18 святынь

Св. мощи прп. Анатолия II Оптинского (Потапова), Младшего

Святые мощи преподобного Анатолия (Потапова) II Оптинского, Младшего доступны для поклонения и находятся в Оптиной Пустыне, Оптинском мужском ставропигиальном монастыре во Владимирском храме.
С юных лет калужский мальчик Александр Потапов стремился к духовной жизни, но мать не отпускала его в монастырь.
   15 февраля 1885 года, вскоре после смерти матери, Александр пришел в Оптину Пустынь. Со временем послушник Александр стал келейником у старца Амвросия.
   Монашеский постриг состоялся 3 июня 1895 года.
   После кончины старца Иосифа и старца Варсонофия, старец Александр вместе со старцем Нектарием стал продолжателем Оптинского Старчества. Если к старцу Нектарию стремились попасть братия и интеллигенция, то к старцу Анатолию шел простой люд со своими скорбями и болезнями.
   “Всегда смиренный и никогда не унывающий” – в народе его ласково называли “утешителем”, а еще – “вторым Серафимом”... На благословение к старцу, на соборование, на исповедь всегда стекалось множество людей. Чтобы не мешать братии, старец Анатолий из братского корпуса перешёл в притвор Владимирского храма.
   Открытая до позднего вечера Владимирская церковь всегда была переполнена людьми. Батюшка принимал всех без ограничения времени, несмотря на бесконечную усталость, на мучительные болезни. Старец был всегда приветлив, постоянно ласковый, сердечный, готовый всегда отдать себя тому, кто приходил к нему за помощью.
   Однажды к старцу Анатолию за духовной поддержкой пришёл попавший в затруднительное положение крестьянин, оставшийся с семьей без крыши над головой, имея за душой лишь 50 рублей денег. Старец Анатолий выслушал несчастного, благословил его и утешил: “Не падай духом, через три недели в свой дом войдешь”. По милости Божией, по молитвам старца так и произошло.
   Старцу многое было открыто, предвидел он и гонения на церковь.
   Старец Анатолий писал одному из духовных чад: “Бойся Господа, сын мой, бойся потерять уготованный тебе венец, стой в вере и, если нужно, терпи изгнание и другие скорби, ибо с тобой будет Господь”.
   После закрытия Оптиной к старцу пришли с обыском, за обыском последовал арест. Больного старца повезли в тюрьму, но по дороге его состояние ухудшилось, и он оказался в больнице, его по ошибке приняли за тифозного больного, тут же остригли волосы и бороду. Когда же выяснилось, что диагноз не подтвердился, его отпустили.
   Вернулся старец Анатолий в обитель измученный, но со светлой улыбкой и с благодарением Господу на устах.
   29 июля 1922 года в монастырь вновь нагрянула комиссия ГПУ. Начались допросы. Готовили к аресту и умирающего старца. Праведник попросил себе только отсрочки на сутки, чтобы приготовиться. Ночью ему стало худо. Позвали доктора, но тот не нашел ничего, угрожающего жизни. Под утро келейник нашел старца стоящим на коленях. Войдя в келию через несколько минут, келейник, отец Варнава, понял, что старец Анатолий тихо отошел ко Господу.
   Наутро приехала комиссия. Вышли из машины: “Старец готов?” – “Да, готов”, – ответил отец Варнава. И впустил их в келию.
   Господь принял готового Своего раба в ночь на 30 июля/12 августа 1922 года.
   Его погребли возле могилки старца Амвросия, на том самом месте, где он долго стоял за две недели до смерти, повторяя: “А тут ведь вполне можно положить еще одного. Как раз место для одной могилки. Да, да, как раз...”
   “Положись на волю Господню, и Господь не посрамит тебя... Пред кончиною своею будешь благодарить Бога не за радости и счастье, а за горе и страдания, и чем больше их было в твоей жизни, тем легче будешь умирать, тем легче будет душа твоя возноситься к Богу” – так учил своих чад старец Анатолий и жизнью своей, и блаженной кончиной.

Св. мощи исп. Рафаила (Шейченко), иером.


Святые мощи Рафаила (Шейченко) (1891 - 1957), иеромонаха, преподобноисповедника доступны для поклонения и находятся в Оптиной Пустыне, Оптинском мужском ставропигиальном монастыре в Преображенском храме.
Память 6 июня и в Соборе новомучеников и исповедников Российских

В миру Шейченко Родион Иванович, родился в 1891 году в слободе Великая Михайловка Новооскольского уезда Курской губернии (ныне село Великомихайловка Новооскольского района Белгородской области) в семье малороссийского крестьянина, занимавшегося сапожным ремеслом и переплетным делом.

В 1906 году окончил церковно-приходскую школу и поступил в земское училище, в котором проучился три года, и затем работал, как и отец, сапожником. В 1913 году он был призван в армию и здесь окончил военно-ветеринарную фельдшерскую школу; ему было присвоено звание унтер-офицера, и он был отправлен в 6-й уланский Волынский полк, где прослужил до демобилизации в 1918 году. Вернувшись с фронта, Родион попрощался со всеми своими домашними и отправился в Оптину пустынь, где уже не один раз бывал до того паломником и трудником.

26 августа 1918 года был принят в число послушников Оптиной пустыни. В монастыре он нес послушания ветеринарного фельдшера и клиросное.

Советская власть преобразовала монастырь в племенное хозяйство, но при этом братия осталась на месте, и ей не запретили совершать уставное монастырское богослужение. В племенном хозяйстве Родион продолжал трудиться в качестве ветеринарного фельдшера.

В 1923 г. Оптину закрыли окончательно. Монахи поселились в городе Козельске на частных квартирах. Послушник Родион стал зарабатывать на жизнь сапожным ремеслом.

