Монах Симеон Афонский

Заговорили и зашумели засыпанные снегом водопады, и добавилось новое искушение. Ночью их не было слышно, а днем, когда я пытался молиться, звуки водопадов стали складываться в одуряющие монотонные мелодии, подобные шаманским заклинательным ритмам, напоминая дискотеку. Как будто толпы бесов во всю мощь извлекали из каких-то непонятных инструментов жуткую музыку с воплями и плясками. Порой доносились многочасовые барабанные неистовые ритмы, словно они выстукивали их своими копытцами. Затем шаманская музыка резко менялась, и начинали звучать изумительные скрипичные концерты, пленяющие слух и ум своей красотой.

Если я позволял себе рассеяться, то эта дьявольская музыка завораживала ум и я не замечал многих часов, потерянных в этом музыкальном одурении.

Понимая, что слушать эти мелодии опасно, я решительно на¬строился не поддаваться музыкальному гипнозу и так постепенно научился не погружаться в колдовские ритмы и мелодии. Как только это произошло, шум водопадов вновь стал обычным фоном прибывающего весеннего тепла. Едва я справился с пленением ума музыкой падающей воды, как добавилась новая напасть.

Сны стали пленять ум с такой силой, что увлекали его подобно нескончаемым сериалам. Удивляло в этих снах то, что определенные лица и события могли переходить из одного сна в другой, продолжая свой фантастический сюжет. Иногда сновидения превращались в удивительное повествование из чьей-то жизни, в которой я тоже принимал участие, сознавая в то же самое время, что не имею к этим чужим приключениям никакого отношения.

Сны становились все более красочными и увлекательными, затягивая мое любопытство в невероятные истории и происшествия, переходящие из одного сна в другой. Однажды я обнаружил, что во сне свободно говорю по-английски в чужой стране с группой молодых ребят, прекрасно понимая их ответы и задавая свои вопросы. В конце беседы я неожиданно перешел на русский, и мои собеседники сразу же легко перешли на этот язык. Это вызвало во мне недоумение, и я спросил у одного из “иностранцев” из моего сна:

А вы что, на русском языке тоже можете говорить?
И услышал ответ:
А мы на всех языках говорим!

И с хохотом они исчезли. Такой сон заставил меня призадуматься: не хотелось бы застрять в таких сновидениях, где меня обманывают жалким образом. Собрав все силы, я твердо наказал себе спать как можно меньше, чтобы не попадать в уловки сновидений. Пришлось сделать пугающий своим реализмом вывод: сон - это сильнейшее оружие диавола, которым он удерживает душу в рабстве.

Для того чтобы решительно противостоять сну и не становиться безпомощной жертвой сновидений, я взялся подолгу читать среди ночи книги святых отцов при свете маленьких самодельных свечей, что привело со временем к ухудшению зрения. Стараясь не спать, я подолгу сидел с четками, опершись спиной о стену. Побеждаемый дремотой, я сильно застудил спину. Когда печь остывала, тонкие сквозняки из щелей по углам кельи продували меня насквозь, и я простужался так, что по утрам не мог разогнуться.

Монах Симеон Афонский. Птицы Небесные