Старец Паисий Святогорец

Игумен Киприан (Ященко) о старце Паисии.

Сегодня нас больше всего объединила любовь к отцу Паисию Святогорцу, новому святому, которого в прошлом году прославил Патриарх, и он сейчас у нас в календаре, день его памяти – 12 июля. В конце нашей встречи мы покажем седьмую серию фильма про старца Паисия, эти фильмы вместили практически всё его житие.
Еще много лет назад, когда мне афонские старчики предложили снимать фильм о Паисии, я, конечно, был в недоумении. Но потом, по промыслу Божьему, было такое стечение обстоятельств, что я понял, что снимать фильм об отце Паисии действительно нужно. Отрабатывая эти обязательства, мы сделали первую серию с перепугу, и потом мы сделали шесть серий.
Кстати, тот старец, ученик отца Паисия, отец Ефимий, когда мы уточняли, сколько серий снимать-то, подумал-подумал и говорит: «Снимайте, сколько душе угодно». Я говорю: «Ну всё-таки, не больше какого числа?» А он говорит «Ну, не больше ста». Я понял, что это шутка, но мы сейчас сняли семь серий, а вчера как раз, буквально наступив себе на руки, утвердили еще 13 серий.
Эта тема намного больше. Это уникальная личность наших времен. На святой горе Афон многие старцы говорили: «Такие, как Паисий, бывают раз в тысячу лет или раз в 700 лет». Один афонский старчик сказал: «Если всех монахов на Афоне собрать и выжать, как из апельсинов выжимают сок, то Паисия всё равно не получится».
Это действительно пророк нашего времени, который триста пророчеств высказал, и половина уже сбылась. Это человек, у которого действительно внутри будто, как он говорил, черно-белый телевизор. Он мог помолиться – и ему открывалась вся жизнь человека. Паисий видел даже народы, ему были открыты события до скончания века. У нас в фильме мы касаемся этого очень бережно, потому что если рассказывать о тех множествах чудес, которые Паисий сотворил, в это вообще никто не поверит, это будет даже нехорошо. Мы в фильме показываем лишь те вещи, которые может вместить глаз обывателя мирского.
И, конечно, Паисий Святогорец – совершенно уникальная личность, которая создала совершенно новое богословие. Не книжное богословие. Это человек, имевший два класса образования, отказавшийся от всякой терминологии и на простых примерах рассказавший самые глубокие истины, в которых богословы не могут разобраться.
Я видел в Афинском университете, на богословском факультете прославленных профессоров, знающих десяток языков, написавших много книг – и они ездили к Паисию взять благословление на написание книги, на то, как раскрыть богословское понятие. Как это академик может приехать к человеку, у которого два класса образования? У него действительно было духовное великое зрение, он очень точно давал наставления.
И, конечно, он совершал чудеса, к нему приходили тысячи людей. Он всех встречал, называя имя пришедшего, а потом сразу отвечал на вопрос, занимающий человека. Люди приезжали из разных стран и спрашивали на разных языках, а он, не зная этих языков, сразу же отвечал на вопрос по-гречески. Удивительно, но люди понимали, о чем он говорит.
Жизнь монаха на Афоне – она сокровенна. Как он называл себя – «радист Бога». Паисий создал богословский язык, очень просто объясняющий важные духовные явления. Говорил: «Машина, если ее не заправишь – она не поедет. Так ведь? Кончился бензин. Так же и человек: если к нему благодать не сойдет, то он ничего хорошего не сделает, безблагодатной будет его жизнь и безблагодатными будут его труды». Поэтому он говорил: «Надо сходить в храм, помолиться, чтоб заправиться хорошим бензином – получить благодать».
Еще он говорил: «Что такое наша молитва? Это как мобильник взять, по определенной частоте соединиться с другим человеком. Так же и с Богом – на той же частоте. А частота эта называется „смирение“. Пока мы не смиримся, если мы с гордостью будем – мы не попадем к Богу. И если мы будем не очищенные, грязные – тоже Господь нас не спасет».