В 1928 году пострижен в монашество с именем в честь архистратига Божия Рафаила оптинским иеромонахом Макарием на его квартире по благословению епископа Малоярославецкого, викария Калужской епархии, Стефана (Виноградова).

В том же году рукоположен во иеродиакона и возвел в сан архидиакона епископом Мосальским, викарием Калужской епархии, Германом (Вейнбергом).
Десять месяцев отец Рафаил пробыл при епископе в качестве келейника и архидиакона на архиерейских службах. В 1929 году епископ Герман был назначен на самостоятельную кафедру; ему понравился ревностный оптинский монах, и он стал уговаривать его отправиться с ним в Алма-Ату, но отец Рафаил был уже крепко была привязан к Оптиной и отказался.

В 1929 году вернулся в Козельск и поступил служить в Георгиевскую церковь.

С февраля 1930 г. иеродиаконом не служил по состоянию здоровья (по другим данным, в феврале 1930 года он был принудительно мобилизован на лесозаготовки), жил на средства от продажи вещей, на помощь своего брата (в 1930 г. у него было три брата) и монашеского братства. Проживал вместе с иеромонахом Макарием (Чиликиным).

9 июня 1930 г. в Козельске произошли крестьянские волнения, вызванные грубыми действиями милиции. Волнения закончились мирно, но власти воспользовались случившимся и обвинили в подготовке и организации возмущения ту часть народа, которую они считали наиболее развитой, сознательной и могущей выработать и передать другим свое суждение об окружающей действительности – монахов, торговцев и независимых зажиточных крестьян. Спустя два с половиной месяца после расследования ОГПУ приступило к арестам потенциальных врагов. Были арестованы все оставшиеся в Козельске монахи Оптиной Пустыни.

18 августа 1930 года арестовали о. Рафаила. Он проходил по групповому делу "Дело архимандрита Оптиной Пустыни Пантелеимона (Аржаных) и др., Калужская о., г.Козельск, 1930г.", был обвинен в "организованной контрреволюционной деятельности, антисоветской агитации, организация и непосредственном участии в массовых беспорядках (базарные выступления 9 июня 1930 г. в Козельске)".

2 сентября на допросе он сказал:

«Виновным себя не признаю... Ни в какой контрреволюционной группе не состоял и работы, направленной против советской власти, не вел... Руководство духовной жизнью братства шло путем исповеди духовников. На базаре... на Духов день в городе Козельске я не был, находился дома и поэтому, что было на базаре, не знаю, да и как общее правило на базары я не хожу. Бывших торговцев, арестованных и находящихся со мной под стражей, знаю всех; как житель города Козельска, иногда с ними встречался, но в их домах я не был...» [1]
Были допрошены свидетели, и в частности хозяйка квартиры, где жил архидиакон Рафаил; она показала: «Из бесед с Рафаилом знаю, что последний является ярым, закоренелым монахом с присущими им старыми взглядами»

В октябре 1930 года следствие было закончено и составлено обвинительное заключение, в котором говорилось:

«В августе 1930 года Сухиническим... ОГПУ в городе Козельске... было выявлено наличие монашеско-монархической контрреволюционной группы, охватывающей своим влиянием как население города, так и смежных деревень. Было известно, что контрреволюционная группа ставит перед собой задачи непосредственной борьбы с советской властью и реставрацию монархического строя...»

27 ноября того же года тройкой при ПП ОГПУ по Западной обл. приговорен к 10 годам лагерей.

Он был отправлен в Вишерский исправительно-трудовой лагерь, располагавшийся в поселке Виажиха Уральской области (ныне город Красновишерск Пермской области).

В 1934 году был переведен в исправительно-трудовой лагерь в город Дмитров Московской области; здесь он работал ветеринарным фельдшером при животноводческой ферме совхоза «Ермолино». Ферма занималась свиноводством; жил отец Рафаил в одном из пустых загонов для свиней и от великого недостатка в пище питался тем, что давалось свиньям.

Находясь в лагере, отец Рафаил не скрывал своей веры, ему во время свидания передали Евангелие, молитвослов, икону, а поскольку жил он в свинарнике отдельно, то и мог беспрепятственно молиться, приглашая иногда к себе некоторых из заключенных собратий. Он был в дружеских отношениях со многими своими соузниками, к нему довольно часто приезжали монахини Шамординского монастыря и знакомые из Козельска. По своему служебному положению он мог беспрепятственно ходить по поселку. Летом однажды он шел со знакомой, приехавшей к нему на свидание. Навстречу им шла группа заключенных уголовниц, возвращавшихся с работы. Поравнявшись с отцом Рафаилом и его спутницей, они смиренно поклонились ему и поприветствовали: «Здравствуйте, батюшка!»

Из лагеря отец Рафаил писал знакомым; некоторые письма не доходили до адресатов – они забирались оперуполномоченным НКВД, который в конце концов счел, что оптинский монах ведет слишком активную религиозную жизнь, и принялся собирать материалы для его ареста.

21 июня 1936 года оперуполномоченный Дмитлага НКВД направил рапорт начальнику 3-го отделения, в котором писал: «Доношу, что зека Шейченко... на протяжении продолжительного времени ведет контрреволюционную агитацию. Прошу Вашего распоряжения о привлечении его к уголовной ответственности...»

В тот же день у отца Рафаила был произведен обыск и отрывки из писем и стихи, найденные у него, были представлены как вещественные доказательства преступления против государства, которые он пытался будто бы скрыть, имея намерение передать их на сохранение соузнику.

