В поисках Истины.

Пытался проводить евангельскую группу на тему известной притчи. Подготовительные материалы - выкладываю. Углубившись - принёс себе некотрую пользу. Может быть, кому-то ещё пригодится/понравится.

Темой данных чтений в Евангельской группе стало размышление над Притчей о талантах (по Матфею), минах (по Луке), являющихся с первого взгляда – параллельным текстом.

Притчи вообще – самые «достоверные» из речей Иисуса. Т.е., помня, что Евангелия написаны авторами спустя 30-40 лет по Вознесении, по парадоксально-афористичной форме притч мы можем предположить, что евангелисты старались передать слова Христа наиболее близко к сказанному. Притчи намеренно говорились Спасителем так, чтобы запоминание и последующая передача их были облегчены, для этого и применялись особые риторические приёмы – метанимии, фольклористичные повторы и тавтологии, парадоксы. То, что мы находим их в тексте, говорит о его максимальной аутентичности устным высказываниям Сына Божия, что особо ценно. С другой стороны, точность совсем необязательно соблюдается евангелистами в описании событий, каждый из свидетелей которых имеет свой субъективный подход, выделяя свои подробности, а слова Господа, сказанные в той или иной ситуации, а не сравнительно отвлечённо, как в притче, могли в большей степени передаваться не буквально, а в пересказе, с разночтениями. Сама обстановка «рассказывания» притчи и её форма настраивает слушателя на внимание к каждому слову.

Любая притча представляет собой некую загадку, сказанную для того, чтобы её попытались разгадать «внешние». Суть притч Христос иногда открывал апостолам, в приватной беседе. Об этом Он и говорит им: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем, внешним, всё бывает в притчах» (Мк. 4: 11). Именно поэтому притчи при толковании – наиболее удобная цель для попытки совместного постижения их смысла в Евангельских группах. Они предложены для умственно-сердечной работы над ними самим Христом. Возможно, именно в ходе этой работы мы и перестаём быть «внешними».

Кроме того, в форме притч передаётся не знание о чём-либо, а представление о неком состоянии, которое не совсем возможно передать словами. Так как большая часть притч посвящена ответу на вопрос о том, что такое Царство Божие, Царство Небесное (второе - рудиментарный эвфемизм наиболее иудаизированного Евангелия от Матфея, так как Имя Божие для иудеев – непроизносимо, Бога нельзя поминать всуе). Итак, Царство Небесное – это И некое состояние, оно – «внутри нас» (Лк. 17: 21), или, в другом варианте перевода «среди нас», там где «двое или трое собраны во Имя» Господа. Граждане Царства Небесного – это – верующие во Христа, отличающиеся от остального мира. А отличаются они тем, что находятся в том состоянии, о котором говорится в притчах, начинающихся со слов: «Царство Небесное подобно…». Такое понимание «Царства Божьего, Небесного» не отрицание того, что по Втором Пришествии наступит Царство Божие, но о том, что принимающие Христа и следующие Ему ещё до Паруссии являются Его гражданами…

Однако, парадоксальность Притчи о минах/талантах как параллельного материала у двух Евангелистов, само наличие которого свидетельствует о том, что оно должно восходить к «Источнику Логий» (Q), заключается в том, что у Матфея и Луки оно несколько непохоже изложено. (Еп. Аверкий (Таушев) даже считает, что это изложение совершенно разных притч, сказанных Спасителем в разное время.) Возможно, в данном случае нужно принять более новую теорию о том, что может быть, никакого Q и не было, а имеет место письменное отражение устной традиции разных раннехристианских общин, немного по-разному понимавших одни и те же слова Христа, что вполне обусловлено самой идеологией притч, о которой мы упомянули выше.

