Православный Петербург

САМЫЕ СТРАШНЫЕ ЛЮДИ — ДУШЕВНЫЕ

Восьмидесятые годы прошлого века… Было впечатление, что Россия проснулась от многолетней спячки, поднялась и пошла в храмы Божии. Восстанавливать разрушенные, полусгнившие, поруганные церкви было трудно, но люди упорно расчищали завалы, мыли, драили, отскребали, строили, а старики несли последние копеечки. Наконец восстановили, отстроили… и ушли. А куда ушли? В ту же жизнь, из которой бежали в храм. И по-прежнему в многомиллионной России не более 5% истинно верующих. Почему так получается, размышляет настоятель Спасо-Преображенского собора, благочинный Тихвинского округа протоиерей Александр ВАХОВСКИЙ.

— В те годы люди жили надеждой на перемены. Думали, вот отстроим храмы, и жизнь потечёт по-новому, всё изменится к лучшему, как по волшебству. Но потом увидели, что жизнь верующего человека тяжёлая и строительством храма всё не заканчивается, а только начинается. И уже приспело время браться за строительство храма собственной души, а это куда труднее. Не каждый был готов к такому открытию. Но это не Церковь обманула ожидания людей, это люди не были готовы к жизни в лоне Церкви. Многих подвела их душевность. Казалось бы, как же так? душевные люди — это прекрасно, они добрые, они любят собачек, готовы весь мир обнять и горы свернуть, они приходят с замечательным порывом сеять разумное, доброе, вечное… Вся беда в том, что они так и не постигли, что такое духовность. А отсутствие духовности сводит на нет все их прекрасные порывы, и вот уже наступает разочарование, прорастают сорняки сомнения. Поэтому для христианства, для веры самые страшные люди — душевные.

Беда ещё и в том, что у большинства людей были свои представления о жизни православного христианина, о справедливости, о том, как всё должно быть. А когда дело коснулось реальности, многое стало им непонятным, трудным или обидным. Обидно, что на них не обратили, по их мнению, должного внимания, не оценили по заслугам. А если священник, не дай Бог, кого-то в чём-то ущемил… Всё — это трагедия, молниеносный разрыв и со священником лично, и с Церковью. Когда переступит этот человек порог церкви в следующий раз? Одному Господу известно.

А дело-то всё в том, что у людей не было смирения, они не понимали, что если пришли в церковь — надо слушать и делать, что тебе говорят, а не то, что тебе кажется правильным.

Конечно, бывает, что такие люди начинают исправляться, прозревать, понимать, что личное «я» — это второстепенное. Но для этого нужно, чтобы их кто-то наставил на путь истины. А так мало священников, которые не боятся отлепиться от храмов и соборов большого города и поехать в глубинку. Помните, как раньше комсомольцы шли в самые трудные и опасные места, как Корчагин, даже на смерть шли за идею. А мы называем себя верующими, но многие ли готовы пожертвовать собою за веру?


— Странно, ради химеры комсомольцы и коммунисты шли на любые жертвы, а мы ради Бога, ради веры ничего сделать не хотим.

— Это как раз понятно: царство от мира сего понятнее нашему падшему естеству, его можно пощупать или, по крайней мере, надеяться, что вот завтра наступит долгожданное светлое будущее, я буду есть колбасу и ничего не надо будет делать. Но когда требуется духовное напряжение, когда нужно ломать, с корнем выкорчевывать в себе ветхого грешного человека, — это сложнее.

— Но ведь столько веков предки наши именно духовным жили, за благополучием не гнались. И был русский человек нестяжателен и прост. А в храмы сейчас не идут от лености.

— Скорее от равнодушия. Это в советские времена по приказу все становились пионерами и комсомольцами. В духовной жизни такое невозможно. Из-под палки можно человека выучить какому-то ремеслу, но невозможно заставить быть добрым, сострадательным, быть молитвенником. В духовной жизни человек свободен. Христос никого не гнал палкой в храмы, он тихо звал за Собой. Поэтому никогда не будет так, чтобы все в одночасье стали молитвенниками. Вот у нас при храме есть воскресная школа для взрослых, много людей закончили её, а воцерковились и остались в лоне Церкви единицы.

