Катехизация (воскресная школа для взрослых)

Возлюбленные братия! Сегодняшнее Евангелие уж очень значительно. Богатый юноша спрашивает Христа, что надо делать, чтобы спастись, и Господь ему отвечает, что надо. Значит, в сегодняшнем Евангелии затрагивается основной вопрос нашей жизни: как же надо жить?

Братия, разве для всех вас это не главный вопрос жизни? Сознательно живущие, конечно, знают, что это - первый и часто мучительный вопрос. И вот, Сам Господь открывает нам, как нам надо жить, чтобы оправдать жизнь, стать Божиими детьми и войти в Небесное Царство.

Со смиренным умом, с открытым сердцем, с ревностью к правде и жизни, подбежим ко Христу, припадем душою к Его стопам, как подбежал к Нему и пал на колени богатый юноша (Мк. 10, 17). И выслушаем Божественные слова. И пусть слова Бога останутся в нас словами жизни.

Господь указывает юноше два этапа жизни. Первый этап - исполнение заповедей: "Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди", - говорит Христос (Мф. 19, 17) и перечисляет заповеди закона: "не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя" (Мф. 19, 18-19). Исполнение заповедей, конечно, приблизит к Богу, и об этом свидетельствует евангельский рассказ.

Когда юноша на призыв Христа соблюдать заповеди, ответил Ему: "Все это сохранил я от юности моей" (Мф. 19, 20), Господь, передает евангелист Марк, "взглянув на него, полюбил его" (Мк. 10, 21). Очевидно, исполнением закона юноша заслужил расположение Господа и даже вошел в любовь Его - Господь, "взглянув... полюбил его".

Но исполнение заповедей - не конец... Понимаете? Исполнение заповедей, даже исполнение всех заповедей - не конец. Не обольщайтесь! Даже если вы исполнили весь закон, - это не обеспечивает спасения. Господь ревнив, Его любовь требует большего. Вы, даже исполнивши весь закон, в отношении к Господу еще не сыны, не дети; вы еще, может быть, рабы... Вот почему Господь сказал в другой раз: "Когда исполните всё поведенное вам, говорите: мы рабы, ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать" (Лк. 17, 10).

Правда, в беседе с юношей Господь не сказал ему прямо, что, исполнив заповеди, он все же не войдет в Небесное Царство, но мысль о недостаточности одних заповедей выражена ясно. Христос определенно указывает юноше: "Еще одного недостает тебе" (Лк. 18, 22). "Недостает" ... Чего "недостает"? Не очевидно ли, что недостает того, чтобы наследовать жизнь вечную, чем интересуется юноша и о чем он спрашивает. Следовательно, без этого "одного" наследование Божия Царства не обеспечено.

Впрочем, для требующих большего уверения мы приведем еще одно слово Христа, когда Господь высказался по тому же вопросу о значимости исполнения заповедей для наследования спасения. Это было, когда один законник, выслушав ответ Христа о любви к Богу и ближнему, как двух основных заповедях, на которых утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 35-40), с горячностью свидетельствовал, как хорош этот ответ Христа, и повторил, что "любить Его (Бога) всем сердцем, и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв" (Мк. 12, 32-33).

Господь, видя эту стремительность и искренность души законника и даже, может быть, провидя его праведную жизнь по этим заповедям закона, не сказал ему однако: "Поступай так - и ты спасешься", а говорит другое: "Недалеко ты от Царствия Божия" (Мк. 12, 34), т.е. исполнением закона ты подошел к Божию Царству, и все же ты - вне его. Значит, для входа в Царство надо пройти второй этап пути. Его указывает Господь в сегодняшней беседе с юношей.

Второй этап: "Пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" (Мф. 19, 21), "взяв крест" (Мк. 10, 21). Чтобы понять весь глубокий, исключительно значительный смысл этих слов, надо разобраться: в чем же сущность этого второго этапа пути ко Христу? Какую задачу ставит теперь Христос человеку, идущему к Нему? В чем должен быть центр всех устремлений человека?

Конечно, центральными в ответе Христа являются слова: " Будешь иметь сокровище на небесах". Ради этого и указывается: "Пойди, продай... раздай", дабы только через это иметь "сокровище на небесах".

Вот новая задача, которая ставится юноше и всякому последователю Господа - переместить свою устремленность, бросить заинтересованность одним, - бросить одни ценности и отдаться новым ценностям. Такими ценностями указывается Небо, Бог.

