Елицы

Святой Императоръ Николай Второй и его Августейшая Семья

Проф. И. М. (Андреевъ) Андреевскій († 1976 г.) Помазанникъ Божій. 
(Къ вопросу о сущности православнаго русскаго самодержавія). Если каждая че... читать далее

Проф. И. М. (Андреевъ) Андреевскій († 1976 г.) Помазанникъ Божій. 
(Къ вопросу о сущности православнаго русскаго самодержавія). Если каждая человѣческая душа по природѣ своей христіанка, то русская душа — по природѣ своей — православная христіанка. Быть истинно русскимъ, значитъ быть православнымъ. А быть православнымъ, значитъ и идею власти разрѣшать съ церковно-православной точки зрѣнія, т. е. истинною властью считать только власть Богоотвѣтственную, а всю соціальную проблему — проблемой религіозной. Православный русскій человѣкъ никогда не долженъ забывать прямыхъ и ясныхъ словъ Священнаго Писанія: Бога бойтесь, царя чтите! (1 Петр. 2, 17). «Царь естествомъ подобенъ всѣмъ человѣкамъ. властью же подобенъ высшему Богу» — утверждалъ горячій патріотъ Русской земли и ея національныхъ святынь, болѣе всѣхъ другихъ русскихъ историческихъ дѣятелей содѣйствовавшій развитію русскаго народнаго религіозно-политическаго самосознанія — святый преподобный Іосифъ Волоцкій. Вѣрная національно-историческимъ своимъ основамъ, Православная Русская Церковь, никого не насилуя, только проповѣдуетъ, обращаясь къ свободной волѣ каждаго православнаго русскаго человѣка, — идею православнаго русскаго самодержавія, какъ наилучшій изъ возможныхъ на несовершенной землѣ и исторически оправданный для Россіи видъ Богоотвѣтственной власти съ помазанникомъ Божіимъ — царемъ. Горячо проповѣдуя эту идею, Православная Церковь никогда не позволитъ себѣ, повторяемъ, никакого насилія надъ свободной волей русскаго народа, ибо это было бы противно самому духу и сущности Христовой Правды. Насиліе надъ волей народа употребляютъ только враги его! Существовать Православная Церковь можетъ и будетъ при любой власти, даже при власти самаго Антихриста, борясь съ нимъ исповѣдничествомъ и мученичествомъ, уходя, по мѣрѣ надобности, въ катакомбы, твердо памятуя обѣтованіе Спасителя, что Его Церковь не смогутъ одолѣть всѣ силы ада! Но тосковать о православномъ самодержавіи и неустанно проповѣдывать его Православная Церковь будетъ до послѣдняго дня міровой исторіи, ибо подлинное «благоденственное и мирное житіе» «во всякомъ благочестіи и чистотѣ» считаетъ возможнымъ осуществить въ Россіи только при этой формѣ наиболѣе Богоотвѣтственной государственной власти! Религіозныя цѣнности суть безспорно высшія цѣнности. Поэтому и нравственность должна непремѣнно основываться на религіи. Н и а в т о н о м н а я этика Канта (т. н. «этика долга» категорическаго нравственнаго императива), ни г е т е р о н о м н а я этика съ ея соціально-біологическими обоснованіями нравственнаго поведенія человѣка, ни этика т. н. «врожденнаго а л ь т р у и з м а и с о л и д а р и з м а» — не могутъ быть достаточно обоснованы. Только т е о н о м н а я (т. е. религіозная) этика можетъ выдержать любую философскую критику. Въ самомъ дѣлѣ, «этика долга» совершенно безсмысленна, если она не опирается на ученіе о цѣнности, ради которой проповѣдуется долгъ. Вѣдь коммунистическая этика тоже можетъ претендовать быть «этикой долга» и цѣликомъ повторить категорическій императивъ Канта («поступай такъ, чтобы