Писание каждый день

VII

Илия шел с Елисеем из Галгала. Это было на заре, но уже на предвечерней, закатной поре его служения. К концу склонялась жизнь, наполненная чудес и созерцаний.

И точно самый воздух был напоен какими‑то сладостными, несбыточными предчувствиями.

В вихре Господь восхотел вознести Илию на небо.

И как тогда к Хориву, так теперь к другому освященному Божественным касанием месту, к Вефилю, где струилась когда‑то с неба Божественная лестница Иакова, спешит Илия. И как тогда, в таинственный миг Богоявления наедине хочет быть Илия с чаемым чудом.

И сказал Илия Елисею: останься здесь, ибо Господь посылает меня в Вефиль.

Трепетным ожиданием насыщен, кажется, самый воздух. Но молчание предварит грядущую радость свершений… О каких‑то неведомых «сынах пророков» из Вефиля говорит Библия. Они тоже ждали, извещенные, быть может, каким‑то Божественным знамением.

И вышли сыны пророков, которые в Вефиле, к Елисею, и сказали ему: знаешь ли, что сегодня Господь вознесет господина твоего над главою твоею? Он сказал: я также знаю, молчите.

Из Вефиля к Иерихону идет Илия, и там опять вопрошают «сыны пророков». И опять молчание хранят врата тайны.

И в третий, последний раз хочет Илия отстранить Елисея, как бы боясь, что грядущее будет слишком, до нестерпимости, ярким для не окрепшей еще в пророчествованиях и не искусившейся в созерцаниях души юноши.

И сказал ему Илия: останься здесь, ибо Господь посылает меня к Иордану. И сказал он: жив Господь и жива душа твоя! не оставлю тебя. И пошли оба.

И час чуда настал.

Пятьдесят человек из сынов пророческих пошли и стали вдали напротив их, а они оба стояли у Иордана.

И милотью рассек Илия иорданские струи и, как посуху, перешел с Елисеем по обнаженному дну.

И стояли они вдвоем на другом берегу в нарастающей буре ожидания.

И как последний и совершенный дар, как награду за неотступность в горнем устремлении обещает Илия Елисею даровать все, чего только он ни попросит, если только увидит последнюю тайну его восхождения.

И не малого просит Елисей: «Дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне».

И обещает Илия.

И в странно трепетной беседе дальше идут двое.

Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и вознесся Илия в вихре на небо.

А Елисей, сразу ставший одиноким, к небу простер свои руки.

Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более. И схватил он одежды свои, и разодрал их на две части.

Куда вознесся Илия? В чем тайна его восхождения? Конечно, восхождение это — не полная победа… Оно не предвосхищает, но лишь предваряет и предобразует то, что однажды совершил Единый Воскресший.

«В доме Отца Моего обителей много» (Ин.14:2). Тайна окружает нас отовсюду, и неисчислимое множество миров и сфер теснит и обволакивает то маленькое, что называем мы миром.

И грани, которые кажутся нам непоколебимо недвижными, первым и последним пределом не только воспринимаемого, но и действительного, для того, кто хоть раз воочию увидел Бога, разламывают они свои цепи и разрушают свой плен.

В горние, неведомые нам сферы, в неведомые планы бытия взят был Илия от земли.

Оставшиеся на земле думали еще о том, чтобы найти его труп. Им казалось, что как раньше не раз, так и теперь он будет перенесен в другое место. И если это последнее чудо пророка, то они обретут где‑нибудь в горных высях его мертвое тело.

Только Елисей один ведал, что нераскрываема для человеческих очей совершенная тайна чуда.

«Сыны пророков» вышли навстречу Елисею, «поклонились ему до земли и сказали ему: вот, есть у нас, рабов твоих, человек пятьдесят, люди сильные; пусть бы они пошли и поискали господина твоего; может быть, унес его Дух Господень, и поверг его на одной из гор, или на одной из долин. Он же сказал: не посылайте».

Но они приступали к нему долго, так что наскучили ему, и он сказал: пошлите. И послали пятьдесят человек, и искали три дня, и не нашли его. И возвратились к нему, между тем как он оставался в Иерихоне, и сказал им: не говорил ли я вам: «не ходите»?

Так в последней тайне, в огненном пылающем вихре — сплошное чудо жизни пророка.

И разве сам он не был пылающим пламенным чудом Божественного огня, в огне живущим и в огне чудотворящим?

Со страниц Божественной Книги, повествующей нам об Илии, смотрит на нас сама Вечность.

Илия Фесвитянин — вечный спутник человечества, близкий всем векам и народам. Его муки и его трагедии, таящиеся в простых, как складки его милоти, словах рассказа, эти неизменные прообразы тех неизбежных скорбей и мук, глубинам которых сопричащается всякий действительно взыскующий невидимого града.

И его чудеса не просто необычайные события далекого прошлого, это ступени восхождения для всех влекшихся к вратам Вечности, снопы света, брошенные оттуда в нашу жизнь, отброшенную от подлинной Горней Правды.

Его образ и его жизнь, кажущиеся нам такими необычайными и далекими своей необычайностью, становятся бесконечно близкими, нужными, отвечают на самые затаенные порывы нашего сердца, если только мы сами, через покров чуда, проникнем в их сокровенную глубину.

Образ Илии пророка в сердце Израиля запечатлен в веках.

И отдаленный от Илии столетиями другой учитель Израиля, Иисус, сын Сирахов, в своей книге «Премудрость» сложил ему гимн, свидетельствующий о потрясающей силе впечатления, произведенного его явлением на Израиля и на мир.

«И восстал Илия пророк, как огонь, и слово его горело, как светильник.
Он навел на их голод, и ревностью своею умалил число их;
словом Господним он заключил небо, и три раза низводил огонь.
Как прославился ты, Илия, чудесами твоими, и кто может сравниться с тобою во славе!
Ты воздвиг мертвого от смерти и из ада словом Всевышнего;
ты низводил в погибель царей и знатных с ложа их;
ты слышал на Синае обличение на них и на Хориве суды мщения;
ты помазал царей на воздаяние и пророков — в преемники себе;
ты восхищен был огненным вихрем на колеснице с огненными конями;
ты предназначен был на обличения в свои времена,
чтобы утишить гнев, прежде нежели обратится он в ярость,
обратить сердце отца к сыну и восстановить колена Иакова.
Блаженны видевшие тебя и украшенные любовью, — ибо мы жизнью поживем.
(Сир.49:1–11)

На фотографии - лагерный портрет о.Анатолия. Ему довелось пережить свое вознесение к Богу 3 декабря 1937 года в 1 час 15 минут...