— И что удивительно: в Бога верит малое стадо, а в сатану, бесов, ведьм, колдунов… — большинство. А где логика? Если есть тёмные силы, то есть и силы светлые, есть Бог.

— Какая там логика… А знаете, как часто, приходя в школу и разговаривая с учениками, приходится доказывать очевидное. Вот спрашиваю: «Как вы думаете, ребята, табуретка, например, может создаться сама по себе?» — «Ни в жизнь, хоть много лет пройдёт», — раздаются голоса. — «Хорошо. А этот мир — земля, звёзды, человек, птицы, звери, растения — всё, что есть разумного и премудрого, может само создаться?» — «Может», — отвечают без тени сомнения в голосе. Где логика? Табуретка не может, а весь мир — может…

Всё оскудело. Хотя и семинарии есть, и училища духовные, и школы воскресно-приходские, и храмы открыты.

— А как же говорят, что русские — народ-богомольник, русский народ — Божий народ. Где же он, Божий народ?

— Ну, такую мясорубку пережить — революцию, а затем советский богоборческий режим — это тоже не всякому под силу. И ведь совершалось всё не хаотично, была система. До мелочей было продумано, как, начиная с пеленок, воспитывать из людей богоборцев, а не богомольцев. Поэтому, какой уж там народ-богомольник, большинство и не слышали о Боге. А если и слышали, то… на протяжении стольких лет о Боге, вере и священниках рассказывали только гнусные анекдоты да сказки глумливые, а жизнь церковная обросла различными суевериями, к Православию никакого отношения не имеющими. Сейчас вот много людей идёт прикладываться к святым мощам — это тоже, как правило, на грани суеверий. Людям нужно исцеление, нужно чудо, — здесь и сейчас. А внутренняя вера — утрачена, убита. Весь наш народ, в большинстве своём, оказался выброшенным из истории — они не русские и не советские, и не поймёшь, кто они. Россияне безликие. Поэтому неудивительно, что народ перестал быть богомольником. Многие приходят в храм и стоят, ничего не понимая.

Сейчас ещё живы люди, которые родились во времена революционного переворота, у которых было трезвое понимание духовной православной жизни. Я застал их, когда пришёл в Церковь. Но их становится всё меньше, уходит поколение за поколением. И всё больше приходит людей из советского времени, времени атеистического, у которых либо вообще нет никакого понятия о Церкви, либо понимание это на слащаво-душевном уровне, переплетённое с какими-то фантазиями и мечтательной экзальтацией. Вот он куда-то по святым местам поехал, что-то там сделал, окунулся в прорубь — и всё, и он уже здоров и духовен. Нет, к таким вещам нужно относиться с сугубой осторожностью, ибо есть духовность, а есть псевдодуховность, есть святость и есть пустосвятство. А сейчас все требуют срочной духовности: дайте мне духовность, сделайте меня духовным. Мы привыкли жить в ускоренном темпе. Но просто так ничего не совершается — духовность требует труда, смирения, молитвы, покаяния… Люди от этого отвыкли.

Духовно трезвых людей сейчас в Церкви мало. Чаще всего это или слишком трезвые — практичные — люди, или слишком «духовные».

— И что нас ждёт с таким наследием? Быть может, и храмы разрешили отстраивать, потому что мы духовно мертвы, бояться уже нечего?

— Что ждёт? Читайте Апокалипсис… последнюю книгу.

А нам всем надо надеяться на милость Божию, что Он нас ещё потерпит, на заступничество Его. Но пока мы не очнёмся, не вернёмся к Богу — ничего хорошего ждать не приходится.

— Батюшка, скажите напутственное слово нашим читателям.

— Столько было сказано горячих слов, столько проповедей за мою священническую жизнь… В наше время слова обезценились настолько, что ко всякому слову относятся сейчас без уважения. Что сказать? Читайте Священное Писание, в нём уже всё сказано, и в мире всё идёт так, как там написано. В Священном Писании — истина.

АДРЕС: 187511 Ленобласть, г.Тихвин, ул.Знаменская, 7. Тел. 8(81367)53-136.