правило твоей воли могло служить вмѣстѣ съ тѣмъ и началомъ всеобщаго законодательства»), понимая подъ этимъ «чувство долга» передъ партіей, установившей непререкаемыя начала всеобщаго законодательства. Соціально-біологическія основанія этики еще болѣе безсмысленны, т. к. въ отрывѣ отъ высшихъ духовныхъ религіозныхъ цѣнностей само понятіе соціальнаго и біологическаго блага становится крайне субъективнымъ, а въ зависимости отъ идеологіи (напримѣръ, атеистически-матеріалистической) — прямо приводитъ къ готтентотской морали («этично то, что полезно партіи» и т. п.). Человѣческой природѣ свойственъ не только эгоизмъ, но и альтруизмъ. И вотъ на этомъ пытаются нѣкоторые построить «этику врожденнаго альтруизма и солидаризма». Защитники этой «этики» говорятъ: «Альтруизмъ — естественный фактъ. Поэтому задача нравственнаго воспитанія заключается въ достаточномъ и планомѣрномъ развитіи врожденнаго инстинкта солидарности». «Этика врожденнаго альтруизма и солидаризма» — великій соблазнъ и великое зло. Упраздняя изъ нравственности религіозныя основы и отрицая Божественное Откровеніе, согласно котораго міръ во злѣ лежитъ и князь міра сего — дьяволъ, для чего и понадобилась искупительная жертва Спасителя, — эта «этика» вѣритъ въ то, что своими силами, безъ помощи свыше, можетъ быть уничтожено на землѣ нравственное зло. Но человѣкъ — не муравей и не пчела, а человѣчество — не муравейникъ и не улей. Человѣкъ имѣетъ свободную волю и способность созерцать не только законы матеріальной природы, но и высшія духовныя и вѣчныя цѣнности. Въ свѣтѣ этихъ высшихъ цѣнностей онъ видитъ, что Добро и Зло имѣютъ метафизическіе корни, а потому и борьба со зломъ только человѣческими силами трагически безплодна. Трагическій опытъ міровой исторіи убѣждаетъ всякаго человѣка, ищущаго первооснову зла въ мірѣ, что и понять, и осмыслитъ и побѣдить зло можно лишь съ помощью свыше. Земля еще не адъ, и на ней существуютъ остатки отвергнутой міромъ Божественной Любви — единственнаго истиннаго принципа жизни. На проклятой Богомъ землѣ остались не только осколки былой цѣлостной красоты Божьяго міра, но и искры райскаго сіянія цѣлостнаго Добра: элементы альтруизма въ душахъ людей. Закрывая глаза на потухающее пламя моральныхъ цѣнностей, обусловленное потерей самого источника свѣта и тепла, «альтруисты» предлагаютъ раздувать гаснущія искры Добра своими силами. Этимъ отвергается великое значеніе Голгоѳы и попирается бисеръ Божественныхъ словъ Спасителя: Безъ Меня не можете творить ничего. «Безъ тебя мы можемъ творить все» — говорятъ «альтруисты» — «и ни ты, ни твоя Голгоѳа намъ не нужны!» Въ противоположность «естественному» закону «альтруизма и солидаризма», религіозное сознаніе утверждаетъ с в е р х ъ е с т е с т в е н н ы й нравственный законъ, оставшійся въ душѣ человѣка послѣ грѣхопаденія, какъ величайшая милостыня Божія (голосъ совѣсти!). Одновременно человѣку данъ другой великій даръ — даръ свободной воли! Внимая голосу совѣсти, свободная воля человѣка, вразумляемая горькимъ личнымъ опытомъ, можетъ или просить помощи свыше для борьбы съ нравственнымъ зломъ въ себѣ и въ мірѣ или, отвергая эту помощь, надѣяться только на свои собственныя силы. Въ первомъ случаѣ человѣкъ идетъ по пути христіанскаго нравственнаго совершенствованія, а во второмъ — строитъ соціалистическій муравейникъ, отличающійся