Это странное КИНО

Цой с Сеульской улицы Прадед музыканта Цой Ён Нам родился в 1893 году в Корее — в рыбацкой деревне Сонджин на берегу Японского моря. В 1899 году Сонджин, став «свободным портом», начал активно развиваться, в 1931-м получил статус города. 19 августа 1945 года в Сонджине, который тогда по-японски назывался Дзёсин (Корея с начала ХХ века находилась под японской оккупацией), высадились десантники Тихоокеанского флота и по приказу командующего ТОФ адмирала Ивана Юмашева завладели городом. В 1951 году город, вошедший в состав КНДР, получил новое имя. Его назвали в честь Ким Чхэка — соратника Ким Ир Сена, одного из лидера корейских партизан, впоследствии — зампреда кабинета министров Северной Кореи, умершего в том же 1951-м.

Город Кимчхэк (Кимчак) относится к северокорейской провинции Хамгён-Пукто — ближайшей к Хасанскому району Приморья, совсем рядом с Россией. 14-летним подростком в 1907 году Цой Ён Нам перебрался во Владивосток. Московский историк Дмитрий Шин, главный редактор информационного портала корейцев СНГ arirang.ru, автор ряда трудов о судьбах российских корейцев, работает над книгой о родословной Цоя. И ему удалось найти немало любопытных фактов. Так, в посемейном списке корейского населения Владивостока за 1913 год Цой Ён Нам фигурирует как чернорабочий буддийского вероисповедания (хотя едва ли стоит объяснять данным обстоятельством буддийские мотивы в творчестве Цоя; эти мотивы ещё громче звучат, например, у Гребенщикова, никакого отношения к Корее не имеющего).

Цой Ён Нам проживал по адресу: Владивосток, Новокорейская (Новая Корейская) слободка, улица Сеульская, дом 13. Тогда весь город состоял из слободок: Матросская, Рабочая, Экипажная и т. д. Район нынешних улиц Амурской, Хабаровской, Садовой, Союзной старожилы Владивостока и сейчас иногда называют «Корейкой». В начале ХХ века Владивосток был в полном смысле слова многонациональным городом. Диаспоры, прежде всего азиатские, составляли весомую часть его населения. Отсюда старые названия улиц: Пекинская (ныне Адмирала Фокина), Китайская (Океанский проспект), Корейская (Пограничная)… А вот Сеульская так и осталась Сеульской — возможно, потому что находится на отшибе и, строго говоря, улицей давно не является.

Во Владивостоке Цой Ён Нам познакомился с Анной Васильевной Югай — прабабушкой Виктора Цоя. Здесь же у них родились дети: в 1914-м — Цой Сын Дюн (по-русски Максим Петрович Цой), в 1917-м — Раиса Петровна. Цой Ён Нам скончался вскоре после рождения дочери. Ссыльный и контрразведчик в одном лице Цой Сын Дюн, дедушка Виктора Цоя, был незаурядным человеком с очень интересной судьбой. В 1934—1937 гг. он работал учителем начальных классов владивостокской школы № 8. В школе был филиал
театрального кружка Клуба имени Сталина, из которого вышли режиссер Ён Сенен — заслуженный деятель искусств Казахстанской ССР, Цой Гирчун — заслуженный работник культуры Узбекской ССР, Ли Генхи — заслуженная артистка УзССР (при чём тут Средняя Азия — станет понятно чуть ниже). В 1936 году Цой Сын Дюн женился на Ким Хе Ден, родившейся во Владивостоке в 1917 году. Эта бабушка Виктора Цоя пела в хоре корейского радиовещания Приморского облрадиокомитета — не оттуда ли тяга внука к музыке?

1937 год стал драматической датой для российских корейцев. Из-за ожидающейся войны с Японией их выслали в Среднюю Азию. Считалось, что японские шпионы могут маскироваться под русских корейцев и что
среди самих корейцев могут оказаться вражеские агенты (хотя в силу исторических причин в среде корейцев всегда были сильны как раз антияпонские настроения).