– Скажите, Шейченко, были ли вы в квартире у Белова и сколько раз? — спросил его следователь.
– У Белова в квартире я был два раза: первый раз он меня пригласил посмотреть больную его ногу, и второй раз, когда я услышал, что меня хотят арестовать, я носил ему свою корзину с бельем на сохранение, но он не взял.
– Скажите, Шейченко, вы просили Белова спрятать какие-то секретные документы и откуда они у вас появились?
– Белова я никогда не просил спрятать какие-то документы, и их у меня никогда не было.
– Скажите, Шейченко, что же вы прятали у Белова в квартире?
– Прятал я только Евангелие, молитвенник и крест, какой-либо переписки я не прятал; прятал я потому, что я думал, что у меня будет обыск и меня арестуют.
– Скажите, Шейченко, что вы говорили 2 мая... когда вы сидели в совхозе на лавочке?
– Я говорил, что сейчас старый украинский язык резко изменился, ибо в украинский язык и литературу много внесли из Галиции, и теперь его трудно понять. Раньше же украинский язык был гораздо легче и свободнее, чем теперь.
– Скажите, Шейченко, признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении?
– В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю и по существу дела показываю, что я никогда нигде не вел контрреволюционной агитации.
13 сентября 1936 года состоялось закрытое заседание Московского областного суда по делам Дмитлага НКВД в составе председательствующего, двух членов суда и секретаря; суд в приговоре записал:

«Виновным себя подсудимый не признал, но преступление доказано как материалами дела, так и свидетельскими показаниями, а потому суд, учитывая личность подсудимого и условия лагерной обстановки... приговорил... к лишению свободы сроком на шесть... лет, с поражением в правах на пять лет и направлением для дальнейшего отбывания в отдаленные северные лагеря»

Архидиакон Рафаил был отправлен сначала в город Мурманск, а через четыре года переведен в Усольлаг в городе Соликамске Пермской области.

18 ноября 1943 года отец Рафаил был освобожден из заключения по инвалидности, но ему не разрешили жить в Козельске, и он поселился в городе Кирсанове Тамбовской области у верующей старушки; здесь он прожил около полугода, когда хорошо знавшие его люди стали настойчиво приглашать его в Козельск, и он переехал туда в апреле 1944 года.

1 октября 1944 года рукоположен во иеромонаха митрополитом Крутицким Николаем (Ярушевичем) в Успенской, что в Гончарах, церкви в Москве, и назначен, согласно просьбе двадцатки, настоятелем Благовещенской церкви в городе Козельске.

Храм Благовещения, как и многие другие, был сильно поврежден, и отец Рафаил, тратя много сил на его восстановление, стал служить в наскоро отремонтированном приделе. Поскольку строительную технику достать тогда было невозможно по недружелюбству властей, то строить приходилось вручную. К 1949 году храм усилиями отца Рафаила и прихожан был почти восстановлен и в храме поставлен иконостас.

Отец Рафаил помогал многим нуждающимся; в Козельск из ссылок и лагерей стали в то время возвращаться шамординские монахини; многие из них стали немощны, и отец Рафаил старался их жизнь обустроить. Дверь его кельи была открыта для всех.

В Благовещенском храме также с 1944 года служил иером. Никон (Воробьев), между ним и о. Рафаилом произошел конфликт, в результате которого еп. Онисифор (Пономарев) запретил о. Никона в священнослужении, затем о. Никон был переведен в г. Белев. Впоследствии подвижники вполне примирились, обменявшись письмами.

В апреле 1948 года в Благовещенский храм в Козельске был назначен священником Сергей Георгиевич Шумилин. Его деятельность была непосредственно связана с деятельностью архиепископа Василия (Ратмирова)

После перевода Сергея Георгиевича в Благовещенский храм, многие прихожане стали опасаться, считая его сотрудником органов госбезопасности.

26 октября 1948 года Министерство государственной безопасности и Генеральная прокуратура приняли директиву об аресте возвратившихся из заключения священнослужителей, если те продолжали вести активную церковную деятельность. С этого времени установилась особенно тщательная слежка за отцом Рафаилом: слушались его проповеди, обращалось внимание на всю его строительную, благотворительную и духовническую деятельность; его стали часто вызывать в местное отделение МГБ. Агентом был его сослуживец по храму, и посему вся деятельность отца Рафаила освещалась перед МГБ подробнейшим образом.

В 1940-х годах безбожники по образцу 1930-х стали произвольно увеличивать налоги на храмы, и в начале 1948 года иеромонах Рафаил, церковный староста и помощница старосты направили уполномоченному Совета по делам Русской Православной Церкви по Калужской области жалобу на непосильность этих налогов. Жалоба была переслана в финансовый отдел Калужской области, который, однако, признал сумму налогов справедливой и жалобу отклонил. В том же году священник, староста и помощница старосты направили уполномоченному еще четыре жалобы на неправильное обложение налогами, но и на этот раз их жалобы были отклонены.

На третий день Пасхи 1948 года отца Рафаила вызвали в Козельское отделение МВД. Он полагал, что его вызывают по поводу произнесенных им проповедей, но услышал там, что «он не имеет права ходить по домам по приглашению верующих в праздник Пасхи, в престольные праздники», ему было поставлено также на вид, что он незаконно совершает похороны, сопровождая погребальные процессии до кладбища.

Весной 1949 года староста Благовещенской церкви, Наталья Александрова, стала жаловаться властям, что отец Рафаил отстранил ее от свечного ящика, поручив им заниматься монахине, причем предыдущему старосте, мужчине, платили больше, а когда она попыталась добиться повышения зарплаты, отец Рафаил ей на это ответил, что мужчине-старосте, да еще дельному, он бы и еще больше платил. Об этой жалобе стало известно приходу, причем верующие были убеждены, что это не кто иной, как священник Сергий Шумилин, убедил Наталью жаловаться уполномоченному.