отъ муравейника насѣкомыхъ необходимостью для всеобщаго «соціальнаго блага» примѣнять универсальное безграничное насиліе! Изъ трехъ видовъ государственной власти — монархія, демократія и деспотизмъ — собственно говоря, только первая (монархія) основана на религіозно-этическомъ принципѣ, вторая (демократія) основана на безрелигіозно-этическомъ, а третья (деспотизмъ) — на антирелигіозномъ (сатанинскомъ) принципѣ. Для истинно православнаго русскаго человѣка, правильно понимающаго іерархію цѣнностей и стремящагося все въ жизни разсматривать съ высшей религіозной точки зрѣнія, никакого сомнѣнія въ выборѣ принципа государственной власти нѣтъ. Ни одинъ церковно-православный русскій человѣкъ, знакомый съ элементами православной аскетики, не сомнѣвается въ томъ, что никогда нельзя надѣяться только на себя и строитъ жизнь на началахъ только своей воли. Наоборотъ, всегда памятуя молитву Господню, необходимо молиться Господу: Да будетъ воля Твоя! То, что истинно для каждаго отдѣльнаго человѣка, истинно и для цѣлаго народа, особенно въ дѣлѣ установленія принципа государственной власти. «Воля народа», столь восторженно воспѣтая демократіей, съ религіозной точки зрѣнія никакъ не можетъ быть принята за первоверховную цѣнность и за высшую инстанцію въ разрѣшеніи вопроса объ «истинномъ благѣ народа». «Воля народа», какъ высшая и окончательная инстанція — безсмысленна и представляетъ собою к о л л е к т и в н о е с а м о в л а с т і е, если она не обращена къ абсолютнымъ религіознымъ цѣнностямъ. «Воля народа», какъ и воля отдѣльнаго человѣка, должна быть свободна, но свобода эта должна быть ограждена отъ соблазна «свободы насилія», когда ложно понятый принципъ неограниченной (лучше сказать — неогражденной) свободы превращается въ свою противоположность (см. признанія Шигалева въ «Бѣсахъ» Достоевскаго). Богъ предоставилъ человѣку (и человѣческому обществу-народу) лишь с в о б о д у в ы б о р а между Добромъ и Зломъ (между Своей волей и своеволіемъ человѣка), но не предоставилъ абсолютной свободы дѣйствія по отношенію къ Себѣ и Своимъ законамъ. Такимъ образомъ, Онъ не допустилъ возможности уничтоженія Божественной любви, истины, добра, красоты и религіозно понимаемой свободы. «Воля народа» можетъ в ы б и р а т ь между двумя принципами жизни: 1) Да будетъ воля Твоя, Господи, и 2) Да будетъ воля моя, внѣ зависимости отъ воли Господней. По отношенію къ государственной власти воля Господня извѣстна: во главѣ народа долженъ быть царь-помазанникъ Божій, который въ своей дѣятельности руководится не «волей народа», а волей Бога! При православномъ русскомъ самодержавіи народъ избираетъ царя, котораго Церковь затѣмъ помазуетъ на царство. Этому царю-помазаннику Божію народъ, желающій жить по Божьему, т. е. по правдѣ, добровольно, по своей свободной волѣ, ввѣряетъ всю полноту государственной власти. Царь-помазанникъ послѣ этого руководствуется уже не «волей народа» (т. е. демократическимъ принципомъ), а волей Божіей и своей совѣстью, какъ голосомъ воли Божіей. Православный русскій царь-помазанникъ вовсе не является неограниченнымъ и безотвѣтственнымъ владыкой, подобно восточнымъ деспотамъ и вождямъ европейскихъ тоталитарныхъ государствъ. Нѣтъ, онъ ч р е з в ы ч а й н о отвѣтственъ предъ Богомъ! Достаточно вспомнить замѣчательныя молитвы, которыя читаетъ царь и народъ при совершеніи HYPERLINK "http://osanna.russportal.ru/index.php?id=liturg_book.trebnik.maltzew1897_01"Священнаго Коронованія и Мѵропомазанія Государя, чтобы понять глубочайшій религіозно-нравственно-политическій смыслъ православнаго русскаго самодержавія. «Буди сердце мое въ руку Твоею», — молится самъ государь, — «еже все устроити къ пользѣ врученныхъ мнѣ людей и къ Славѣ Твоей, яко да и въ день Суда Твоего непостыдно воздамъ Тебѣ слово...» Сердце свое царь отдаетъ въ руки Божіи, а потому и пользу ввѣреннаго ему народа онъ понимаетъ лишь въ соединеніи со славой Господней. За народъ свой царь-помазанникъ обѣщаетъ отвѣтить на Страшномъ Судѣ. Народъ же въ это время устами первосвятителя Православной Церкви, помазующей царя, молится: «Умудри и настави Его непоползновенно проходить великое сіе къ Тебѣ служеніе: даруй Ему разумъ и премудрость!» Народъ понимаетъ возложенное Богомъ бремя царской власти, какъ «великое служеніе Богу». Каждый народъ имѣетъ свою мистическую и историческую миссію, которую онъ (самъ народъ) можетъ и не знать и не понимать до исчерпывающей глубины. Царская власть есть посредничество между Богомъ и народомъ. Царю-помазаннику, по Своему усмотрѣнію, внимая смиреннымъ молитвамъ самого государя, молитвамъ Церкви и всего народа, — Господь пріоткрываетъ глубины народной миссіи и помогаетъ ея осуществленію. Необычайно трогательный и въ высшей степени умилительный чинъ Коронаціи и Мѵропомазанія государя, такъ высоко художественно и въ то же время правдиво, искренно, просто и величественно описанный А. Н. Муравьевымъ, не можетъ не оставить въ душахъ и памяти присутствующихъ, включая самаго царя, глубочайшаго впечатлѣнія на всю жизнь. Многіе государи плакали во время Коронаціи вмѣстѣ съ потрясеннымъ народомъ. Царь и народъ, вѣнчающіеся въ этомъ многозначительномъ чинѣ Церковью на своеобразный б р а к ъ, съ мужскимъ главенствомъ и отвѣтственностью царя и съ женственной жертвенностью, чистотой и страхомъ народа, — взаимно даютъ обѣты вѣрности и, молясь смиренно о помощи свыше, соглашаются добровольно передъ лицомъ Божіимъ «нести тяготы другъ друга». Послѣ этого б р а к а царь и народъ становятся однимъ государственнымъ тѣломъ, взаимоотвѣтственнымъ передъ Богомъ. Совершенно ясно, что Церковь, вѣнчающая царя съ народомъ, никакъ не можетъ быть «отдѣлена» отъ государства. Ибо царь-помазанникъ Божій, помазующая его на царство Церковь и обвѣнчанный церковно съ царемъ народъ представляютъ собою нераздѣльное цѣлостное тріединство строя Россійскаго государства. Отсюда совершенно понятной становится истина словъ священной формулы — догмата о національно-исторической сущности Россіи: «п р а в о с л а в і е, с а м о д е р ж а в і е, н а р о д н о с т ь!» Отсюда совершенно понятнымъ становится и исконный историческій священный лозунгъ Россіи въ ея подвижнической борьбѣ съ врагами внѣшними и внутренними: «З а В ѣ р у, Ц а р я и О т е ч е с т в о!» Въ свѣтѣ вышеизложеннаго, становится совершенно яснымъ, какой величайшей мистической и исторической трагедіей въ жизни Россіи было отреченіе покойнаго Царя-Мученика отъ Престола! За свои ошибки и прегрѣшенія и за страшные грѣхи всего своего народа Помазанникъ Божій заплатилъ мученичествомъ не только личнымъ, но и всей своей Семьи, включая несовершеннолѣтняго невиннаго отрока