Честнейшая Херувим...

16 окт 2019

Последний звук фортепиано,
В тот вечер медленно затих …
Да, умирать уж слишком рано,
Но роковой достигнут миг.

Давно им Свыше ощущённый,
И предначертанный судьбой,
Горел чтоб гений вдохновлённый,
Нетленной рифмой, как мольбой.

Стих на французском эпиграммой,
Разрезал дерзко тишину …
И проречённый перед дамой,
Вменил особую вину.

«Мартышке» шутка стала раной …
Иль просто предал давний друг,
Когда поэта смерть желанной,
Всесильным мира стала вдруг.

Мартынов не был дуэлянтом
И не воспринят был всерьёз,
Сам с поэтическим талантом
И с сердцем полным тайных грёз.

Но бросил вызов он поэту,
Зло в душах многих утолив
И преподнёс, как жертву свету,
Кровь беззащитную пролив.

Не принял, даже благородства,
Высокой пламенной души,
Стрелявшей в воздух, сумасбродство,
Без крови, чтобы разрешить.

Ведь был для света ненавистен,
Уже известный всем поэт,
За прореченье дерзких истин,
Что обличали подлый свет.

И свет сослал его прочь взора,
На смерть под пули на Кавказ
И палача нашёл свет скоро,
За безобидность колких фраз.

И наказал убийцу мягко,
Как будто так благодаря,
Лукавя честью высшей гадко
И запятнав навек себя.

Ведь, что для света смерть поэта,
К свободе с жаждою в крови?!
Чужда для света суть Завета
Свободы, правды и любви.

Для света ближе тьмы законы,
Царят, где сила и обман.
Поэты ж к правде, чаще склонны,
Что разгоняет лжи туман.

И было так, и так и будет -
Поэта жертвенна судьба,
Покуда тленный век пребудет
И Света с тьмой идёт борьба.