Телеграммой от 9 июля 1949 года отец Рафаил был вызван к уполномоченному по делам Русской Православной Церкви в Калугу. 11 июля он вошел в кабинет уполномоченного и здесь был арестован и затем заключен в калужскую тюрьму; в доме священника, в Козельске, в тот же день был произведен обыск. После ареста отца Рафаила Сергей Георгиевич Шумилин был назначен настоятелем Благовещенской церкви; одним из первых его действий стало увольнение старосты Натальи, которой он заявил, что, по сведениям уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Калужской области, она «посадила настоятеля Шейченко, – нам такие старосты не нужны...».

Допросы отца Рафаила начались сразу же после ареста; сотрудники МГБ рассчитывали ошеломить его внезапностью и добиться от него поспешных и неосторожных ответов:

– Расскажите, с кем вы поддерживали письменную или другого характера связь? – спросил его следователь.
– Многих лиц, которые мне писали, я не знаю фамилий, так как эти лица обращались ко мне только за духовными наставлениями, каялись в грехах, а также интересовались состоянием... монастыря Оптина пустынь. Я в свою очередь, по долгу своего служебного положения и звания священнослужителя, давал письменные ответы.
– В марте 1949 года вы у себя в квартире среди окружающих говорили о государственных платежах, с враждебных позиций истолковывая политику советской власти по отношению к духовенству, утверждали об отсутствии демократических свобод в Советском Союзе и допускали клеветнические выпады по адресу Патриарха. Так было?
– Весной 1949 года, примерно в марте, священник церкви села Нижние Прыски, вернувшись из Калуги, зашел ко мне на квартиру вместе со старостой этой же церкви, фамилий их не помню. Священник по имени Матвей хотел снова ехать в Калугу и разобраться в части налогообложения. Я спросил... был ли он в Калуге и обращался ли к епископу по поводу налогообложения, а также обращался ли он к благочинному... и уполномоченному по делам Церкви при Калужском облисполкоме. Священник... мне пояснил, что якобы епископ, благочинный, а также и уполномоченный ничего определенного, существенного по этому вопросу ему не сказали. После этого я сказал, что я также обращался по поводу налогообложения к уполномоченному по делам Церкви... он никаких решительных мер не принял по существу моего заявления, также не было принято мер по моему заявлению со стороны благочинного и епископа. Затем я заявил, что к кому же нам обращаться и от кого нам ждать помощи, если наше начальство равнодушно к нашим просьбам. Я священнику Матвею сказал, что уполномоченный по делам Церкви, благочинный, тем более епископ, если бы они пошли в областной финансовый отдел, то могли бы сделать очень многое в нашу пользу. Это высказывание мое поддержал и священник Матвей. Однако присутствовавший при нашем разговоре священник Сергей Шумилин заявил, что «это не дело епископа». На что я ответил: «В чем же тогда заключается управление, руководство епархией, духовенством, разве только что разъезжать и служить в митрах?..» О Патриархе в это время никакого разговора не было. Я также не говорил об отсутствии демократических свобод в Советском Союзе.
– Следствием установлен ряд фактов антисоветской работы, проводимой вами: вы, обращаясь к верующим за денежной помощью, клеветали на мероприятия коммунистической партии и советского правительства. Так ведь было?
– Весной 1949 года я обращался к верующим и говорил, что на нас, священников, наложен налог непосильный, который мы не в состоянии уплатить из тех доходов, которые имеем. Если не сократят эти налоги, то, возможно, придется отказаться от службы. Я-то один, а у отца Сергия все-таки семья. Церковный совет должен помочь нам, так как ему известно, что у нас доходы не такие, как об этом доносят в районный финансовый отдел.
– Вы утверждали, что государство церковь закроет и имущество священников будет распродано?
– Этого я не говорил. Я заявлял, что церковный совет должен разоблачить злостных доносчиков и клеветников, которые ходят в церковь и по злобе доносят на нас в финансовые органы, тогда как в действительности мы не имеем таких доходов, о которых донесено в районный финансовый отдел. Антисоветского содержания в моих высказываниях не было.
– Следствию известно, что вы в одной из своих проповедей о древних философах утверждали, что в настоящее время нет таких талантливых ученых, какие были раньше. Отсутствие талантливых ученых в настоящее время вы объясняли тем обстоятельством, что сейчас ученые не верят в Бога. Это было?
– Я говорил в проповеди о Василии Великом, Иоанне Златоусте и Григории Богослове. Все трое были дети знатных и богатых родителей. Получили в то время классическое высшее образование... Несмотря на свой знатный род, богатство, славу и любовь окружающих, они проводили высоконравственную, целомудренную жизнь, не предавались языческим игрищам и разврату. Они, по их словам, знали только две дороги: одну дорогу в храм, а другую в училище. Закончив образование, они вступили на путь служения Богу, несмотря на то, что им открывалась широкая дорога по светской карьере. Поэтому они явились великими светильниками веры Христовой, имя их будет чтиться во все века до скончания мира. Достаточно того, что Василий называется Великим по своей вере и благочестию, велик он был по уму, по образованию, по стойкости церковной как архипастырь. Слово «Златоуст» усвоено Иоанну как непревзойденному оратору Церкви древних веков и до настоящих дней. В части Григория Богослова я говорил, что он проник своим благодатным великим умом в тайны богословия, богословствуя о Святой Троице. Обращаясь к верующим, я говорил, что возвела этих святых на высоту духовную благочестивая жизнь их семей, высоконравственная и целомудренная. Я призывал родителей, чтобы они служили примером для своих детей, как родители Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. Я утверждаю, что с моей стороны не делалось никаких сравнений с советской действительностью, с советскими учеными тех ученых, о которых я говорил в проповедях.
После допросов свидетелей были проведены очные ставки с ними отца Рафаила.

