Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы

Император Максимилиан, жесточайший из гонителей Христианства, не мог терпеть исповедников Иисуса ни при Дворе, ни в воинстве. Однажды, будучи в Никомидии, он потребовал к себе всех воинских и гражданских чиновников, и грозно сказал: «если кто из вас заражен зловерным Христианством и не хочет обратиться к богам царя и отечества, пусть снимет с себя все знаки чиноначалия и отличия и изыдет не только от палат, но и от града нашего; крепко содержа веру предков моих, я не хочу иметь при себе иноверных». Тогда – сколь разнообразное открылось зрелище! Страх и трепет был всеобщий! Иные старались оправдаться совестью и чувствами, которые внушены были им от родителей; иные уверяли, что они не ведаю Христа Спасителя, и проклинали веру, доселе ими обожаемую; иные в безмолвии снимали с себя знаки отличия и спокойно выходили из комнат царских… Но мудрый и твердый душою Урпасиан, оказавший отечеству великие услуги, поступил всех безбоязненнее: он подошел к трону, на котором сидел Максимилиан, и, сбросив с себя одежду чиноначальническую, сказал: «Государь! Если мои услуги не нужны (как горестно, что не сей раз, престав служить тебе, престану служить и отечеству), если Урпасиан не нужен для тебя, то воинствую Царю небесному и бессмертному, Господу моему Иисусу Христу; прими обратно отличия, тобой мне дарованные; видно, служитель Христов не может быть служителем Максимилиана». – Услышав сие, Император изменился в лице и несколько времени пребыл безгласен; потом, потирая чело свое и сурово взглядывая на воина Христова, зарычал как лев: «возьмите сего грубияна, сего мятежника, и замучьте до смерти».

Тиран с удовольствием смотрел на все страдания святого Урпасиана. Наконец внезапно разлилось благоухание, и дух его, в образе блистающей звезды, вознесся на небо. Все Христиане видели торжество мученика и благословляли Господа.