сына-Наслѣдника. Народъ же русскій за прегрѣшенія своего государя и за безмѣрные свои грѣхи передъ нимъ и передъ Богомъ получилъ отъ Господа такое возмездіе, которому не видно конца. Ибо — кто, поднявъ руку па Помазанника Господня, останется не наказаннымъ? — говоритъ Господь (1 Цар. 26, 9) и неужели не умретъ за то, что злословилъ Помазанника (2 Цар. 19, 21). Царская Россія — это Солнце съ Востока — несомнѣнно, имѣла на себѣ и темныя пятна. Но сущность солнца не въ пятнахъ, и уничтожать солнце во имя борьбы съ его пятнами — безсмысленно и непростимо преступно. Поэтому февральская революція 1917 года, породившая кошмарный октябрь, не можетъ имѣть никакого религіознаго оправданія! Не б у н т о м ъ (каковымъ является всякая революція по отношенію къ царю-помазаннику), а м о л и т в о й долженъ отвѣчать народъ за грѣхи своихъ царей. Мудрый солнечный Пушкинъ, истинный сынъ Россіи, объ этомъ сказалъ просто и ясно святыми устами своего Пимена-Лѣтописца: Своихъ царей великихъ поминаютъ 
За ихъ труды, за славу, за добро — 
А за грѣхи, за темныя дѣянія 
Спасителя смиренно умоляютъ. Многихъ, даже пріемлющихъ идею монархіи, смущаетъ вопросъ о наслѣдственной формѣ власти. Только съ безрелигіозно-этической точки зрѣнія можетъ казаться болѣе справедливымъ и, главнымъ образомъ, страхующимъ (по-человѣчески) отъ злоупотребленій принципомъ — принципъ избранія главы государства на опредѣленный срокъ. Но съ религіозной точки зрѣнія становится все яснымъ. Да, при наслѣдственной монархической власти могутъ быть разные цари: и святые и грѣшные, и умные и простецы, и сильные и слабые. Но послѣ помазанія (которое совершается надъ каждымъ новымъ членомъ династіи отдѣльно!), — они всѣ получаютъ особую помощь и благодать отъ Бога, Который можетъ превратить грѣшнаго въ святаго, слабаго въ сильнаго, простеца въ мудреца. Сама жизнь царя всецѣло въ рукахъ Божіихъ! Но самое главное, о чемъ никогда не слѣдуетъ забывать, это — п р о в и д е н ц і а л ь н о с т ь ниспосланія народу въ р а з н ы е моменты его исторической жизни — р а з н ы х ъ царей. Народъ при династическомъ наслѣдованіи монарха получаетъ отъ Бога такого царя, какого онъ заслуживаетъ! Самое страшное и жуткое въ наше лукавое и тяжкое время — это и з м ѣ н а православному русскому принципу самодержавія со стороны нѣкоторыхъ представителей самой Православной Церкви. Духъ красной обновленческой реформаціи и церковной революціонности, этотъ самый страшный духовный ядъ, пророчески предсказанный, какъ признакъ приближающагося конца міра, начинаетъ все настойчивѣе проявляться въ жизни Православной Русской Церкви. Масса волковъ въ овечьихъ шкурахъ пытается отнять отъ понятія «царь» его религіозный корень, старается заставить насъ забыть все то, что говорится о царѣ въ Священномъ Писаніи. Къ счастью, самъ народъ русскій начинаетъ отрезвляться и научается отличать «пастырей добрыхъ» отъ «пастырей злыхъ». Идея православнаго русскаго самодержавія, несмотря на непрекращающуюся пропаганду враговъ Бога и Россіи т. н. лѣвыхъ круговъ (или, можетъ быть, именно благодаря этой пропагандѣ!) начинаетъ привлекать все большее и большее количество православныхъ русскихъ сердецъ, смертельно тоскующихъ по Хозяину Русской Земли, Царю-Помазаннику Божію. Если русскій народъ будетъ этого достоинъ, Господь возвратитъ ему Своего Помазанника скрыть