– Рафаил Шейченко, будучи священником в Козельской церкви, читая верующим проповеди, уклонялся от религиозного писания, говорил то, чего нет в религиозном писании, – заявил во время очной ставки свидетель. – Он увлекался проповедями. Примерно в июле 1948 года в моем присутствии Шейченко проповедовал об иконе «Троеручица». Говоря о том, что Иоанн пользовался большим авторитетом у калифа и являлся хорошим, честным человеком, Шейченко заявил, что Иоанн одевался в богатую одежду, чего мы сейчас не можем себе представить и не имеем возможности посмотреть. Иоанн жил в необыкновенных домах, какие сейчас не смогут построить, несмотря на то, что мы кичимся своей стройкой. В сентябре 1948 года Шейченко рассказывал о мученицах Вере, Надежде, Любови и их матери Софии; в конце своей проповеди он заявил: «Несмотря ни на какие мучения, ни сёстры, ни мать от Христа не отказались, сколько их ни уговаривали и чего им ни предлагали в смысле материального обеспечения. А в настоящее время, какие вы стали христиане? – за любые пустяки откажетесь от Бога. Если вам дадут лепешку белого хлеба и пол-литра масла, то вы откажетесь от Бога. Иная мать скажет своей дочери: "Ну, дочка, теперь время такое, ты молода, тебе надо жить"».
– Вы подтверждаете показания свидетеля? – спросил отца Рафаила следователь.
– В июле 1948 года я действительно говорил проповедь об иконе «Троеручица», однако свидетель об этом факте показывает не совсем точно. В своей проповеди, о содержании которой я показал на предыдущих допросах, мною мысль проводилась та, что Иоанн Дамаскин, несмотря на то, что был окружен восточной роскошью и пользовался любовью калифа, отказался от всего, пошел в монастырь, чем проявил необыкновенную любовь к Богу и мужество. Что касается стройки, то я говорил, что, несмотря на то, что у нас гигантская стройка, такой восточной роскоши мы не представляем. В сентябре 1948 года я говорил проповедь о мученицах Вере, Надежде, Любови и их матери Софии. В конце своей проповеди я заявил, что ни сёстры, ни мать от Христа не отказались, несмотря ни на какие мучения. Я говорил: «Какое было мужество, какая вера, а сейчас у нас вера оскудела, нет такого мужества; мы сейчас от веры откажемся за кусок хлеба и литр масла».
Другая свидетельница на очной ставке сказала:

– В марте 1949 года Шейченко с амвона Козельской церкви выступил перед верующими и заявил, что на церковь и священников наложен непосильный налог... в связи с чем могут закрыть церковь; в отдельных местах церкви уже закрываются. В это время какая-то женщина крикнула: «Терпите, батюшка, на нас тоже накладывают большие налоги». В это же время Шейченко говорил: «Чтобы выплатить налог, может быть, придется продать свое имущество». В мае 1949 года говорил в своей проповеди о том, что нет дождя, потому что погрешили перед Богом, мало молимся, не каемся, поэтому и живем плохо... Шейченко говорил верующим, что когда сыпались бомбы, то все крестились и молились, а как самолеты улетели, так и про Бога забыли.
– Показания свидетеля в этой части вы подтверждаете? – спросил священника следователь.
– В части налогов я говорил верующим, что на нас, священников, наложен непосильный налог, и выплатить мы его не сумеем, а поэтому возможно придется отказаться от службы. Если мы, священники, откажемся от службы, то церковь могут закрыть. В отдельных местах, в частности в Малоярославце, церковь закрыли, так как священник отказался от службы вследствие непосильных налогов. Я призывал церковный совет разоблачить клеветников и доносчиков, так как некоторые лица ходят в церковь, а потом доносят на нас в районный финансовый отдел о таких доходах, которых в действительности у нас нет. Я также говорил, что у священника Сергия семья, поэтому ему будет трудно уплатить такие налоги. Что касается продажи имущества, то я об этом ничего не говорил. Я призывал верующих служить молебен о дожде... Не отрицаю, что я говорил верующим о том, что все бедствия нам даются вследствие того, что мы мало молимся, вера у нас в Бога оскудела, много грешим и не каемся, поэтому плохо живем.
12 сентября было составлено обвинительное заключение. Отца Рафаила обвинили в том, что он,

«будучи враждебно настроен к существующему в СССР общественному и государственному строю, с церковного амвона... и в беседах... проводил антисоветскую агитацию. Принимая во внимание, что Шейченко... среди отсталых верующих и монашеского элемента пользуется большим авторитетом, что во время судебного следствия по его делу может вызвать большое и нежелательное скопление верующих у здания суда и возможность провокационных разговоров... с их стороны, поэтому следственное дело... по обвинению Шейченко направить на рассмотрение Особого Совещания при МГБ СССР» [6].
12 ноября 1949 года Особое Совещание приговорило отца Рафаила к десяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь; 26 ноября ему было выписано направление в Вятлаг.

Уже в лагере о. Рафаил получил покаянное письмо от Натальи Александровны. В своих письмах из лагеря о.Рафаил умолял своих духовных чад "простить Наташу" и сам ей писал:

«Мир и спасение от Господа – скорбящей душе твоей, чадо мое Наталия!..
Винить... тебя всецело в предательстве — я этого не мог и не могу допустить в мысли, а по женской немощи болтнуть где-либо и кому-либо — это и ты отрицать не станешь. И ты прекрасно знаешь, что в своих корыстных целях, с тонким слащавым подходом отец Сергий все наматывал себе на ус. Но Бог с ним и со всеми! Я усматриваю в этом только волю Божию и Его святой Промысл, ведущий меня сим путем Голгофским не с митрой на главе и златым крестом на груди, а с тернием на главе, с крестом на плечах...
Искренне в душе простив тебя, отца Сергия и всех-всех, кто явился в этом, так сказать, "орудием" исполнения этой воли Божией, считаю всех не только не врагами, а даже благодетелями спасения моего. Простил еще 11 июля 1949 года. Прощаю и теперь, спасения душ их желая, взирая на Сына Божия, висящего на Кресте Голгофском и в предсмертных Своих тяжких страданиях взывавшего в молитве к Отцу Своему за врагов Своих: "Боже, прости им – не ведят бо, что творят!" [Лк. 23, 34]...
Умоляю: не скорби паче меры, а особенно Боже упаси тебя унывать, ибо уныние есть смерть души... Обо мне не скорби, а молись. Ничего не жалею... ничего не желаю, кроме: да укрепит мя Господь, даруя христианскую кончину живота моего и добрый ответ душе моей на Страшном Суде Его! А где это совершится и как, где лягут мои кости – весть Господь, и да будет на это Его святая воля. Ему слава за все, за все и во веки!!! Митры, кресты драгие и славу суетную оставлю честолюбцам.
Земно тебе и всем-всем, даже и ненавидящим мя, купно с отцом Сергием, – кланяюсь, прошу прощения грехов моих вольных и невольных. Господь Бог да простит и всех вас, спасения душам вашим даруя...»
16 ноября 1953 года бывшая староста Наталья Александрова направила заявление в Верховный Совет:

«Прошу Верховный Совет ответить на заявление православных верующих города Козельска Калужской области... Просим вашего ходатайства освободить нашего священника Шейченко Родиона Ивановича по старости, ему шестьдесят три года, инвалид. Со стороны областного уполномоченного... нанесена на него ложь и клевета, я подтверждаю своей подписью, а если потребуется, я все могу объяснить».
Все хлопоты верующих об освобождении отца Рафаила остались бесплодными. 30 августа 1954 года Центральная Комиссия по пересмотру дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, содержащихся в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР и находящихся в ссылке на поселении, оставила приговор в силе, отказав просителям, так как, несмотря на репрессии, священник не отказался от своих религиозных убеждений и в случае досрочного освобождения намеревался заняться активной церковной деятельностью.

Отец Рафаил был освобожден только в 1955 году, после того, как началось массовое освобождение репрессированных заключенных.

5 октября 1955 года епископ Калужский Онисифор (Пономарев) назначил иеромонаха Рафаила вторым священником в Благовещенскую церковь в Козельске, где настоятелем оставался Сергий Шумилин.

Иеромонах Рафаил старался служить в Благовещенском храме как можно чаще и никому не отказывал в исполнении треб, хотя это было порой для него физически крайне утомительно, особенно когда приходилось в дни ненастья ходить на кладбище и служить по заказу родственников почивших панихиды; он безотказно принимал страждущих, духовно изголодавшихся в обезбоженном мире людей, которые в конце концов стали съезжаться к нему со всей страны.

Весна 1957 года выдалась холодная и затяжная. Хотя отец Рафаил чувствовал себя физически нездоровым, он нудил себя часто служить и принимал всех приходящих. В Троицкую родительскую субботу, 8 июня, он дотемна служил панихиды на кладбище. Вечером, когда отец Рафаил вернулся домой, стало ясно, что он болен воспалением легких.

По свидетельству Елизаветы Булгаковой, духовной дочери протоиерея Сергия Мечева, которой случилось быть в то время у о. Рафаила, на ее предложение позвать врача ей ответили решительным отказом, так как многие были убеждены, что советский врач не только не будет лечить священника, но обязательно ему навредит.

Затем у о. Рафаила случился инсульт, у него парализовало правую сторону тела и отнялась речь, его состояние быстро ухудшалось. Настоятель Сергий Шумилин причастил и пособоровал его.

Елизавете вообще запретили посещать отца Рафаила, распространив слух, что она приехала будто бы похитить какие-то ценные вещи. Елизавета отправилась к иеромонаху Мелетию (Бармину), чтобы тот благословил позвать к отцу Рафаилу хорошего врача, но тот ответил, что ничего нельзя сделать без благословения настоятеля Сергия Шумилина. Она обратилась к отцу Сергию, но тот тянул и откладывал столько, что всякая врачебная помощь стала уже запоздалой.

Иеромонах Рафаил скончался 19 июня 1957 года. Погребен на старом кладбище в городе Козельске. Гроб с его телом почти в течение целого дня двигался от дома до кладбища, столько людей хотело проститься со старцем, для многих он был благотворителем, помощником и молитвенником.

17 мая 1989 года он был реабилитирован и.о. прокурора Калужской области по 1930 году репрессий.

22 июня 2005 года, по благословению патриарха Алексия II, были обретены мощи преподобноисповедника Рафаила, ныне находящиеся в Преображенском храме Оптиной пустыни.

Синодальным постановлением 11 апреля 2006 года иером. Рафаил (Шейченко) причислен к лику новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

Св. мощи прп. Нектария Оптинского (Беляева)

Святые мощи преподобного Нектария Оптинского доступны для поклонения во Введенском ставропигиальном мужском монастыре Оптина Пустынь. (См. так же Православные святые места Российской Федерации).
Преподобный Нектарий (в миру Николай Васильевич Тихонов) родился в 1853 году в городе Ельце Орловской губернии в бедной семье Василия и Елены Тихоновых. Отец его был рабочим на мельнице и умер, когда сыну было всего семь лет. Перед кончиной он благословил сына иконой Святителя Николая, поручая его попечительству своё чадо. С этой иконой Старец не расставался всю жизнь.

Когда юноше исполнилось двадцать лет, старший приказчик задумал женить его на своей дочери. В то время в Ельце жила почти столетняя схимница, старица Феоктиста, духовная дочь святителя Тихона Задонского. Хозяин отправил к ней юношу за благословением на брак. А схимница благословила его пойти в Оптину к старцу Илариону. Хозяин отпустил юношу в Оптину, и Николай отправился в путь.

