Миссионерско-апологетический проект "К Истине"

Общая композиция служб Страстной седмицы
Службы Страстной седмицы и Пасхи, являющиеся вершиной и центром всего литургического года Православной Церкви, отличаются от служб остального времени года, прежде всего, наличием в них множества библейских [1] чтений и совершенно особой – как по содержанию, так, отчасти, и по форме – гимнографии. Историческое исследование показывает, что выбор тех или иных библейских чтений и создание страстных и пасхальных песнопений, вошедших в православную Триодь, не является результатом деятельности одного литургического центра в одну определенную эпоху; напротив, в византийском послеиконоборческом монастырском богослужении Страстной седмицы и Пасхи (которое и стало образцом для всей православной литургической практики второго тысячелетия христианской эры, вплоть до наших дней) соединились вместе две древние традиции двух разных городов – Константинополя и Иерусалима, – которые были также пополнены значительным количеством гимнографии нового (для того времени) типа, оформившегося в VII-VIII вв. и связанного с именами таких песнопевцев, как прп. Андрей Критский, прп. Косьма Маюмский и др. Процесс этого масштабного синтеза прошел в VIII-IX вв.; в последующие века византийское страстное и пасхальное богослужение претерпело еще несколько не столь значительных изменений.

Соборное богослужение Константинополя до VIII века
К сожалению, о соборном богослужении Константинополя доиконоборческой эпохи сведений сохранилось недостаточно – если иерусалимская традиция старше VII века представлена как в описаниях современников, так и непосредственно в литургических текстах того времени (см. ниже), то литургические памятники Константинополя доиконоборческого происхождения до нас не дошли, и о традиции Царствующего града до VII века можно судить только на основании косвенных свидетельств.

Общая композиция служб Страстной седмицы

Цикл памятей Страстной седмицы доиконоборческого Константинополя можно восстановить по набору страстных кондаков прп. Романа Сладкопевца (VI в.). Древние кондаки представляли собой многострофные песнопения, состоящие из вступительной строфы-проимия (в современной литургической терминологии "кондаком" называют именно ее) и серии строф-икосов (число которых могло меняться от десяти-двенадцати до тридцати-сорока; те древние многострофные кондаки, которые до сих пор сохраняются в современных богослужебных книгах православной Церкви [2], обычно сокращены до единственного икоса, исключение составляют лишь кондаки в Неделю сыропустную и в Чине погребения священнического, а также Акафист Пресв. Богородице, чья форма основана на форме кондака [3]). В византийских Кондакариях приводится по два кондака прп. Романа на дни Страстной седмицы с понедельника по пятницу (для среды – только один), а также шесть кондаков Воскресению Христову. Романовы кондаки Великого понедельника посвящены ветхозаветному рассказу об Иосифе Прекрасном, Великого вторника – евангельской притче о десяти девах, кондак Великой среды – евангельскому рассказу о блуднице, помазавшей ноги Господа миром; кондаки Великого четверга говорят о предательстве Иуды (первый), и об отречении Петра (второй); кондаки Великой пятницы посвящены Страстям Христовым и плачу Божией Матери у Креста (первый) и Страстям Христовым (второй). Среди помещенных в современной Триоди кондаков Страстной седмицы кондак Великой пятницы – это Романов кондак на Страсти Христовы и плач Божией Матери, а кондаки Великих вторника и среды представляют собой переработки соответствующих Романовых гимнов; кондаки Великих понедельника и четверга не совпадают с Романовыми, но тождество их литургической тематики с доиконоборческой константинопольской – очевидно.

Читайте далее...
k-istine.ru/base_faith/liturgika/liturgika_jeltov.htm