Православные истории и молитвы

Московская художница Елена Евдокимова рассказала мне однажды о том, как она чуть не ослепла. Зрение у неё ухудшалось так стремительно, что художница в ужасе понимала: она теряет профессию, погружаясь в мир тьмы. Друзья Лены мобилизовали все связи и устроили её на операцию к знаменитому академику Святославу Фёдорову. Операция была опять же образцово-показательной – на ней присутствовали американские врачи, ибо Фёдоров считался кудесником и лучшим специалистом в глазной хирургии. Тем огорчительней был результат – зрение не восстановилось.

Нужна была повторная операция, и Елена поехала за благословением к архимандриту Иоанну (Крестьянкину). А старец благословил так:

– Какой врач ведёт приём, к тому и иди, и ложись на операцию в любой назначенный им день.

Приём в Фёдоровском центре вёл на этот раз совсем молодой хирург-офтальмолог.

– В какой день вам удобней лечь на операцию? – спросил он.

– В любой.

– Вот и хорошо. Запишу вас на четырнадцатое февраля.

После операции, сделанной четырнадцатого февраля молодым хирургом, зрение быстро и полностью восстановилось.

– Только позже я догадалась, – рассказывала Елена, – что четырнадцатое февраля – день памяти мученика Трифона, известного своей помощью людям со слабым зрением. Если бы вы знали, сколько чудотворений совершается по его молитвам! Обязательно побывайте в храме мученика Трифона. Это великий святой.

Выбраться в храм святого мученика Трифона Апамейского удалось не скоро. Приезжаем с подругой и удивляемся: храм расположен прямо посреди шумного московского шоссе и с двух сторон его огибают потоки машин. А почему так, мы узнали уже от прихожан храма.

Оказывается, раньше на этом месте был лес – Сокольники. А назывался лес Сокольниками потому, что здесь велась соколиная охота. Однажды на охоте у царя пропал его любимый сокол. И царь в гневе повелел казнить своего сокольничего боярина Трифона, если тот не отыщет царского сокола. День и ночь искал боярин сокола в лесу, плакал, молился и особо взывал о помощи к своему небесному покровителю – святому мученику Трифону. Измучился боярин, устал и задремал, присев на пенёк. А в тонком сне ему явился святой мученик Трифон и указал на ель, где сидел на ветке пропавший сокол. Обрадовался боярин, отыскав сокола, и на месте явления святого мученика Трифона воздвиг храм в его честь. Для этого храма и была написана чудотворная ныне икона мученика Трифона, где на плече у святого сидит сокол.

У чудотворной иконы мученика Трифона исцеляются, говорят, многие. Во всяком случае, когда после службы прихожане потянулись прикладываться к чудотворной иконе, то и дело слышались разговоры о том, что Павел Петрович после молебна мученику Трифону перестал носить очки, а у Ванечки, ослепшего после аварии, стало восстанавливаться зрение.

– Мне лично святой Трифон помогает от беснования, – вмешалась в разговор женщина, убиравшая в храме. – У меня муж как выпьет, так начинает всё крушить. Сын ругается, чуть ли не в драку лезет, а я уговариваю его: «Давай лучше молиться мученику Трифону». Сын сначала не верил, а потом убедился: только начинаем читать акафист мученику Трифону, как муж утихает, прощения просит и, как зайчик, ложится спать. Так-то он хороший, а выпьет – беда.

– А мне мученик Трифон помог с работой, – тихо сказала молодая женщина, просившая не называть её имени.

Мы разговорились, и она рассказала свою историю. Она окончила сценарный факультет ВГИКа в разгар перестройки и обнаружила, что не может работать в современном коммерческом кино.

«Пипл теперь хавает только обнажёнку и кровавики про бандюганов», – убеждал её знакомый продюсер. Но она не могла пересилить брезгливость, как не могла считать русский народ тем самым «хавающим пиплом». Безуспешно попытавшись найти другую работу, поехала на совет к своему духовнику архимандриту Иоанну (Крестьянкину). А старец благословил её петь на клиросе в храме мученика Трифона и молиться, уповая на помощь святого. И выпускница ВГИКа влюбилась в это особое молитвенное церковное пение.

– Я всегда жалею, – рассказывала она, – что литургия кончается так быстро, будто минута пролетела, а не два часа. Надо, оказывается, уходить из храма, а не хочется уходить.

Как-то навестил её однокурсник, работающий теперь в рекламе и разбогатевший на ней. Посидели за столом, вспоминая талантливых ребят из ВГИКа, работающих ныне кто в бизнесе, а кто в кочегарке.

– Помнишь, как мы мечтали делать настоящее кино? – спросил однокурсник. – А теперь по телевизору только кровь и секс. У меня к тебе предложение: я готов вложить деньги в кино. Давай соберём наших ребят и попробуем снять человеческий фильм!

Так возникла небольшая киностудия, о которой, может быть, пока ещё рано говорить: ею снят только один православный фильм. Но условия работы на ней роскошные – делай то, о чём просит душа. А это редкость в наш век.