В 1873 году пришел он в Оптину пустынь, неся в котомке за спиной одно лишь Евангелие. Здесь Промыслом Божиим он обрел свое истинное назначение. Ибо во власти Господа, а не во власти идущего давать направление стопам своим (Иер. 10, 23). Сначала юноша пошёл к скитоначальнику старцу Илариону, а тот отправил его к преподобному Амвросию. В то время к великому старцу Амвросию приходило так много людей, что дожидаться приёма приходилось неделями. Но Николая он принял сразу и говорил с ним два часа. О чем была их беседа, преподобный Нектарий никому не открывал, но после нее навсегда остался в скиту. Стал он духовным сыном преподобного Анатолия (Зерцалова), а на совет ходил к преподобному старцу Амвросию.

Под руководством своих великих наставников преподобный Нектарий быстро возрастал духовно. 14 марта 1887 года он был пострижен в мантию, 19 января 1894 года был посвящен в иеродиакона, а еще через четыре года был рукоположен Калужским архиереем в иеромонаха. Было ему тогда тридцать четыре года.

Уже в эти годы он исцелял больных, обладал даром прозорливости, чудотворения и рассуждения. Но по своему смирению эти высокие духовные дарования он скрывал под внешним юродством. На юродство он имел благословение старцев. Оптинские старцы часто прикрывали своё духовное величие юродством — шутками, чудачеством, неожиданными резкостями или непривычной простотой в обращении со знатными и заносчивыми посетителями.

После закрытия монастыря в Вербное воскресенье 1923 года преподобного Нектария арестовали. Старца повели в монастырский хлебный корпус, превращённый в тюрьму. Он шёл по мартовской обледеневшей дорожке и падал. Комната, куда его посадили, была перегорожена не до самого верха, а во второй половине сидели конвоиры и курили. Старец задыхался от дыма. В Страстной Четверг его увезли в тюрьму в Козельск. Позднее из-за болезни глаз Старца перевели в больницу, но поставили часовых...

По выходе из тюрьмы власти потребовали, чтобы отец Нектарй покинул Калужскую область. Старец жил в селе Холмищи Брянской области у одного крестьянина, родственника духовного сына Батюшки. ЧК грозила этому крестьянину ссылкой на Камчатку за то, что он приютил Старца. Осенью 1927 года его обложили особенно тяжёлым налогом.
С 1927 года Старец стал серьёзно недомогать, силы его угасали. В декабре состояние здоровья резко ухудшилось, решили, что отец Нектарий умирает, но затем наступило некоторое улучшение. В апреле Батюшке опять стало плохо. К нему приезжал отец Сергий Мечев, он причастил Старца. 29 апреля 1928 года до Холмищ с трудом добрался отец Адриан, на руках которого преподобный Нектарий скончался в эту же ночь. Незадолго до кончины на вопрос, где его хоронить, Старец указал на местное кладбище. Когда его спрашивали, не отвезти ли его тело в Козельск, отрицательно качал головой. Старец не велел хоронить его и возле Покровской церкви в селе Холмищи, сказав, что там будет хуже свиного пастбища. Так и случилось. Храм разрушили, а на соборной площади устроили ярмарку и танцплощадку. Исполняя желание Старца, его погребли на местном сельском кладбище в двух-трёх верстах от села Холмищи.

После возрождения Оптиной пустыни, 3/16 июля 1989 года, в день памяти митрополита Московского Филиппа, состоялось обретение мощей преподобного Нектария. Когда торжественная процессия двигалась по обители, от мощей исходило чудное благоухание: мантия старца оказалась нетленной, мощи были янтарного цвета. В 1996 году преподобный Нектарий был причислен к лику местночтимых Святых Оптиной Пустыни, а в августе 2000 года — Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания. В настоящее время рака с мощами старца Нектария находится в Казанском храме (мощи перенесены из Введенского собора, который ныне находиться в стадии реставрации).

Как при жизни старца, так и после его блаженной кончины каждый, кто обращается к нему с истинной верой, получает благодатную помощь. По молитвам преподобного Нектария люди выходят из трудных жизненных ситуаций, совершаются чудеса духовного и телесного исцеления. Преподобне отче наш Нектарие, моли Бога о нас!

Подробнее: http://www.optina.ru/starets/nektariy_life_short/

Икона Божией Матери "Спорительница хлебов"

Икона Божией Матери "Спорительница хлебов" достыпна для поклонения и паломничества верующих во Введенском храме Оптиной Пустыни.
(См. так же Православные святые места Российской Федерации).
Икона Божией Матери «Спорительница хлебов» написана по благословению преподобного Амвросия Оптинского (†1891). Особо почитается в Оптиной Пустыни.

Отец Амвросий пламенел детской верой к Божией Матери. Он особенно чтил все Богородичные праздники и в эти дни усугублял молитву. Иконой «Спорительница хлебов» отец Амвросий благословил основанную им недалеко от Оптиной пустыни Шамординскую женскую обитель в честь Казанской иконы Божией Матери.

История написания иконы

В архивных материалах Оптиной Пустыни существует несколько документов, связанных с историей написания иконы «Спорительница хлебов».

Незадолго до своей кончины, в 1884 году, отец Амвросий основал в 12 км от Оптиной Пустыни Шамординский женский монастырь.
Строй обители, все ее порядки были установлены им самим. Первой настоятельницей обители стала духовная дочь старца схимонахиня София (Болотова, †1888), исполнявшая все строго по его указанию. В скором времени монастырь стал одним из самых известных духовных и культурных центров Российской империи, оставаясь им вплоть до своего закрытия в 1923 году.