Лука в общий массив (Лк. 19: 11-28) в целом параллельной Матфею притче о талантах вставляет историю о «человеке знатного рода», принимающего престол царский (стихи 12, 14, 27), что заставляет рассматривать очень похожий на Матфеевский текст несколько в ином ключе. Лопухин замечает, что Лука «смешал две притчи». Однако, у Луки они «смешаны» не механически, а намеренно связаны, благодаря тому, что их главный герой – одно и то же лицо, а также присутствует оппозиция «рабы (слуги в переводе Кулакова) – граждане», которая позволяет рассматривать стихи 11-28 как единый, намеренный массив текста. Зачем сделано это Лукой, кажется, пишет он сам. Если текст Матфея можно озаглавить обычно для изложения притч этим евангелистом «Царство Небесное подобно…» (см. 13: 24, 31, 33, 44, 45, 47; 18: 23, 20: 1, 22: 2, 25: 1, последний стих по принципу просиопезы относится и к разбираемой притче, у Кулакова прямо поставлена конъектура), то Лука предписывает притче слова «Он был уже недалеко от Иерусалима». И если у Матфея идёт разговор о Царствии Божием как всё о том же «состоянии», хотя это не исключает и эсхатологического момента, то у Луки притча приобретает более эсхатологичные, и, одновременно, историчные черты.

Рассуждения по стихам даются по переводу Нового Завета М.П. Кулакова

Лука 19: 11-28. Притча о минах/человеке знатного рода.

11. Когда они слушали ‘всё’ это, Иисус рассказал им еще ‘одну’ притчу, потому что Он был ‘уже’ недалеко от Иерусалима, и слушатели Его думали, что Царство Божие вот-вот явится.

Видимо, часть текста Луки выпало, или это след редактуры, потому что непонятно, к чему относится «слушали всё это» (см. параллель у Мф. – там предыдущая притча о разумных и неразумных девах также говорит о состоянии «Царства Божия», однако у Луки её нет). Для Луки важно, что нижеизложенное сказано перед Входом В Иерусалим. Христос-Мессия входит в Иерусалим как Царь Израиля. Притча раскрывает тайну Евангелия: путешествие в Иерусалим Иисуса - приход Самого Бога. Царство наступает, но оно, как будет явно видно в конце притчи, несёт не благоденствие, а суд.

12. Итак, Иисус сказал: «Один человек знатного рода отправился в далекую страну, чтобы принять престол царский и ‘затем’ возвратиться.

Исторический прототип – этнарх Ирод Архелай, сын Ирода «Великого», ездивший в Рим (так как Палестина была территорией вассальной Риму) за подтверждением права правления. Тема политики всегда интересна толпе. И Христос, возможно, начиная говорить притчу, обращаясь к истории, которая у всех на слуху, привлекает внимание слушателей таким «заходом». Однако, здесь разговор, естественно не об Архелае, а о Вознесении Христа, Его Втором Пришествии, Страшном Суде (но и Первом Пришествии – тоже, поскольку притча говорилась и современникам Христа, которые в тот момент стояли перед Ним, как и нам).

13. Но ‘прежде’ он позвал к себе десять своих слуг, дал каждому по одной мине и распорядился: „Пустите их в дело, пока я не вернусь“.

Слуги – рабы в Синодальном Переводе. Библеисты и историки говорят, что любая притча в данном контексте о Господине и рабе могла восприниматься ТОЛЬКО как разговор на тему взаимоотношений Бога и Израиля. Таким образом, для слушателей Христа «распоряжение» – это задание Израилю до прихода Мессии. Для нас – это притча о нас самих, гражданах Царства Небесного. Мина - сто средних дневных зарплат работников в то время. Большие суммы в то время обязательно пускались «в оборот», так как хождение наличных денег было весьма ограниченным – их вообще было мало. Те, кто обладал большой массой денег, предпочитал не хранить её, а использовать, сдавая меновщикам для операций, под проценты, например. Чтобы средства давали максимальный прирост, процесс должен быть непрерывен.