Господь требует, чтобы человеком была оставлена земная устремленность, связывающая человека, и чтобы центром всех стремлений человека стал Бог, Небо. Пусть будут брошены и будут забыты все сокровища, все привязанности земли, и лишь одно сокровище пусть теперь притягивает человека - Небо, Бог!

Так как у евангельского юноши была, очевидно, крепкая связь с земным сокровищем, его богатством, то Господь и повелевает ему: "Пойди, продай... раздай", т.е. оборви связи с землей, цепко держащие тебя за нее, и тогда перенесешь свою устремленность на небо.

Мысль Господа и Его требования понятны. Для большего уточнения надо добавить: само собой разумеется, что Господь, отвечая юноше, имеет в виду не только связи богатства, а любую связь с землей, цепляющую человека за землю. Перед Христом стоял человек, связанный богатством, и Господь говорит ему: отцепись от богатства! Стояли бы пред Ним люди, связанные любым увлечением, сделавшие из него ценность своей жизни, Господь и таковым бы сказал: оставьте земные цепи, имейте свое сокровище только на небесах...

Богатство - не исключение из всего земного. Зачем его делать исключением? Имущество само по себе - не зло, зло - цепи его. Господь именно так уточняет свою мысль о вреде богатства, когда ученикам, недоумевающим, почему же богатый не может спастись, поясняет: "Трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие" (Мк. 10, 23), т.е. Он указывает, что осуждает не богатство, а душевное состояние людей, связавших себя богатством. Богатство отрицается, когда оно делается целью, сковавшей душу.

Если злы цепи богатства, то одинаково злы цепи все, связывающие во всяком земном увлечении, в любой страсти и похоти, во всяком даже, казалось бы, безобидном увлечении - нарядами, обстановкой, лошадьми, собачками, театрами, концертами и пр. Любое сковывание души неправильною земною привязанностью, богатством или чем другим, становится злом, препятствующим спасению души. И не может потому богатство осуждаться, а прочие цепи оставляться, как законные.

Вот почему Господь сейчас же по уходе опечаленного юноши, когда стал определять, кто же из Его последователей будет с Ним и наследует Небесное Царство, называет не только оставивших богатство, свое имущество, свои дома, но также оставивших земли, братьев, сестер, отца, мать, жену, детей. "И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную" (Мф. 19, 29).

Не очевидно ли, что заповедуется оставлять не только дома и имущество, но оборвать все связи, связывавшие душу земным; не только греховные связи, но самые, казалось бы, естественные, природные: связи с родством и даже со своей семьей! Кто не порвет таких привязанностей, "тот недостоин Меня".

Невероятное требование! Сверхчеловеческое! Как понятно, что ученики "ужаснулись от слов Его" (Мк. 10, 24). Пусть ужаснется и наша душа, она замрет в трепете перед великостью Божьей задачи, возлагаемой на нас! Склоните до земли ваши головы и отдайте Христу ваши мысли и сердце...

Божие слово, как оно ни строго, как ни возвышенно-недоступно, останется одной истиной жизни. Смиренно подклоните ему ваши души и с силой любви примите его: только оно поправит жизнь и оправдает ее. Как же понять это Божие слово? Как понять это требование Господа?

Контекст беседы с юношей объясняет его. Если центром всех стремлений человека должно быть "сокровище на небесах", то всякие другие сокровища, отвлекающие от небесного, должны быть уничтожены. Пусть сами "сокровища", земные ценности не осуждаются: они безгрешны. Осуждается внутренняя спаянность с ними, когда эти "сокровища" - цепи, связывающие душу, - утверждались в жизни как ее обязательный идеал, за которым уже не видно ничего высшего и действительно ценного. Такова мысль Христа. Ею не отрицается ни богатство, ни какая-либо другая земная ценность, как не отрицается почитание отца, матери, связь с семьей, хотя и предлагается оставить отца, и жену, и детей.

Не мог же Христос противоречить Себе! Почитание отца и матери обязательно по прямому повелению Бога: "чти отца твоего", и отношение к семье благословлено тем же Божиим законом. Не говорил ли Христос про Себя, что Он пришел "не нарушить закон, а исполнить"?

