Защитник Отечества... ВДВ, Морская Пехота, Спецназ, ПВ

– Василий Алексеевич, вы уже много лет живете в Донском монастыре. Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в монастырь.
– В Донском монастыре я с момента его передачи Церкви. И такова была, вероятно, воля Божия. А получилось вот как. Когда в 1991 году архимандрит Агафодор (Маркевич) принимал монастырь, у него ни денег не было, ни работников, а восстанавливать обитель-то надо. Он и попросил меня помочь. Я работал тогда в Троице-Сергиевой лавре. Но помочь отцу Агафодору сразу согласился. Да так и остался у него. Поживу какое-то время, потом съезжу домой, в Нижний Новгород, и опять в монастырь вернусь. До сих пор тут тружусь. Так было Богу угодно.

– Жизнь ваша с самого детства была связана с Церковью?

– Да, семья наша была православная. Отец был глубоко верующим человеком. Он служил в почетных войсках царя Николая в Кронштадте, из рук отца Иоанна Кронштадтского причащался. Привез со службы книги батюшки Иоанна, Библию дареную, с печатью командира роты. Так что православное воспитание у меня от родителей.

А когда пошел в армию, то и тогда никогда креста не снимал. Правда, в армии я его не на шнурке носил, а в приполочке, в рубашку подшил. О том, что я был верующим, знали. И дразнили меня, некоторые даже упрекали. Все это пришлось перенести. В армии я старался помогать другим и много молился – молился Александру Невскому, Димитрию Донскому, Георгию Победоносцу, Илии Муромцу.

– Где вы служили?

– Меня призвали в войска НКВД, пограничные. Службу проходил в Карелии. И победный май 1945-го встретил в Калевальском районе. Это на востоке Карелии.

– Сколько вам было лет, когда призвали в армию?

– Меня призвали, мне еще 17 годов не было. В 1942-м.

– Помните свой первый бой?

– Помню. Мы только построили землянку, а ее тут же разбомбили, и меня завалило. У меня был ручной пулемет Дегтярева. А тут танки идут, за ними пехота. Я отстреливался, а сам думаю: все, сейчас или приколют, или в плен схватят. Ребята прибежали меня вытаскивать, а у меня ноги зажало… Дня три я потом только ползал. Ничего, отлежался. И снова «Вперед!» – форсировать речки.

Помнится и такой случай, уже на другой заставе. Нас было 18 человек, 11 ушли в ночную смену в наряд караульными. Вдруг подошли немцы – батальон в 250 человек. А нас всего семеро! Ну, думаем, сейчас всех тепленькими в плен… Сдаваться не хотелось, и завязался неравный бой. А наши товарищи, те, что ушли на охрану границы, как раз возвращались. Слышат: трескотня пулеметная. Ускорили шаг и на немцев с тылу. Трупами немцев чуть речку не запрудили. Они – бежать, мы – в погоню. Догнали, взяли в плен командира, и только документы у него забрали, душа его в мир иной отошла.

В этом районе много боев было: не хотелось Гитлеру уходить отсюда. А мы его уже подпирали. Приходилось форсировать речки, а вода уже холодная была… Всякое переносить приходилось. Вот однажды меня вместе с пулеметом с сопки сбросило, да вниз головой. Шейный позвонок изуродовал, плечо разбил, из глаз искры.

Боевые травмы до сих пор беспокоят: то плечо, то ноги…

– У вас много боевых наград. Когдао получили первую?

– Первую награду получил в 1944-м – орден Красной Звезды. Но вручили мне его позднее, после победы. Всех наград у меня – уже точно не помню – около тридцати. Был представлен также к ордену Славы, но так его и не получил. Видимо, по той причине, что церковных тогда ограничивали в представлении к наградам – был такой уклон.

– Что помогало переживать ужасы войны?

– Я особенно не скорбел. Если умирать, так я считал: умру за православную веру. Бог меня хранил, потому что я не только крест на себе носил, но и молился. Святых знал, им молился, чтобы Бог сохранил и помог одержать победу.

– Что особенно тяжелым было на войне?

– Переправы через реки. Вот переправа через речку Супосальму. Кому-то необходимо лезть в воду, чтобы перебросить веревку. Ну, я быстро разделся догола – и давай! Накупался, конечно. Не все так могут. Я как-то ничего не боялся: твердо знал, что меня Бог сохранит. А бывало много всякого.

Надо сказать, что и когда немца уже выгнали с нашей территории, то война еще продолжалась, ведь надо было и границу охранять, и заново все строить.

Вот пришли мы на заставу – а там ни печки, ничего, все надо своими руками восстанавливать. Был однажды случай. Стояли мы возле озера и остались без продуктов. Ребята сели в лодку и отправились за провизией. Вдруг поднялась сильная буря и не утихала в течение четырех дней. Ну, все, думаем, погибли ребята, а они пристали к берегу и переждали ненастье в лесу, а потом, когда буря прошла, получили продукты и вернулись к нам на заставу. Было много переживаний. Но общее настроение было такое: удержать закрепленную победой границу, и мы ее держали, как бы ни было трудно.

www.pravoslavie.ru/sm/43551.htm