14. Но граждане его ‘страны’ ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, чтобы заявить: „Мы не хотим, чтобы этот ‘человек’ стал нашим царем!“

Опять же намёк на реальную историю Архелая, кроваво подавившего бунт перед своим отъездом в Рим, в результате чего, параллельно в Рим отправилась и делегация противников Архелая оспаривать его право на правление. Кроме слуг (рабов) в притче появляются «граждане». И вместе с этим – возможность толкования притчи, как истории о неприятии иудеями своего Мессии, потому что Он не отвечал их скрытым желаниям и противопоставления их рабам – язычникам, то есть тем, с кем Бог Завета (договора) не заключал, и которые не могли ожидать от Него никакой награды, никакой «платы» за труд.

15. ‘Однако’, когда он возвратился, получив престол царский, то велел позвать к себе тех слуг, которым дал серебро, чтобы узнать о прибыли каждого из них с доверенных им денег.

Второе Пришествие, грядущее нежданно и Страшный Суд. Связь притчи с ним – у Марка. См. Мк. 13: 33-36 – по мнению некоторых исследователей – краткое изложение притч о минах/талантах – рудимент параллельного текста к Матфею и Луке.

16. Пришел первый ‘слуга’ и сказал: „Господин, твоя мина принесла десять мин ‘прибыли’“.
17. И тот сказал ему: „Хорошо, добрый слуга! За то, что ты в малом оказался верен, поставлю тебя управляющим над десятью городами!“

Таким образом, раб за своё старание перестаёт быть рабом. Он уподобляется Царю – своему Господину, так как получает в управление города. Христиане могут видеть в этом месте притчи тему свв. Иринея Лионского/Афанасия Великого - обожения, богоуподобления. Вместе с тем наградой за старание служит новый труд, ещё более ответственный – процесс совершенствования - бесконечен. Усовершенствованному Бог даёт силы и помощь совершенствоваться дальше.

18. Пришел и второй и сказал: „Мина твоя, господин, принесла ‘прибыли’ пять мин“.
19. И сказано было ему: „Тебе - пять городов ‘в управление’“.
20. Затем другой ‘слуга’ пришел и сказал: „Вот, господин, мина твоя. Я хранил ее завернутой в платке,

По толкованию св. Иеронима Стридонского – «хранение в платке» – «обессиливание даров». Кроме того, так деньги тогда не хранили вообще – были очень распространены бытовые кражи, и не было следственного аппарата. Надежды найти вора и вернуть украденное – были минимальны. Деньги либо пускали в оборот, либо хранили в виде клада. Это был самый безответственный способ хранения (так что раб, зарывший таланты из варианта изложения притчи по Матфею – выглядит более разумным). Что говорит либо о глупости раба, либо о сознательном стремлении принести вред господину.

21. ибо боялся тебя, потому что ты человек суровый: берешь то, чего не клал, и жнешь то, чего не сеял“.

Страх перед Богом менее продуктивен, чем вера, надежда и любовь. Рабы трудятся из страха наказания, наёмники за награду, но наиболее плодотворен труд любящих. В этом стихе говорится, что боящийся довел себя страхом до оцепенения.

22. ‘Тогда’ он ответил ему: „По твоим же словам буду судить тебя, злой человек! Ты знал, что я человек суровый: беру то, чего не клал, и жну то, чего не сеял.

В словах «берешь то, чего не клал, и жнешь то, чего не сеял» Св. Отцы усматривают намёк на особый Промысл Бога, сотворившего вместо отвернувшихся от Него иудеев и книжников верных себе среди язычников и философов.

23. Почему же ты не пустил мои деньги в оборот? Возвратившись, я бы получил их назад с прибылью!“

Дары Божии человеку, которые собственно человеку не принадлежат, а даются от Бога для развития (образ Божий) важны только в динамике (уподобление Богу). Есть только один способ сохранить дарование – использовать на служение Богу и людям.

24. И он сказал своим приближенным: „Возьмите у него мину и отдайте тому, у которого десять“.

Награда от Бога всегда больше заслуг. Неверие в Бога, использование дарований (талантов) во зло – отнимает их.

25. А они сказали ему: „Господин, у того ‘уже’ есть десять мин“.
26. „Говорю вам, - сказал он, - что каждому, у кого ‘что-то’ есть, ‘еще’ дано будет, а у того, у которого нет, будет взято и то, что есть у него“.

