Вопросы и ответы. Православие в деталях

Вопрос: «Гордыня, как известно – зло. Но есть, например, девичья гордость, есть гордость национальная. Офицеры в фильмах говорят: “Честь имею!” И так далее. Дело в некорректной терминологии или что-то еще. Разъясните, пожалуйста, когда гордость – добро, а когда – зло?»

Отвечает протоиерей Димитрий Смирнов:

– Да, к сожалению, некоторые слова в русском языке, несмотря на его обширность, сужают понятия. Например, я люблю сыр, я люблю Родину, я люблю дочь. Один и тот же глагол, но понятно, что смысл их совершенно разный.

Так же и со словом «гордость». Когда человек говорит, что я горжусь нашей волейбольной командой, достигшей таких потрясающих результатов – это значит, что их победа рождает во мне чувство сопричастности, что они тем самым продолжают прославление того отечества, в котором я родился.

Когда человек говорит «горжусь», то он использует это слово, потому что очень трудно найти ему эквивалент. К тому же у нас в советское время возникла традиция реабилитации этого слова, в связи с чем и появляются другие оттенки. Поэтому, каково то чувство, о котором человек говорит, мы можем узнать только из контекста. Поэтому в радости по поводу победы команды или чего-то другого значительного, произошедшего в стране, нет ничего дурного, потому что это чувство естественное.

Гордость же, о которой говорят аскетические произведения, имеет совершенно другой смысл. Это гордость, которая ставит самого человека на некий пьедестал. Это – самоощущение, причем, по отношению к другим. Восторгаясь и гордясь закатами Подмосковья, я не хочу сказать, что в Непале они хуже, а если я приеду на Кавказ, то увижу, что там они еще краше. Говоря о подмосковных закатах, я просто хочу сказать: меня поражает вид родной красоты. И больше ничего.

Однажды, когда наш храм посетил Святейший Патриарх, я ему сказал, что мы закончили строительство школы и попросил его лично освятить ее. И говорю: «Школа – это наша гордость». Потому что создание этой школы я считаю одним из главных дел моей жизни. Я двадцать лет вкладывал в нее и голову, и сердце, и, конечно, большое количество средств. И многие люди этому тоже послужили, и я им очень благодарен, так как есть такие вещи, которые одному не осилить… Вот чашку можно сделать одному человеку, и даже расписать ее. Может, и не так замечательно, как китайский фарфор, но это все-таки возможно. А вот самому снять фильм – нереально. Нужны большие посторонние средства. А уж создать учебное заведение – это вообще продукт многих десятков людей.

Да, гордость – плохое слово, но не подберешь другого. Может быть, придумают со временем другое слово – изобретают же новые слова, например, «тусовака». Если Пушкину сказать: «Пойдем, Сергеевич, затусуемся!» – он и не поймет, о чем речь-то идет…

Но из контекста ясно, что речь идет о совершенно разных вещах. И, мне кажется, по этому поводу не надо спорить, а нужно постараться проанализировать – о чем идет речь в данном словосочетании. В одном случае – наимерзейшее свойство падшего человеческого существа, а в другом случае – наоборот, радостное сопереживание чему-то, находящемуся вне меня.

Протоиерей Александр Березовский:
– Когда у детей всё хорошо, и они радуют своих родителей, то у родителей возникает в душе гордость за детей. Вот это чувство – греховное или нет?

Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Нет, не греховное, но может превратиться в греховное, если человек начнет этим превозноситься и говорить, что другие дети – барахло или что другие родители не могут воспитать своих детей так, как я воспитал своих. Мне однажды передали фразу, которую сказала воспитательница в детском доме по отношению к мальчику-сироте: «Ты никогда не будешь таким, как мой сын!» – тем самым показав, что ее сын намного лучше и выше. Вот это – гордость.

У гордости есть еще одно свойство – ослеплять человека. Потому что сын этой женщины находится в воспитательном учреждении! И то, как там воспитали ее сына – это не продукт ее творчества. Продукт же ее творчества – это те недостатки, которые у него были и которые устранены в результате воспитания его в этом учреждении, потому что она была отстранена от воспитания! Она приписывает себе то, над чем она не трудилась! Второе: она гордится тем, к чему она не причастна. И третье – она унижает мальчика, который находится в том же положении, как и ее собственный сын.

Протоиерей Александр Березовский:
– Вообще гордость всегда унижает кого-то…

Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Гордость – это всегда превозношение одного перед другим. Я – выше! В том, что она сказала, есть превозношение и поэтому этот поступок, безусловно – есть проявление гордости. Поэтому, когда мы радуемся за успехи наших детей, нужно быть бдительным.