Проповеди протоиерея Андрея Ткачева

«Скажите, пожалуйста, что значит слова пророка Даниила: «Мерзость запустения на святом месте»?»

Святое место – оно не пусто, не в смысле того, что там людей нету, оно густо, в смысле, что там Бог присутствует. Святое место – это было место божественного присутствия, и Господь Бог во время путешествия евреев по пустыне густым облаком входил в скинию, в столпе огненном Он шел перед евреями ночью, в столпе дыма шел перед ними днем, т.е. Он был ощутимо виден. И когда люди входили в храм, они чувствовали, что храм не пуст. Так бывает и в наших храмах, когда в храме службы нет, ты заходишь и боишься разговаривать громко, потому что тебе кажется, что здесь кто-то есть. И ты чувствуешь, что действительно здесь кто-то есть. И воздух в храме какой-то густой, и у благодати Божьей, у присутствия Бога в храме есть ощутимые атрибуты. Когда человек ощущает себя в присутствии иного, т.е. он здесь есть, он боится лишний раз прикоснуться, а вдруг нельзя? Совершенно по-другому ведет себя храм, из которого Бог ушел. Это какое-то место, которое похоже на специально построенный ложный храм для съемки кино. Такое есть, целые павильоны на Мосфильме. Там вся атрибутика есть, но это не храмы, никто там себя как в храме не ведет. Как не ведут себя в музее, где висят древние иконы. Поэтому свято место, ставшее пустым, - это бывшее святое место, которое покинуто Богом, и оно сразу теряет всю свою внутреннюю насыщенность и наполненность, и независимо от того, что оно святое по историческим анналам, по атрибутике святое, оно уже потеряло себя, и ты чувствуешь, что нет ничего. Там, где есть различные расколы, заходишь в храм, а он пустой. Красиво, древнее, но он пустой. Почему? Когда Господь Иисус Христос страдал на кресте, то в момент его смерти завеса церковная раздралась с верхнего края до нижнего и слава Божья отошла от храма. Присутствие Господне покинуло храм, храм стал пуст. Когда ты делаешь что-либо – кадишь, кропишь, благословляешь, поешь, кланяешься - и при этом Бог с тобой, то ты чувствуешь, что за каждым действием стоит священнодействие. Т.е. Господь сопутствует твоим хождениям, молениям, коленопреклонениям, но если Владыка оставит человека, это превратится в набор бутафорных действий. Люди будут опять кадить, кропить, ходить, бродить, но это будет такое же пустое действие, как у сумасшедших в больнице. Зачем это делать? Это не имеет никакого смысла и цели. Уже Бог за тобой не стоит, уже твоей рукой Он не движет, твоим словам Он не соприсутствует, свечки горят просто как осветительные приборы. Так бывает в храмах, где люди прогневали Бога, от которых Бог ушел. Так бывало, и храм стоял, в него ходили, не могли не ходить по старой памяти, но уже изменилось что-то, и вскоре оно разрушилось. Вот это означает уход Бога из святого места, и это значит, что оставляется то место пустым. Это есть мерзость запустения. Потом в него можно внести идола, потому что оно уже пустое, заходит язычник, не снимая шапки, заходит кто хочет, начинает в полный голос разговаривать, что-то там делать, перекрашивать, перестраивать, и бывшая святыня превратилась в мастерскую. Или в хранилище овощей, как это было с нашими храмами, когда большевики перестраивали древние храмы под электростанции, подстанции всякие, под зернохранилища, под столярные мастерские. Все, бог ушел, заходи и делай, что хочешь. Когда увидите, что святыня осквернена и на святом месте оказалось нечто несвятое, тогда поймете, что что-то поломалось в истории, и готовьтесь бежать в горы. Спаси, Господи.

Протоиерей Андрей Ткачев