К тому, кто ничего не хочет делать отношение у Господина суровое. Наказан человек, который не хочет даже попытаться что-то сделать. А тому, кто трудится лучше всех посылается преизбыток сил и возможностей.

27. А врагов моих, не пожелавших, чтобы я был их царем, приведите сюда и при мне убейте».

К моменту входа Иисуса в Иерусалим, перед которым Господь и произносит эту притчу, над городом, отвергающим Его весть, уже навис меч суда Божьего. Если иудеи не примут возвещения Царства, то уже ничего нельзя будет поправить. Неверующие в Господа, отвергнувшие Его, те, для кого он – «не Царь» - уйдут в небытие, так как только во Христе есть Жизнь Вечная и Воскресение.

28. Рассказав эту ‘притчу’, Иисус продолжил ‘свой’ путь в Иерусалим.

Эта притча важна именно по пути Господа ко Кресту, она ещё раз подчёркивает то, что истинный Мессия, Царь – великий и могучий, Сам Господь входит в Свой Город кротко. Он, Судия Израильский, Мессия истинный, в удушливой атмосфере политически-понимаемого мессианства не будет признан Своим Народом и Его распнут.
Томас Райт: Иисус рассказывает о царе, который вернулся, чтобы посмотреть, чем занимаются его слуги, по той же самой причине, по которой рассказывает и почти все остальные свои притчи: Он хочет разъяснить, что делает Он сам и в чем смысл Его действий. Он приходит в Иерусалим, достигая цели своего долгого путешествия. И вынуждает своих слушателей расценивать это событие как долгожданное возвращение Бога Израиля, его верховного и законного царя. Таким все время было скрытое значение Его путешествия. Именно так все должно было бы выглядеть, когда истинный Бог, наконец, вернулся бы на Сион.

Матфей 25: 14-30. Притча о талантах.

Данный текст позволяет рассмотреть историю, подобную изложенной у Луки, более оторванно от контекста событий Земной Жизни Мессии – Христа-Спасителя. Более универсально, без привязки к темам Мессианства и диалектики иудеев-язычников.

14. ‘В Царстве Небесном всё так же’ будет, как у человека, который, уезжая из дома, созвал своих слуг и поручил им распорядиться его достоянием.

Свв. Иероним Стридонский, Ориген, Иоанн Златоуст считали, что эта притча о Христе (домохозяине), и апостолах, а также проецировали её на духовенство Нового Завета – епископов, священников (рабы домохозяина), по Своём Вознесении Господь поручил Церковь и христиан («достояние») – им, хотя у Оригена и Златоуста есть тексты, где они эту притчу рассматривают и более универсально – как текст о каждом христианине. Слушатели Христа понимали, что разговор идет о состоянии души, а может быть – и о Вознесении и Втором Пришествии.

15. Одному дал он пять талантов, другому – два, и третьему – ‘только’ один, каждому в соответствии с их способностями, сам же уехал.

Понятие «талант» воспринято культурой именно из этой притчи. (Для современников Христа – так слышали они – талант – это неимоверно «дорогая» денежная единица, по сути – слиток серебра. Разные исследователи называют талант равным 6 – 50 тыс. динариев, драхм. Одна драхма – день работы.) То есть – эта притча истолкована самой филологией, самой этимологией слова «талант» в нашем языке, восходящей к этой притче. Можно, конечно, абстрагироваться от этого, но интереснее, парадоксальнее будет поддаться этой традиции, использовать её в размышлении, как виндсёрфер использует волну, а парус улавливает ветер, превращая его в двигательную силу корабля.
Итак, всякий талант даётся от Бога и людей нельзя судить по отсутствию или присутствию талантов, способностей. В этом – особый промысл Божий. В отличии от Луки – приказа пускать таланты «в оборот» - нет. Бог требует инициативы рабов – они сами должны догадаться, что делать. Понять, что талант, лежащий мертвым грузом – не значит ничего – это просто дар Божий, данный для роста и руководствоваться этим пониманием.
Св. Иероним, который знает, что талант - это серебро, серебряный слиток, вспоминает, вслед за Оригеном Пс. 11:7, где с серебром сравниваются слова Господа: «слова чистые, серебро очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное». Относя эту притчу к духовенству, он говорит о даре проповеди.
Златоуст подмечает отличия притчи у Матфея от притчи у Луки в том, что у Луки от одинаковой суммы проистекли различные выгоды и награда, поэтому, была разная. У Матфея – «добрые рабы» приумножили в два раза каждый и получили одинаковую награду.
Пять талантов по св. Григорию Великому – дар пяти чувств: зрение, слух, вкус, обоняние, осязание, два таланта – осмысление (теория) и воплощение (дело), один талант – только осмысление.

