Тогда, народной, много крови,
Пролито было без вины:
Междоусобные шли войны
И меч завис большой войны.

Князь Иоанн Москвою правил
И Русь почти всю покорил …
Хотя, бывало, и лукавил,
Но многих власти подчинил.

Дань отказался выдать хану,
Послов казнив Большой Орды
И оказался этим втянут,
Он в ожидание беды.

Он не был склонен сердцем к миру …
И в том ещё был виноват,
Напрасно сжёг, что сам Каширу,
И Нижний, сжёг, Москвы Посад.

Не заслонил к Москве дорогу,
Войска на части разделив …
И не доверился он Богу,
А оказался всё ж труслив.

И только снова Божья милость,
Русь от падения спасла:
Врага болезнь весьма «косила» …
И не сожгли Москву дотла.

Но многий ужас только будет …
А ныне зрели в декабре,
Всех, устрашающее чудо,
Иконы, плывшей по Пахре.

Икона кровью истекала
И багровела вся вода:
Была открыта будто рана
И постоянно кровь текла …

А та икона оказалась,
Самой Царицы Пресвятой …
И вся округа испугалась,
Что скоро встретятся с бедой.

Так Мать, прося остановиться,
Кровавый, оставляя «хвост»:
«Доколе крови русской литься?!»
Всем задала немой вопрос.

Она не зрела равнодушно,
Как христиан всё льётся кровь,
Как к ним относятся бездушно,
Забыв про веру и любовь.

И под Москвой явив знаменье,
Предупредила грозно Русь,
Что за такое отношенье,
Её лишь смерти ждут и грусть.

Ведь с Византией князь сроднился,
Прияв империю с гербом,
Но кровь лить больше утвердился,
А ни пошёл вслед за Христом.

И до Москвы молва домчалась,
Навеяв чудом страх в сердцах …
Лишь равнодушной оставалась,
Душа, погрязшая в грехах.

© Copyright: Александр Петрович Ерёмин, 2019
На сайте автора: stihi.date/9489