Готово ли сердце?

Рассказ Елизаветы Михайловны Сомовой:

Этот рассказ «слышала я сама от отца казначея Нижегородского Архиерейского дома, отца Серафима, бывшего иеромонаха Высокой горы, что под Арзамасом. И передаю…, как он мне сам рассказывал…

…Это уже второй рассказ того же отца казначея Серафима, который, когда вышла книга о житии батюшки Серафима иеромонаха Иоасафа, всегда говаривал: «Удивляюсь я, как Иван Егорович Караулов (помещик Арзамасского уезда, впоследствии постриженный на Высокой горе в монастыре под именем иеромонаха Иоасафа), как он, быв приятелем иеромонаха Иоасафа, не поместил следующий случай, [о котором] он сам мне рассказывал так.

«Раз я с Прокудиным был в Сарове, и уже собрались мы идти к батюшке Серафиму, как вдруг приехавший генерал N.N., служащий при дворе, обратился к нам с просьбой, чтобы мы взяли его с собой, выражаясь таким образом: «Покажите вы мне вашего Серафима, что это за лесной медведь такой? Ведь я для этого и заехал сюда, а то приеду в Петербург, меня тетушка и бабушки закидают вопросами: «Ну что? И как? Видал ли я Серафима?» И ужаснутся, зная, что я проехал мимо».

Мы взяли его и пошли еще вместе с отцом игуменом, который вышел проводить столь важного гостя и с которым генерал страшно вольно выражался о Батюшке, между прочим, так: «Ну, что говорить с такими людьми. Ведь где же им понимать что-либо такое. Мужик, что же он смыслит и о чем может судить?! Уж не говоря, что политика − окончательная премудрость для подобных людей!»

Пришли. И первое, чем встретил его угодник, это: «О чем, Ваше Боголюбие, спрашивать нас, простых мужиков, похожих на лесных медведей?!» И принял его весьма ласково, [так] что, услыхав, генерал затрепетал, побледнел и уже окончательно изменился.

Батюшка же увлек его к себе, и так как дверь была не притворена, то мы все слышали, что там делалось и говорилось. Во-первых, Батюшка заговорил с ним о политике. И долго-долго беседовал с ним о делах государства. После чего заставил его молиться и стоя возле говорил следующую молитву: «Господи, возьми от меня славу земную, только чтобы я познал Тебя! Господи, возьми богатство у меня, чтобы только познать мне Тебя! Господи, возьми мое здоровье, дабы познал я Тебя, Бога моего и Творца!» Затем он отпустил его, и генерал ушел пораженный: 1) где и кем мог быть так хорошо научен Батюшка; 2) как мог он знать мысли.

Кажется, тем бы дело и кончилось, но так как всякое слово угодника было всегда знаменательно, а не пусто, лишь на ветер брошено, то и оправдалась его странная молитва.

Спустя 10 лет после этого я, то есть Иван Егорович Караулов, был в Москве в Опекунском совете, где в толпе собравшегося народа заметил, между прочим, старика без ноги и, по-видимому, сильно больного. Жалея его, я предложил свое место, но он не согласился.

С этого разговорились мы: кто? что? и откуда? И оказалось-то что же? Что этот старик − тот самый генерал N.N., что был в Сарове 10 лет тому назад. «И что же, − заговорил он, − Вы, вероятно, слышали мой разговор с угодником, так как дверь была отворена и, если припомните молитву, что он творил тогда, то теперь она сбылась надо мною: 1) как я вернулся, без всякой причины, в тот же год, у меня отняли мое место при дворе, но я еще не познал Бога; 2) потом умерли у меня мои единственные двое детей, и вслед за ними умерла моя жена, с которой и отнято было все богатство мое, потому что все оно принадлежало жене, и как детей не было, то и перешло в ее род. Стал я нуждаться. Но все еще не познал Господа моего; 3) после я сломал ногу и сделался совершенно хил и болен.

Тут познал я только Господа и Бога моего и провожу всю жизнь, лишь бывая у служб Божиих и, верите ли, только и счастлив этим. Несчастлив, когда не пойду. И благодарю старца, и благодарю Бога моего, и не ропщу на все случившееся со мною».

Из книги «Рассказы об отце основателе нашем старце священноиеромонахе Серафиме: рассказы стариц и монахинь». Дивеево, 2009.