16. Тот, что получил пять талантов, тотчас пустил их в оборот и нажил еще пять.

Талант – дар динамический. Он приумножается тренировками, репетициями, использованием во славу Божию.
Св. Иоанн Златоуст, относящий притчу также к духовенству, говорит: «лихва проповеди – явление дел». То есть, действенность проповеди священника оценивается тем, сколько добрых дел сотворили услышавшие эту проповедь. Если проповедь ни к чему не подвигает – таланты останутся неприумноженными.
Св. Григорий Великий, говоривший о пяти талантах, как о дарах пяти чувств, пишет, что это приумножение относится к людям, которые не умея проникать в сокровенное и мистическое (в отличии от людей с двумя талантами), своим естественным даром, который получили, верно учат тех, кого могут привлечь, стремится к их небесному дому. Охраняя себя от плотского распутства, от погони за земными вещами, от видимых удовольствий, они от всего этого отвращают и других своим примером.

17. Получивший два таланта таким же образом нажил еще два.
18. А тот, который получил один ‘талант’, пошел, выкопал в земле яму и спрятал ‘в ней’ деньги своего господина.

Св. Григорий Великий: «зарыть таланты в землю – прилагать свои способности к земным делам и не искать духовной прибыли, никогда не отвлекая сердце от помыслов о земном».
В современном языке эта фраза стала фразеологическим оборотом. Видимо, в нашей современной жизни это явление встречается очень часто. Спасителем оно осуждается в конце притчи как грех с тяжёлым возмездием.

19. Прошло немало времени, и вернулся господин тех слуг и потребовал у них отчета.

Ориген: приходит Господин, а не рабы идут с отчётом – Второе Пришествие.

20. Получивший пять талантов пришел и принес с собой еще пять. „Господин, - сказал он, - ты дал мне пять талантов, вот еще пять, которые я нажил“.
Ориген: «Получивший пять – приобрёл пять, получивший два – два – нельзя научить больше того, чем знаешь сам». – о проповеди духовенства.

21. „Хорошо, добрый и верный слуга, - сказал ему господин Его, - ты был верен в малом, и я многое доверю тебе. Приди ‘на пир мой’ и раздели радость господина твоего“.

Синодальный и подстрочный переводы: «войди в радость Господина твоего»: как бы о том, что радость пребывает около Бога, исходит от Него, как сияние. Бог наш – есть Бог Радости. Радость (арам.) ещё и «праздник».

22. Подошел и ‘получивший’ два таланта. „Господин, - сказал он, - ты дал мне два таланта, вот еще два таланта, которые нажил я“.
23. „Хорошо, добрый и верный слуга, - сказал ему господин его, - ты был верен в малом - многое доверю тебе. Приди ‘на пир мой’ и раздели радость господина твоего“.
24. Подошел и тот, что один получил талант. „Господин, - сказал он, - я знал, что ты человек жестокий: жнешь ты ‘там’, где не сеял, и ‘там’ собираешь, где не рассыпал.

Св. Максим Исповедник: «Кто зарывает дар свой в землю, обвиняя Господа в жестокости, своей плотский скупостью отвергает от себя добродетель».

