Вокруг семьи: дети, книги, православие

📘 В конце прошлого года в издательстве «Символик» увидела свет новая детская повесть Ольги Батлер — «Живой уголок». Написанная замечательным языком, в лучших традициях «школьной» прозы 1970-80-х гг., эта история рассказывает о забавных, а порой и драматичных событиях, приключившихся с обитателями ничем не приметного городка Водокрещенска. О том, как появилась эта книжка, о детской и взрослой литературе, а также о жизни в России и в Англии (где автор книги живет примерно половину времени) мы беседуем с Ольгой БАТЛЕР.

– Ваша первая детская повесть «Тринкет» началась со сна. А как родился замысел повести «Живой уголок»?

– В «Тринкете» события начинаются и завершаются в Англии. Но я чувствовала, что мне нельзя писать об Англии, не написав что-нибудь и для России. Толчком для меня послужила история с первой публикацией повести «Тринкет» в сборнике победителей конкурса детской и юношеской литературы имени Алексея Толстого: в предисловии к этому сборнику я была представлена как «русскоязычная сказочница». Меня это покоробило, я ведь русская до мозга костей. И тогда я подумала: может быть, действительно написать что-то «русское», с русским сюжетом. Ну, и деревня Могутово в Наро-Фоминском районе, где у нас дача, тоже меня вдохновила (смеется).

– Но одного желания написать что-нибудь «русское», наверное, было недостаточно? Должен был откуда-то взяться сюжет, герои…

– Наверное, это сложилось помимо меня. Бывает, пробуешь – и не складывается. А здесь сложилось, к счастью.

– Мне «Живой уголок» напомнил лучшие образцы «школьной прозы» 1960-70-х гг.

– Когда я работала над повестью, то думала: а что я сама любила читать ребенком? Что бы я хотела прочитать, если бы я была ребенком? Или если бы мой ребенок был еще школьником?

– И что же вы любили читать в детстве?

– Одну книгу я всегда вспоминаю отдельно. Совсем нетолстая такая книжица была в мягкой обложке, на которой нарисованы мальчик в деревянных башмаках и большой пёс. «Нелло и Патраш», одна из моих первых самостоятельно прочитанных серьёзных книжек… Очень грустная история про талантливого маленького сироту и его преданного друга, собаку по кличке Патраш. Никому не было до этих двоих дела, и они погибли, замерзнув в соборе в Рождественскую ночь. Я плакала каждый раз, перечитывая книжку, и долго была не в силах справиться со своим горем.
Лишь много лет спустя узнала, что это был адаптированный для детей пересказ романа англичанки Марии Луизы де ла Раме, писавшей под псевдонимом Уида. Роман назывался «Фландрийский пёс», он до сих пор популярен в мире, его сюжет воссоздан в нескольких фильмах и даже в аниме. Говорят, в России он так и не был полностью опубликован.
Правильно ли было предлагать такую историю семилетнему ребенку? Не знаю. Но я знаю точно, что подобные переживания, хотя и ранят детскую душу, всё же не калечат её…
В то время детские книги было нелегко достать, зато они были качественными в литературном плане. Среди моих любимых были «Незнайка на луне» Николая Носова, повесть «Динка прощается с детством» Валентины Осеевой. И многое другое, что все дети в советское время читали. Может, поэтому мне и захотелось, чтобы моя повесть напоминала советскую книжку.

– Вы рассматривали какую-то из тех, старых книг как образец?

— Даже не образец, а просто вдохновение брала оттуда.

– У героев «Живого уголка» есть прототипы в реальной жизни?

– Есть, и тоже из моего детства. Во-первых, у меня были хомяки. Я помню, мы поехали с папой на Птичий рынок и купили хомячиху, очень большую и толстую. Пока мы ее везли в метро, она родила еще четверых! Поэтому мы не довезли ее до дома (мы жили в то время на «Речном вокзале»), а поехали к дедушке на «Парк культуры» и на время оставили всех хомяков у него. Потом двух маленьких себе взяли (их звали Олечка и Леночка), а остальных раздали.
Во-вторых, животных очень любила моя подруга, мы с ней через это и познакомились. Она ухаживала за зверушками в «живом уголке» в нашем школьном кабинете биологии. Хотя, конечно, таких перипетий, как в книжке, у нас не было (смеется).

– Подругу звали Надя, как и вашу главную героиню?

– Нет, ее Ира зовут (смеется). В чем-то она действительно стала прообразом Нади Лесановой. Она совершенно другая, но у нее такая же доброта, такая же любовь к животным. Мы с ней дружим уже пятьдесят лет.

– А другие герои? Вова Афиногенов, Мальвина Подризова, бабушка Нади…

– Всё это тоже реальные люди.

– Итак, эта повесть – родом из вашего детства?

– Возможно, да. Хотя я попыталась ее осовременить: добавила в нее мобильники и так далее.
В современной литературе все ищут какие-то новаторские идеи, чтобы удивить ребенка, чем-то его поразить. Какой-то нетрадиционной формой, или необычными героями. Скажем, в одной повести героями оказались чемоданы… Многие, наверное, думают, если они про обычного ребенка возьмутся писать, то никого уже не заинтересуют. А мне кажется, это неправильно. Ребенку не нужно никаких экспериментов. Ему нужна традиция, классика. Просто что-то хорошее и качественное.
Мой сын, например, в детстве обожал «Макдональдс», мог съесть шесть биг-маков подряд. Но это же не значит, что я должна была их ему покупать. С книжками бывает так же: «Ой, деткам так нравится!» А посмотришь – явно что-то некачественное. То, что ребенку это нравится, ничего не значит, он еще просто ничего не понимает, его надо воспитывать! А не кривляться перед ним, не «интересничать». Нельзя идти на рискованные эксперименты только ради того, чтобы удержать его внимание. Ты принесешь жертву намного бóльшую.

ℹ️ Читайте интервью целиком на сайте издательства "Символик": simvolik-knigi.ru/publishing_news/olga-batler-zhivoy-ugolok-ya-pisala-na-cherdake/