Значит, повелением "оставить" не отрицается ни брак, ни связь с женой и детьми, ни почитание отца, как не отрицается само по себе имущество и другая земная ценность, а осуждается такое отношение к домам, деньгам, имениям, землям, отцам, женам, детям, когда они стали самодовлеющею ценностью жизни, когда отношение к ним загородило в жизни Самого Бога, когда они уж так наполнили собой душу человека, что Бог остается в душе только как хороший придаток, а человек всецело живет своею привязанностью и ценностью, и она заполнила у него буквально все, все: мысли, чувства, волю; дни, ночи, месяцы, годы. Ею он живет, работает, вдохновляется, страдает, радуется.

Вот что осуждается и что надо оставить - "нового бога", образовавшегося в душе, спутанной цепями своей неправильной привязанности. При этом требовании Господа как же мыслятся отношения к земному? Человек, конечно, остается на земле и остается земным, весь в своих земных отношениях к отцу, семье, родным, нужным вещам, нужным заботам, отдыху, развлечениям. Совершенно естественно для человека иметь тесную связь с людьми, особенно своими. Естественно чтить отца, мать, любить жену, детей, и совершенно естественно иметь деньги и заботиться о вещах: о квартире, о пище, об одежде. Все это неминуемо нужно, и нет греха иметь все это.

И совершенно естественно для человека заботиться о своих душевных потребностях и дать пищу своим душевным силам в хорошей книге, музыке, хорошем театре. Пусть даже будет у человека своя земная устремленность: любовь ли к другому, увлечение ли трудом или увлечение искусством, книгой, наукой, общественной деятельностью - все это допустимо и совсем не отрицается Господом. Но все это не должно заменить в душе Бога. Пусть Господь и следование за Ним останутся одной единственной и всепоглощающей целью жизни, а все другое, все земное подчинится одному началу жизни, каким должен быть и пусть будет только Бог.

В отношении этого одного начала жизни и одной цели пусть все другое имеет только подчиненную, служебную роль, т.е. все человеческие привязанности, стремления, интересы, занятия, - все они будут не целью жизни сами по себе, а только средством, орудием - в них и через них исполнить Божью волю о жизни, оправдать жизнь, прийти к Богу и стать Его истинным сыном. Тогда завершится второй этап пути к Богу. Человек станет "своим" Богу. "А тем, которые приняли Его,... дал власть быть чадами Божиими" (Ин. 1, 12). Стать "сыном Божиим" по благодати - разве это не светлый венец жизни? Достойный конец достойного пути!

Братия, вы, быть может, в смущении искренней растерянности. Господи, да как же приступить к такому пути и как совершить его? Это же путь отречения от вещей ради Тебя. Очень слаб человек и ничтожны его душевные силы. И очень он обмотался вещами и интересами земли и запутался в них. Как ему выйти из круга вещей и жить не земным, а только Тобою, наш Господь?

Да, да, путь строг и ответственен! Не будем обольщать себя - только таков путь к Богу.

Апостолы, когда им открылся смысл слов Христа, были в полной растерянности и полном недоумении. Евангелист не скрывает их человеческих чувств: "Они же чрезвычайно изумлялись", - говорит он (Мк. 10, 26), т.е. их изумление, о котором он сказал раньше, теперь достигло крайнего предела. Растерянные ученики, пораженные строгостью требования, недоуменно смотрели друг на друга и только говорили - не Учителю говорили (не решались сказать), а друг другу: "кто же может спастись?" (Мк. 10, 26). И Господь не делает уступки, не указывает какой-нибудь обходной путь, житейский компромисс, возможность половинчатого служения Ему или земле и вещам. Он оставляет в неприкосновенности Свою непреложную истину, беспощадную для учеников, подчеркивает ее жизненную суровость: "Человекам это невозможно" (Мф. 19, 26). Для человека, опутанного земным, невозможно порвать с земным и уйти к Богу. Невозможно!

Сказавши это суровое слово, Господь сейчас же утверждает непреложность Своей истины, дополняет ее тут же другим, небесным словом: человек не сам спасает себя, его спасает Бог, Божья сила - "все возможно Богу" (Мк. 10, 27).

Братия, это и для нас последнее слово, руководственное и вместе утешительное. Не мы сами спасем себя и приведем свои души ко Христу. Только тогда возможно возрождение бедного человека и поднятие его до Божества, когда ты, человек, признаешь свое ничтожество, отречешься от иллюзорной ценности земли и отдашься Богу. Он спасет! Преклонитесь же до земли Божьей истине, преклоните умы, отдайте ей сердца, не сейчас только, в этот миг. Сохраните ее в себе вечным словом жизни!

И идите к спасению, отдайтесь Богу! Аминь.