Читаем, перечитываем, обсуждаем

<...>"А может быть, у нас уже обедают! — плывут мысли у защитника.— За столом сидят тёща, жена Надя, брат жены Вася, дети... У тёщи по обыкновению на лице тупая озабоченность и выражение достоинства. Надя, худая, уже блекнущая, но всё ещё с идеально белой, прозрачной кожицей на лице, сидит за столом с таким выражением, будто её заставили насильно сидеть; она ничего не ест и делает вид, что больна. По лицу у неё, как у тёщи, разлита озабоченность. Ещё бы! У неё на руках дети, кухня, бельё мужа, гости, моль в шубах, приём гостей, игра на пианино! Как много обязанностей и как мало работы! Надя и её мать не делают решительно ничего. Если от скуки польют цветы или побранятся с кухаркой, то потом два дня стонут от утомления и говорят о каторге... Брат жены, Вася, тихо жуёт и угрюмо молчит, так как получил сегодня по латинскому языку единицу. Малый тихий, услужливый, признательный, но изнашивает такую массу сапог, брюк и книг, что просто беда... Детишки, конечно, капризничают. Требуют уксусу и перцу, жалуются друг на друга, то и дело роняют ложки. Даже при воспоминании голова кружится! Жена и тёща зорко блюдут хороший тон... Храни бог положить локоть на стол, взять нож во весь кулак, или есть с ножа, или, подавая кушанье, подойти справа, а не слева. Все кушанья, даже ветчина с горошком, пахнут пудрой и монпансье. Всё невкусно, приторно, мизерно... Нет и тени добрых щей и каши, которые я ел, когда был холостяком. Тёща и жена всё время говорят по-французски, но когда речь заходит обо мне, то тёща начинает говорить по-русски, ибо такой бесчувственный, бессердечный, бесстыдный, грубый человек, как я, недостоин, чтобы о нём говорили на нежном французском языке... „Бедный Мишель, вероятно, проголодался,— говорит жена.— Выпил утром стакан чаю без хлеба, так и побежал в суд...“ — „Не беспокойся, матушка! — злорадствует тёща.— Такой не проголодается! Небось, уж пять раз в буфет бегал. Устроили себе в суде буфет и каждые пять минут просят у председателя, нельзя ли перерыв сделать“. После обеда тёща и жена толкуют о сокращении расходов... Считают, записывают и находят в конце концов, что расходы безобразно велики. Приглашается кухарка, начинают считать с ней вместе, попрекают её, поднимается брань из-за пятака... Слёзы, ядовитые слова... Потом уборка комнат, перестановка мебели — и всё от нечего делать» <...>