Душа - встреча с Господом

ссылка
Увы, мат в России стал чуть ли не национальным достоянием. Услышать его можно везде и всюду, от людей всех возрастов и профессий. Причем одни матерятся потому, что уже не умеют говорить по-другому, другие делают это, подражая окружающим или, как подростки, назло учителям с родителями.

По мнению владыки Митрофана (Баданина), епископа Североморского и Умбского, матерясь, неверующий народ купается в словесной скверне, которая разрушает его душу изнутри. Казалось бы, владыке, в прошлом — офицеру Северного флота, мат не должен быть чужд, но позиция у архиерея жесткая!

— Если Бога нет, то все позволено, а значит, можно говорить эти ужасные слова, которые пришли к нам из язычества, — рассказывает владыка Митрофан на страницах своей книги «Правда о русском мате». — Человек привыкает к ним потому, что в них энергия зла. Эта зависимость подобна наркотической. Без мата сквернослов уже не может ни мыслить, ни действовать. Сила мата придает ему кураж и … подчиняет Князю Тьмы. Мат с духовной точки зрения – это антимолитва.
До революции почти не матерились

Епископ Североморский изучил множество документов и пришел к выводу, что мат укоренился в нашей стране после гибели Российской империи. До 1917 года русским людям не было свойственно материться, так как они были верующими, а религия строго запрещала им сквернословить.

— Мой прадед 12 лет отслужил со знаменитым адмиралом Макаровым, был в его специальной команде, в которой разрабатывались новейшие типы вооружения – морские мины, торпеды. Он прошел две кругосветки, начинал с простого матроса. Так для него самое страшное ругательство было слово «чумичка». То есть поварешка! Вот когда прадеда уже выведут окончательно, досадят, он назовет тебя чумичкой. Вот все, что он мог себе позволить. Потому что люди были верующие, и греха сквернословия совершать им было нельзя, — продолжает владыка.

Это словесное проклятье!

— Сейчас отдельные защитники матерного слова любят ссылаться на берестяные грамоты древнего Новгорода, где была замечена обсценная лексика. Но сразу заметим: из тысячи с лишним грамот, найденных археологами, эти нечистые слова найдены только в четырех. Это совсем немного, — пишет владыка Митрофан.

– Те словосочетания, которые сохранились как матерщина, использовались в языческих обрядах как магические заклинания, средство привлечения нечистых духов. Одним из важнейших предназначений этих слов было наведение порчи на врага, проклятие его рода. Недаром все эти слова были так или иначе связаны с детородынми органами и процессом воспроизводства. В болгарской хронике XIII-XV веков слово «изматерили» означает вовсе не «обругали», а именно «прокляли».
Водораздел между жизнью и смертью – по нецензурщине

Епископ Митрофан уверен, что советская власть специально внедряла мат в жизнь народа. Во-первых, для того, чтобы разрушить его духовность. А во-вторых, матерщина служила инструментом принуждения людей к изнуряющей работе во время коллективизации и индустриализации.

— Это была позиция! Глубокая духовная позиция советской власти. Об этом писал еще академик Лихачев: свой – это тот, кто матерится! Как в лагерях отличали — кто не матерится, тот не наш. Их и расстреливали в первую очередь, потому что такой человек не поддерживает этот режим. То есть, он затаившийся враг. Вот где проходил рубеж между жизнью и смертью. Материшься, тебе должность дадут. А некоторые стояли до конца и были расстреляны, — печалится автор. — Лихачев знал, о чем писал, так как сполна хлебнул лагерей.

«Матюки превратят тебя в москаля»

— Тяжелое грязное слова мата почти победило российский народ. Грех языка, похотливых, скабрезных слов обрел в России статус нормы. И уверенно и нагло претендует на некий героический символ российской духовной традиции, — сокрушается епископ. – На этом нашем печальном заблуждении успешно спекулируют националистические силы бывших республик СССР, умело разыгрывая, надо признать, справедливое утверждение: «Жить с Россией, значит, жить в матерщине», «В России матом не ругаются – на нем разговаривают», «Матюки превратят тебя в москаля».
В армии и на флоте нет стержня веры

— С печалью следует признать, что наиболее стойкие традиции повседневной матерщины сложились в армии и на флоте. Сейчас, когда идет речь о введении института войсковых священников, о необходимости духовной перемены в армейских коллективах, возвращении чистоты в души воинов, самым явным препятствием этому процессу станет привычка материться, — уверен бывший флотский командир, а ныне священник. – Просто диву даешься, с каким упоением моряки российского флота изливают друг на друга эту словесную грязь. Этот ублюдочный язык страшно не вяжется с мужественной красотой морской службы, старинными морскими традициями, благородной строгостью морской формы.

Современная армия и флот стоят перед огромной проблемой – духовной пустотой бытия. Та составляющая веры Христовой, которой так была сильна русская армия в прошлом, сегодня практически полностью отсутствует. Ребята лишены самого главного оружия воина – стрежня веры… Почему все таки этак гнусная традиция мата, принесенная революционными матросами, опьяневшими от офицерской крови и вседозволенности 1917 года, оказались для нас дороже традиций российского офицерства, традиций святого адмирала Федора Ушакова, генералиссимуса Суворова, адмиралов Нахимова, Синявина, Макарова?

Слово спасения

«В январе 1994 года группа разведки спецназа ВДВ, уходя от преследования отрядов чеченских сепаратистов, укрылась в полуразрушенном здании университета Чечни. Здесь спецназовцы обнаружили нашу пехоту – несколько пацанов-срочников с капитаном во главе. Объединившись заняли круговую оборону и приняли бой. Через сутки стало понятно: подмоги не будет. Патроны практически у всех закончились. И нас все сильнее стало охватывать чувство обреченности.

Тут же пришла мысль: надо решаться на прорыв. Мы, офицеры, хорошо понимали, что эта попытка безнадежна, тем более со срочниками, совсем еще детьми… Все приготовились к броску в вечность. Вокруг нас враг постоянно голосил свое «Аллах акбар!», давя на психику и пытаясь парализовать волю. И тут мы как-то разом решил, что будем кричать «Христос Воскресе!» Это было странное, подсказанное извне решение. Не секрет, что во всех предельных ситуациях той войны мы обычно орали диким яростным матом.

А тут освсем противоположено – святое «Христос Воскресе!» И эти удивительные слова лишили нас страха. Мы вдруг почувствовали такую внутреннюю силу, что все сомнения улетучились. С этими словами мы бросились в прорыв, началась страшная рукопашная схватка… Выстрелов не было, лишь звуки страшных ударов. В результате мы прорвались. Все до единого! Да мы все были ранены, но все были живы. И я точно знаю, что если бы пошли на прорыв с нашим традиционным матерным криком – все бы там полегли».

Эти воспоминания бывшего бойца спецназа ВДВ Николая Кравченко, а ныне священника православной церкви, работающего в войсках, епископ Митрофан не зря поместил в книгу. По его мнению, эта история — один из признаков того, что на Руси завершается период духовного безвременья, что пора всем вернуться к истокам нашей великой страны. А начать надо хотя бы с отказа от мата.