25. В страхе пошел я и зарыл твои деньги в землю. Вот они, возьми свое!“

Зарыть талант в землю, сохранить его в неприкосновенности – об иудеях. Зная о Мессии, не принять Его – остаться со своим Законом, исполнение которого - Христос. После него – Закон бессмысленен. Также снова можно вспомнить о том, что из всех чувств – страх – наименее плодотворен, он сковывает.
Замечательно толкование этого места у св. Григория Великого: «в Церкви много людей, напоминающих этого раба – страшатся встать на путь лучшей жизни, но не боятся остаться в своей бесполезности. И если случится, что они осознают себя грешниками, то возможность встать на пути праведности их тревожит, а оставаться в пороках для них не страшно… Если ты сознаешь себя человеком грешным, то верно только одно: чтобы ты не отгонял от себя Господа! А люди, видящие, что они слабы, и по этой причине не желающие улучшить ни нравы свои, ни образ жизни, подобны тем, кто допускает, что он грешен, и при этом отгоняет Господа. Они убегают от Того, Кого должны были бы освящать в себе; словно в смятении, даже умирая, они страшатся жизни».
Ориген: «Мне кажется, что получивший один талант принадлежал к [числу] верующих, однако неуверенно проводящих жизнь в вере, но желающих скрываться и делать все, чтобы в них не распознали христиан. Возможно, и другие их нравы были не слишком предосудительными, и они сохраняют полученное, но не приумножают, и не торгуют, и поступают с ним неуверенно; поэтому слово не достигло в них большего и не приобрело других. Еще мне кажется, что люди такого рода имеют страх Божий и мыслят о Боге как о ком-то суровом, жестоком и неумолимом».

26. И сказал ему господин его: „Нечестивый и ленивый слуга! Так ты знал, что я жну ‘там’, где не сеял, и собираю ‘там’, где не рассыпал?
27. В таком случае, следовало тебе отдать мои деньги в рост, чтобы, вернувшись, получил я своё с прибылью.

Важен не талант сам по себе, а как он используется.

28. Возьмите же у него и этот талант и отдайте его тому, у кого десять талантов.
Если не будет веры – отнимутся все таланты. Любой талант без тренировки, репетиций, труда тускнеет, изчезает, утрачивается. Талант требует взращивания и ухода – как растение – полива и удобрения.
29. Ибо, у кого есть, тому и еще будет дано, и ‘дано’ в изобилии. У того же, у кого нет, будет взято и то, что есть у него.

Св. Григорий Великий: «Итак, имеющему прибавится еще, и он станет иметь больше нужного. Имеющий любовь получит и другие дарования. А не имеющий любви потеряет и то, что, как кажется, у него есть. Потому необходимо, братья мои, чтобы во всем, что вы делаете, вы неустанно хранили любовь. Истинная любовь в том, чтобы любить своего друга в Боге и своего врага ради Бога. А не делающий этого теряет все доброе, что имеет; он лишается полученного таланта и, по словам Господа, выбрасывается во тьму внешнюю. Тьма внешняя приходит как наказание тому, кто по воле своей впал во тьму внутреннюю через собственные грехи. Тот, кто с охотой предавался в этой жизни тьме наслаждений, в той жизни обречен будет на страдания во тьме наказания».
Джон Геллей: «это значит, что мы проходим здесь подготовку для более высокого служения, ожидающего нас в будущем, и что наше место и положение там будет зависеть от нашей верности и преданности делу, порученному нам здесь».
Уильям Мак-Дональд: «Тем, которые желают быть полезными для славы Божьей, даются средства. Чем больше они делают, тем больше им предоставляется возможности делать для Него. И наоборот, мы теряем то, что не употребляем. Атрофия - награда за леность».

30. А негодного этого слугу возьмите и выбросите вон, во тьму: там будет плач и скрежет зубовный“.

Иоанн Златоуст: «Не только грешник получит наказание, но тот, кто не делает добра».
Господь – свет. Тьма внешняя – это лишение этого света. Вне Бога, вне света людям остаётся только плач, подобный плачу Адама об утраченном рае и зубовный скрежет сожалений об утраченных возможностях, которые были так близки, ибо Бог помогает всем, имеющим хоть малейшее желание быть с Ним.