Согласно работе владивостокского историка Елены Чернолуцкой «Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке», именно корейцы первыми в СССР подверглись поголовной депортации по этническому признаку. Правда, первые шаги в том же направлении пытались делать ещё царские власти, чтобы как-то справиться с миграцией извне, порой принимавшей неконтролируемый характер. В 1926 году корейцы составляли четверть населения Приморья, в ряде районов были даже национальным большинством; иногда фиксировались случаи шпионажа. Поначалу корейцев переселяли из приграничных районов вглубь региона, а осенью 1937-го с Дальнего Востока в Казахскую и Узбекскую ССР выселили всех. Перевезли 36 тысяч семей, или 171 тысячу человек. Выплачивали зарплату и выходное пособие, разрешали брать имущество и живность. Желающим выехать за границу, указывает Чернолуцкая, «чинить какие-либо препятствия запрещалось». Может быть, поэтому и обошлось без «активного сопротивления». Так семья наших Цоев попала в город Кзыл-Орда (ныне Кызылорда). Именно в Казахстане в 1938 году родился отец музыканта — Роберт Максимович Цой. Цой Сын Дюн окончил Кзыл-Ординский государственный пединститут, где зарекомендовал себя отличником, спортсменом, комсомольцем. Позже, интересный поворот, он попал в НКВД, где служил с 1943-го по 1958 год. Некоторое время офицер-контрразведчик Цой работал старшим уполномоченным управления КГБ на Сахалине. Там ему пригодилось знание русского и корейского языков: после войны и перехода южного Сахалина к СССР на острове осталось множество корейцев, перевезённых японцами в качестве рабочей силы. Русский язык они поначалу, естественно, не знали. Цой Сын Дюн был награждён медалью «За победу над Германией» — вероятно, ему зачлась служба «в органах» в военное время.

1975 год, Кзыл-Орда. 60-летие Цой Сын Дюна (он во 2 ряду в центре). 13-летний Виктор Цой в верхнем ряду второй слева. Слева от Цой Сын Дюна — прабабушка Виктора Цоя
Максим Петрович и Ким Хе Ден вырастили пятерых детей (Ким Хе Ден даже наградили «Медалью материнства» II степени). Умер Цой Сын Дюн в 1985 году, когда его внук уже записал первые альбомы и двигался к всесоюзной славе. Своего деда музыкант пережил всего на пять лет. Филимон Гусев на сопках Маньчжурии С Дальним Востоком связаны предки не только отца, но и матери знаменитого музыканта. Предки мамы Виктора происходили из Витебской губернии. Прадед музыканта крестьянин Филимон Алексеевич Гусев родился в 1880 году, служил в 86-м пехотном Вильманстрандском полку, участвовал в русско-японской войне 1904−1905 годов. На территории Китая он принимал участие в боях у реки Шахэ, в атаках на Двугорбую, Новгородскую и Путиловскую сопки, в сражении у деревни Хулантунь. В мае 1906 года Гусева наградили Георгиевским крестом, причём получил он награду из рук самодержца Николая II на императорском смотре в Петергофе. Получается, во время русско-японской войны корейский и русский прадеды музыканта находились практически рядом друг с другом. Дедом Цоя по маме стал Василий Гусев — один из шестерых детей Филимона Гусева и Агафьи Силиной. Он работал кузнецом, в Ленинграде пережил блокаду, там же познакомился с Марией — своей будущей женой. Дочь Василия и Марии Валентина Гусева вышла замуж за Роберта Цоя, перебравшегося из Казахстана в Ленинград.

Такое поистине гумилёвское великое переселение народов: Корея, Владивосток, Казахстан, Ленинград… И корейской, и русской линиями своего рода Виктор Цой связан с Дальним Востоком. Пусть даже этому потомку корейских рыбаков и русских солдат, спевшему о том, что «смерть стоит того, чтобы жить», ни разу не пришлось побывать ни в Корее, ни в Приморье, где в 90-е «Звезду по имени Солнце», «Пачку сигарет» и «Восьмиклассницу» лабали на раздолбанных гитарах в каждом подъезде — как, собственно, и по всему бывшему СССР. Сегодня по улице Сеульской во Владивостоке числится всего один дом под номером 2а. На днях мы пришли к нему вместе с Дмитрием Шином, продолжающим свои изыскания. Его недавно купили новые хозяева, начали ремонт. О том, что на этой улочке появился на свет дедушка Цоя, местные жители узнают с удивлением. Хотя недавно кто-то предложил присвоить одному из скверов здесь же, на Первой Речке, имя Виктора Цоя. Горожане надеются, что имянаречение поможет спасти зелёный островок от вырубки и точечной застройки. Вот такую неожиданную роль в судьбе современного Владивостока может сыграть фамилия его обитателей первой половины ХХ века. Цой, и правда, жив!