Богословские вопросы

Часто встречаюсь с пониманием ипостаси как футляра, поставки, мешка (или что то подобное), в который вмещается природа. Соответственно так понимаемая ипостась, как утверждается, несводима к природе. При этом идёт отсыл на Лосского и его учение о личности. Но! И это принципиально важно:

❗ В учении Лосского о личности ипостаь и личность - разные понятия. При этом термин "ипостась" Лосский описывает именно как отцы - природа с особенностями. А вот личность - это именно новый термин, который описывает нечто, чего не достаёт Лосскому в описании человеческого индивидуума ❗

Может для некоторых привыкших к термину "личность" в богословии, покажется невероятным, что исповедание ипостаси как футляра нет у Лосского, Он пишет что ипостась это именно природа с особенностями, а не футляр в который влагается природа. И именно поэтому термина "ипостась" ему недостаточно для описаня неких своих интуитивных ощущений в восприятии, фактически, мистичности, сверхприродности человека, и он вводит термин "личность" как то что не сводимо к природе, будучи уверенным что отцы на Халкидоне хотели сказать именно то что он теперь говорит, развив богословие новым понятийным термином "личность", означающим несводимость к природе. То есть Лосский хорошо понимает что отцы словом ипостась обозначали природу с особенностями. И он заявляет - этого недостаточно для описания тайны Троицы, поэтому он ввёл личность и прямо говорит - у отцов этого нет, это моя заслуга, фактически.

***Однако усия и ипостась – всё же синонимы, и каждый раз, когда мы хотим установить четкое разграничение между этими двумя терминами, придавая им тем самым различное содержание, мы вновь неизбежно впадаем в область концептуального познания: общее противопоставляем частному, «вторую усию» – индивидуальной субстанции, род или вид – индивидууму. Это мы и находим, например, в следующем тексте блж. Феодорита Киррского: «Согласно языческой философии, между усией и ипостасью нет никакой разницы: усия обозначает то, что есть, а ипостась – то, что существует. По учению же отцов, между усией и ипостасью та же разница, что между общим и частным, то есть между родом или видом и индивидуумом»2. Такая же неожиданность подстерегает нас и в «Диалектике» преп. Иоанна Дамаскина, в этом своеобразном философском зачине к его изложению христианского вероучения. Дамаскин пишет: «У слова «ипостась» два значения. Иногда оно просто обозначает существование, и в этом случае усия и ипостась суть понятия равнозначные. Поэтому некоторые отцы и говорили: «природы или ипостаси». Иногда же слово это указывает на то, что существует само по себе, по собственной своей субстанции. В этом смысле это слово обозначает индивидуума, который нумерически отличен от всякого иного, например, Петр, Павел, некоторая лошадь»3.
Ясно, что подобное определение ипостаси могло быть лишь подходом к троическому богословию, как бы отправной точкой на пути от концептов к понятию «деконцептуализированному», которое уже больше не есть понятие индивидуума, принадлежащего к некоторому роду. Если отдельные критики и видели в учении святителя Василия Великого о Троице различение ипостась иousia, соответствующее аристотелевскому различению первой и второй природы, то это говорит лишь о том, что они не сумели отличить точки прибытия от точки отправления, богословского здания, воздвигнутого за пределами концептов, от его концептуальных лесов и подмостков.

azbyka.ru/bogoslovskoe-ponyatie-chelovecheskoj-lichnosti