В самом деле, скажи мне, в чем состоит тление тела? Не в том ли, когда все оно разлагается и состав его распадается на части? Так бывает и с душой, когда в ней воцарится грех. Целомудрие и, правда, – вот красота души, а мужество и благоразумие – это здоровье для нее. Итак, тому угрожает опасность, кто гнусен и безобразен, кто предан корыстолюбию и лукавству, кто обнаруживаете малодушие, боязливость и слабость. Что грехи производят тление, – это видно прямо из того, что они делают людей срамными и слабосильными, и причиняют недуги....

Тление какого-нибудь дома, в чем другом состояло бы, как не в гниении (составляющих его частей)? Да и везде тление есть та или другая перемена, но перемена к худшему; везде оно разрушает прежнее состояние вещей и повергает их в иное. ..
Смотри же, не растлевай души твоей, – ведь что тлеет, то полно зловония. Послушай, что говорит пророк: "смердят, гноятся раны мои от безумия моего" (Пс. 37:6). Впрочем самое, тление облечется в нетление, а не нетление (в теле), – потому что, где нетление, там нет тления. Таким образом, возможны тление нетленное, без конца, и смерть бессмертная. Это именно и будет, когда тела сделаются бессмертными. Потому, если отойдем туда с тлением в душе, то оно сделается для нас нетленным, и не будет иметь конца. Постоянно гореть и быть всегдашней пищей червей, это, конечно, есть тление нетленное. Подобное случилось с блаженным Иовом. Он истлевал, однако ж, не разрушался, – и так продолжалось много времени. Только и знал, что постоянно обливал "Тело мое одето червями и пыльными струпами" (Иов. 7:5). Нечто, похожее на это, испытывает душа в то время, когда обступят ее черви и станут пожирать, не два года, не три, десять или сто, даже не тысячи лет, а бесконечно, так как сказано: "где червь их не умирает и огонь не угасает" (Мк. 9:44). Устрашимся же, умоляю вас, убоимся этих слов, чтобы не испытать нам того на самом деле. Корыстолюбие есть тление – и такое тление, которое ужаснее всех видов тления: оно ведет к идолослужению. ..
Нажитое потратится, а корыстолюбие останется при тебе. Опять тление служит поводом к нетлению. Удовольствие проходит, грех же остается, – потому что он не тлеет. Крайняя беда, если еще в настоящей жизни не совлечемся всего этого, – и кто отойдет туда, обремененный тяжестью грехов, тот подвергнется великому несчастью. В аду", – сказано, – "кто исповедает Тебя?" (Пс. 6:6)? Там место суда, – и каяться тогда уже будет не время. Как рыдал тогда богач? И все напрасно. Как оправдывали себя не питавшие Христа? Но и те пошли в огонь вечный. Как тогда говорили те, которые провели жизнь свою в беззаконии? "Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли?" (Μф. 7:22)? Но их даже не признал (Господь Своими)....
Подумаем, сколько каждый из нас имеет у себя греховной тяжести, и в соответствие с тем, сколько мы сделали грехов, столько же, а еще лучше – гораздо больше постараемся совершить подвигов человеколюбия. ..
В противном случае, если, то есть, наши добродетели не в состоянии будут с одной стороны загладить преступлений, а с другой сделаться для нас оправданием за опущенное, то никто не исхитит нас от мучений, от которых и да избавимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с которым Отцу и Св. Духу (слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь).

Иоанн Златоуст. Творения, том 11, книга 1.