Зазвонил будильник, и Николай Александрович открыл глаза. Часы показывали четыре часа утра. Комнату вовсю наполнял дневной свет; но он, почувствовав легкое недомогание, с сомнением подумал: «Стоит ли ехать одному на рыбалку, тем более, что нездоровится?»

Младший сын, который был его обычным компаньоном по рыбной ловле, на этот раз отказался ехать, сославшись на неотложные дела. А ему очень хотелось попробовать в деле новое удилище, присланное в подарок на день рождения, живущим в Москве старшим сыном. Поэтому он, позабыв про все опасения, связанные с неважным состоянием здоровья: последнее время что-то сердце барахлило, а на врачей, как всегда, время не находилось, – всё же решил отправиться один. На берегу большой судоходной реки у одного из причалов его ждал катер, купленный по случаю после выхода на пенсию.

Уже десять лет летнее время он, в основном, проводил на воде, видя в этом спасение от хвори. Стоянка моторных лодок находилась не очень далеко от городского квартала, где он жил, стоило всего лишь спуститься с крутого берега к реке. Так что не было ещё шести часов, как Николай Александрович уже заводил мотор на катере, чтобы отплыть к своему заветному месту рыбалки вниз по течению... Через час он был на месте, выбросил якорёк, чтобы не сносило, и предался любимому увлечению.

Несмотря на удовольствие от рыбалки, какое-то болезненное ощущение не покидало его, хотя он думал и надеялся, что речная свежесть сможет отогнать болезнь, как это уже бывало не один раз. Сейчас же чем дольше он находился на реке, тем сильнее давало о себе знать колющей болью в груди и затрудненным дыханием сердце. Видя, что дело принимает неприятный оборот, полез в рюкзак за нитроглицерином и в растерянности обнаружил, что лекарства нет, каким - то образом дома позабыл.

В страхе подумав, что эта рыбалка может обернуться ему боком, живо собрал удочки, вытащил якорёк и стал заводить мотор, который что-то забарахлил, не заводился. Это привело его к неистовой брани, а катер тем временем вынесло на судовой путь… Потом от сильной сердечной боли всё поплыло перед глазами – и голубое небо и темно зелёная вода. Как во сне, безучастно, он увидел чёрный нос теплохода, приближающегося к нему снизу реки; услышал протяжный, нарастающий гудок, предпринял какие-то неимоверные усилия отойти на вёслах в сторону, но потерял сознание.

Капитан сухогруза Алексей Петров, мужчина средних лет, ещё издали заметил стоящий на пути его судна катерок. Пристально посмотрев в бинокль, увидел, что в нём без движения, запрокинув голову за борт, на сидении лежит мужчина, и сразу подумал: «Что-то не ладно там.» Левым бортом стал обходить катер и, как только поравнялся с ним, дал команду остановить судно.

Николай Александрович наконец-то пришёл в себя. Сначала не понял, где находится, потом догадался, что лежит в каюте. Вот дверь открылась, и над ним склонился незнакомый человек, спросив у него: - Как вы себя чувствуете?
Он слабым голосом ответил: - Где я?
- Увы, это ещё не рай! - шутливо ответил Алексей. - Так что простите, если оборвал вам туда дорогу. Да и признаться, что спешить туда, в своё время всё равно все там будем! Впрочем, не все, а только избранные!

Не расположенный к юмору, Николай Александрович виновато произнёс: - Спасибо, что оказали помощь, а я, как назло, таблетки дома позабыл, - замолчал и, о чем-то подумав, продолжил, - сейчас времена настали, что могут и мимо терпящего бедствие проплыть, так что я вам несказанно благодарен! Бог вас за это не оставит!

- Полегче стало? - сочувственно спросил Алексей. - Признаться здорово меня вы напугали, я уже не знал, что с вами делать. Хорошо я кое-что смыслю в медицине: четверть века назад медицинское училище закончил, и вот, видите, пригодилось. Ладно, слушайте меня как доктора, сейчас покой, думайте только о хорошем и не волнуйтесь за свой катер, он на чалке плывёт за нами. Я вызвал из порта медицинскую помощь, и она скоро будет; скажите только, кому ваше плавсредство передать?
- Я сейчас позвоню по сотовому... сыну, и он приедет! - забеспокоился больной.
- Нет, лежите спокойно, давайте мобильник, я позвоню!

Николай Александрович из кармана брюк вынул маленький телефон и передал Алексею. Тот живо набрал сказанный номер и сообщил о случившемся.
- Всё нормально! - сказал он больному. - Ваш сын подъедет в городе к причальной стенке, а я к ней подойду для передачи катера. И помните, что сейчас главное не волноваться! Да, вы что же, - верующий, если имя Бога упомянули?

- Как вам сказать… Это младший сын у меня регулярно в православную церковь ходит и вроде бы служит в ней, а я так... Не желаю огорчать его, вот и хожу. А что вы хотите?Тридцать лет на заводе парторгом проработал, и, по честности, я, как в таких случаях говорят, верующий атеист!

