Сретенский ставропигиальный мужской монастырь г. Москва

Архиепископ Верейский Амвросий (Ермаков)

Именно архимандрит Матфей во многом определил мою судьбу. Благодаря всему, что он дал мне, я смог организовать еще один студенческий хор в Московской духовной семинарии, а через несколько лет – хор Сретенского монастыря. При мне отец Матфей позвонил наместнику этой обители архимандриту Тихону (Шевкунову), передал мне трубку, организовал встречу и предопределил мое дальнейшее послушание в обители.

Став архиереем, я не так часто мог его навещать. Встречался со своим учителем лишь на праздники преподобного Сергия, когда приезжал в обитель. Был поражен, когда он через несколько дней после тяжелейшей операции сидел у пульта и управлял хором. «Как же так, отец Матфей, Вам же лежать надо!», – воскликнул я. Он в ответ, как ребенок: «Владыка, ну как же я не буду в храме в день преподобного Сергия!», – и зарыдал.

Это была его жизнь. Он так любил Преподобного! Уповал на его помощь и молитвы. У отца Матфея с Преподобным Сергием были какие-то свои отношения, не связанные формой ежедневных братских молебнов. Лучших певцов разбирали другие регенты, а отец Матфей говорил: «Ничего, я пойду к Преподобному, у него попрошу, он обязательно пошлет кого-нибудь». Так всегда и было.

***
В жизни отец Матфей был очень добрым человеком. После отпуска привозил из Осетии орехи, фрукты, варенье, мед, которыми понемногу одаривал каждого из нас. Знаю немало случаев, когда в трудных жизненных обстоятельствах он помогал студентам деньгами, «боролся» за своих певцов с администрацией духовных школ. А уж на Рождество и Пасху всегда готовил для нас подарки.

К Пасхе каждый певчий получал кулич, пасху, крашеное яйцо, шоколад. Такого не было в других хорах. Когда после пострига мне пришлось создать еще один академический хор, эти добрые традиции я постарался перенести и в новый коллектив.

Если мы приходили к отцу Матфею в келью, он никогда не отпускал без угощенья. Это кавказское гостеприимство было у него в крови. Он заставлял своих помощников выкладывать на стол все съедобное, что было у него в келье, посылал в братскую трапезу принести что-нибудь вкусное.

Однажды произошел такой смешной случай. Я был уже насельником Сретенского монастыря и приехал в Лавру познакомить своего помощника по хору с отцом Матфеем. Батя, как его звали многие из нас, встретил нас радушно. Быстро собрал на стол все, что было в келье, поставил бутылочку с бальзамом Биттнера. Бальзам разлили в пластмассовые маленькие одноразовые стаканчики, подняли тост за его здоровье. Он уже начинал болеть, сам не пил алкоголя. Признаюсь, что я никогда раньше не пробовал этот напиток.

«Ну, как вам бальзам?», – спросил отец Матфей. «Ну так, ничего, маслянистый такой, мягкий», – вежливо ответил я, не поняв прелести этого лекарственного зелья. Отец Матфей, заподозрив неладное, поднес к носу бутылочку бальзама Биттнера и вдруг воскликнул: «Так это же лампадное масло! Какой позор! Угостил, называется, гостей!». Мы с помощником от души посмеялись, а он, как ребенок, расстроился. Он был добрейшей души человек.

ЧИТАТЬ ЕЩЁ:
monastery.ru/zhurnal/tserkov/po-matfeevski/

#МатфейМормыль #хор #лавра #церковноепение #вера #Бог #Христос #любовь #молитва #благодарность #память