказаний об Илье Муромце в русском фольклоре (не забудем при этом, что человек с таким именем реально существовал)?

По-видимому, можно поставить вопрос так: что в этих повествованиях совпадает с известными нам сведениями о жизни на древнем Ближнем Востоке, а что отличается от них? Далее, можно попробовать приблизительно датировать те события, которые легли в основу этих рассказов (условно говоря, определить время жизни патриархов), а также ту эпоху когда повествования о них приняли свой нынешний вид.

Первое, что бросается в глаза, - некоторые анахронизмы в повествовании. Все подсчеты показывают, что Авраам никак не мог жить раньше середины II тыс. до н.э. Однако в Книге Бытия (12:16) сказано, что он разводит верблюдов, а принято считать, что это животное было одомашнено не ранее конца II тыс. до н.э. Впрочем, споры о точном времени одомашнивания верблюдов продолжаются до сих пор, и главным топливом для этих споров служит именно достоверность библейских рассказов о патриархах.

Но есть другой, уже несомненный, пример анахронизма: в Бытии 21:34 рассказано, как Авраам жил в филистимской земле, хотя поселение филистимлян в Ханаане надежно датируется XII в. Очевидно, в том и другом случае составитель окончательной версии текста описывал мир, в котором он жил сам, но это еще не означает недостоверности остальной части повествования. Собственно, называя эту землю "Палестиной", мы допускаем такой же анахронизм, ведь это латинское название.

Первым о привязке этих повествований к археологическим данным задумался основатель школы "библейской археологии" У. Олбрайт, поместив их в средний бронзовый век (начало II тыс. до н.э.), когда в Ханаане процветали города. Странствия Авраама У. Олбрайт связал с документами из Кюль-тепе в Анатолии, где говорилось о торговле с Месопотамией (его исход из месопотамского Ура и начальное продвижение на север), и с дальнейшим вторжением кочевого народа амореев в Ханаан1. Далее, Р. де Во предложил сместить эту хронологию к середине II тыс., ко временам значительного упадка той самой городской культуры. Впрочем, к Аврааму в любом случае городская жизнь Ханаана имеет довольно опосредованное отношение.

Ключевую роль здесь снова сыграли небиблейские документы: таблички, найденные в 1920-1930-х гг. в Пуз и на севере Ирака, датируемые XV-XIV вв. до н.э. [3, с. 27-33]. Это были хурритские архивы, раскрывавшие многие стороны семейной и социальной жизни того общества. В частности, бездетная пара могла усыновить раба, который становился ее наследником (как Элиэзер для Авраама и Сарры в Бытии (15:1-2)), а бесплодная жена могла отправить к мужу свою служанку, чтобы рожденный ею ребенок считался собственным ребенком жены (как Сарра поступила с Агарью в 16-й главе Бытия). Иными словами, оказалось, что за вычетом мелких анахронистических деталей, которые легко могут быть опущены, история патриархов прекрасно вписывается в социальный контекст того времени.

Но значит ли это, что социальные практики и институты, засвидетельствованные архивом из Нузи именно для середины II тыс., были характерны исключительно для этого периода? По-видимому, нет. Это мог быть некий "общий фон" той эпохи, и как раз из того, что библейский автор отдельно оговаривает такие эпизоды, порой специально объясняет их, можно сделать вывод, что во время написания окончательной версии текста они уже казались странными (тогда как упомянутые вскользь верблюды и филистимляне были, напротив, вполне обычны).

Читайте далее...
k-istine.ru/base_faith/exegetika/exegetika_desnitskiy-06.htm