- Нет, в Бога верить надо! - ответил Алексей. - Это по своему духовному опыту могу судить! Да что далеко ходить, почему я оказался именно в этот час как раз в этом месте? Ещё немного удивило, что в порту погрузка быстро прошла и, не мешкая, поплыли с грузом; было ощущение, как будто кто-то подгонял... Если бы я вас не подобрал, то могли бы и не дождаться: в разгар навигации река пустая! Что тут поделаешь - кризис! Я почти уверен, что ваш верующий сын за вас молился, и Бог по его просьбе не оставил вас, направив меня к вам! Знаете что? Давайте помолимся за ваше исцеление: хуже не будет, бывает и помогает, так что же не использовать и этот шанс!
Прочитав молитву и попросив у Бога выздоровления больному, капитан вышел из каюты.

Вскоре к борту судна пришвартовался катер медицинской помощи, медики сняли у Николая Александровича кардиограмму, очень осторожно перенесли его к себе и уплыли.
После этого неприятного случая, пролежав месяц в больнице, он крепко задумался, когда узнал, что сын именно в тот ужасный час молился Богу за него. Поэтому к вере стал относиться более ответственно, не пропуская больше богослужений, и с прилежностью изучал Слово Божие.

Наконец-то взялся и за своё здоровье: весь этот год провёл под наблюдением врачей, два раза удалось съездить в санаторий, так что, можно сказать, окреп.

Незаметно пришло следующее лето. Но терзала его душу мысль, что он тогда, растерявшись, должным образом, не поблагодарил водника, и как-то раз об этом поделился с сыном.
- Саша, у меня к тебе просьба: можешь разыскать того капитана, который спас меня? А то вроде бы и неудобно, всё как-то не по-людски. Я даже не знаю его имени, чтобы за него молиться! На худой конец, поздравительную открытку ему к празднику послать, ведь тогда без него мне была бы "крышка"!

- Ладно, батя, сделаю, я тоже об этом думал: действительно, что-то здесь не так! Попрошу Виктора, помнишь его? Который следователем работает, думаю, ему не трудно будет.
Через неделю принёс несколько фото речников, на одном из них старик признал своего спасателя. Как оказалось, тот уже капитаном на судне не плавает, а работает механиком в одном из затонов реки. Как только он услыхал это от сына, моментально созрело решение чем-то помочь и, не теряя времени, собрался в путь.

Алексей вечером после работы сидел у телевизора в небольшой узенькой комнатке, напоминающей каюту, вдруг стук в дверь, подумал: «Кто бы мог быть?»
Нехотя встал и пошёл к двери; сначала он не понял, кто перед ним.
- К вам можно?
- Да, пожалуйста, - растерянно сказал, увидев перед собой с большой сумкой старика.
- По удивлению в ваших глазах понял, - сказал гость, - что не узнали! Неужели позабыли выловленного вами в реке год назад почти покойника?
- А, что-то припоминаю! - участливо, с добрыми нотками в голосе, сказал Алексей, - и случилось это, кажется, в июле. Вот ведь, именно год прошёл! Да вы проходите, располагайтесь, извините за холостяцкий быт: живу один и, как, наверное, вы догадались, не плаваю.

Николай Александрович ответил: - Я об этом знаю. Ну что же, по старой русской традиции - со встречей!
Быстро открыл сумку и выложил на стол все, что в таких случаях требуется и даже больше. Алексей, увидав всё, засмеялся: - Ничего себе со встречей, да здесь пиром пахнет! Хорошо живёте!
- Ладно, прости! Взял с запасом, уж больно повод важный: год, как заново родился, а такие дни рождения надо по-царски отмечать!
Через некоторое время, когда их беседа приобрела душевный характер, он спросил: - Леша, так что же произошло с твоей основной работой?

- Вы хотите знать, за что выгнали? Ну, как угодно! Чуть позже того случая с вами, при разгрузке в Горьковском порту схлестнулся с одним чиновником. Я знать не знал, что он из Пароходства, и ссора-то возникла из ерунды. Хотя, как ерундой можно назвать то, что пришлось осадить человека, хулящего имя Бога? Сейчас думаю, что я полез? Понятно, нервы в нынешние времена у всех на взводе, да ещё жена от меня ушла…

Так вот, он оказался негодным, мстительным и добился, чтобы меня отстранили от работы капитана того сухогруза. Поводом стало пустяковое возгорание зимой в затоне на корме при ремонте судна. Надо же кто-то заметил и настучал... Ясно, я виноват, что не доглядел. Так что сейчас пока поработаю в затоне, а там видно будет. Конечно, жить всегда в таких условиях не совсем комфортно; надеюсь, что это ненадолго.

Скорее всего, уйду на скоростной флот: я должен плавать, это моё призвание! Глядишь, и скоплю на новую квартиру, старую я бывшей жене оставил. Не думал, что всё так обернётся. Ничего Бог милостив, как Библия говорит: "Он уязвил - и Он исцелит нас...". Мне поделом, не надо распускать язык свой, урок хороший, что злом не победить зло; даст Бог, ещё встану на ноги! Хотя, откровенно говоря, вера тогда моя сильно поколебалась, почему Бог допустил такой расклад событий? Я же защищал Его честь, и верно, "разум Его не исследим". Хорошо, мама с детства приучила к вере, а то бы и не знаю что...

В голове у Николая Александровича тут же возник план помощи. Для него это было вполне реально, так как старший сын его в министерстве речного флота занимал немалый пост; но он не стал Алексея обнадёживать, а только сказал: -Помнишь слова Давида: «я был молод и состарился и не видел праведника оставленным...", так что, я уверен, всё образуется!
Утром он уехал.
В следующую навигацию Алексей плавал капитаном на новом большом судне, о котором мог раньше разве только мечтать.
О.Т.