Старец Амвросий, живя в Оптиной пустыни, каждое лето приезжал в Шамордино. Это были одни из самых светлых дней в жизни сестер. Любимого батюшку всегда с нетерпением и радостью ждали, торжественно готовясь к его встрече.

В 1889 году преподобный Амвросий благословил настоятельницу Болховского женского монастыря (Орловская губерния) матушку Иларию сделать список с изображения Божией Матери на иконе «Всех Святых», которая находится в Болховском монастыре. Это была икона Божией Матери совершенно нового написания: на ней Владычица изображена сидящей на облаках, Ее руки подняты в благословляющем движении; внизу сжатое поле, и на нем среди цветов и травы лежат и стоят снопы ржи. В феврале 1890 года икона была доставлена из Болховского монастыря и была со старцем в скиту Оптиной Пустыни до 2 июля 1890 года. В этот день старец Амвросий последний раз выехал из скита в Шамордино и уже не возвращался в Оптину Пустынь до самой своей кончины 10/23 октября 1891 года.

Кто же мог быть тем иконописцем, который создал новый образ Царицы Небесной? Многие источники указывают, что им был иеромонах Даниил (Болотов), родной брат настоятельницы Шамординской обители монахини Софии.

Старец Амвросий назвал образ «Спорительница хлебов». Старец сам молился перед этой иконой и учил молиться перед ней своих духовных дочерей — монахинь Шамординской женской обители.

Икона «Спорительница хлебов» за непродолжительное время стала почитаться верующими. Этому способствовали чудотворения, происходившие от образа.

Первой милостью, излившейся от иконы «Спорительница хлебов», стал прекрасный урожай на Шамординских полях и в Калужских пределах в голодный для всей России 1892 год. Во время засухи в Воронежской губернии список с иконы «Спорительница хлебов» послали в Пятницкую женскую общину, и как только отслужили пред нею молебен, пошел дождь, поля ожили и дали прекрасный урожай.

Часовня трех оптинских братиев - иеромонаха Василия , инока Трофима и инока Ферапонта

Вот уже много лет в монастыре Оптина Пустынь ежедневно поминают за Божественной Литургией убиенных братьев – иеромонаха Василия (Рослякова), инока Трофима (Татарникова) и инока Ферапонта (Пушкарева). Многочисленные паломники прибывают отовсюду поклониться их святым могилам и попросить благодатной помощи в духовных и житейских нуждах.

За это время слава об убиенных монахах распространилась не только по всей России, но и далеко за ее пределами. Бог прославляет избранных своих, отдавших жизнь ради имени Его Святаго. (См. так же Православные святые места Российской Федерации).

Известие о мученической смерти трех Оптинских насельников от руки сатаниста на Пасху 1993 года подобно грому небесному прорезало обычную повседневность жизни, потрясло людские души и сердца.

Св. мощи прп. Антония Оптинского (Путилова)

Святые мощи преподобного Антония Оптинского доступны для поклонения и паломничества верующих в Казанском храме Оптиной Пустыни.
Преподобному Антонию пришлось пережить кончину брата своего, архимандрита Моисея, что было для него тяжелой потерей. Два месяца провел он в затворе в непрестанной молитве за усопшего. Старец не мог говорить о брате без слез и потому отказывался сообщить сведения, ему известные, о сокровенной, внутренней жизни покойного старца. Сейчас раки преподобных братьев стоят рядом (См. мощи прп. Моисея Оптинского). По глубокому своему смирению он всегда хотел уклониться от учительства, тем более что в Оптиной пустыни уже был великий старец, пользовавшийся всеобщим уважением, — иеромонах Макарий. Но духовные дарования его, и даже самое смирение, с которым он от всех уклонялся, привлекали к нему всех.

Старец Антоний почил 7 августа 1865 г.
(См. так же Православные святые места Российской Федерации).

Св. мощи прп. Варсонофия Оптинского (Плиханкова)

Святые мощи преподобного Варсонофия Оптинского доступны для поклонения и паломничества верующих во Владимирском храме Оптиной Пустыни.
Меньше года управлял старец Варсонофий обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: «Оставьте меня, я уже на кресте...» Причащался старец ежедневно.

Первого (четырнадцатого) апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу. Похоронен был преподобный Варсонофий в Оптиной, рядом со своим духовным отцом и учителем, преподобным Анатолием (Зерцаловым). В 1996 году преподобный Варсонофий был причислен к лику местночтимых Святых Оптиной Пустыни, а в августе 2000 года — Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания.
(См. так же Православные святые места Российской Федерации).

Св. мощи прп. Макария Оптинского

Святые мощи преподобного Макария Оптинского доступны для поклонения и находятся в Оптиной Пустыне, Оптинском мужском ставропигиальном монастыре во Владимирском храме. Ежедневно в 15:00 совершается молебен прп. Старцам Оптинским во Владимирском храме.

Михаил Николаевич Иванов — таково мирское имя преподобного Макария. Он родился 20 ноября 1788 года в семье орловских дворян, рос тихим, болезненным мальчиком. Любил книги, музыку, уединение. Он рано лишился матери, которая любила его и выделяла среди других детей: «Чувствует мое сердце, что из этого ребенка выйдет что-то необыкновенное».

После кончины обоих родителей Михаил, поделив наследство между братьями, оставил службу в финансовом ведомстве и поселился в своем поместье. Однако мирская жизнь его не интересовала. В 1810 году Михаил отправился на богомолье в Площанскую пустынь и в мир уже не вернулся. В этой пустыни преподобный Макарий встретился со старцем Афанасием, учеником старца Паисия (Величковского), и обрел в его лице чуткого духовного наставника. Как ближайший ученик преподобного Паисия старец Афанасий занимался исследованием и переводами святоотеческой литературы. Привезя из Молдавии много текстов, он приобщил к этому важному труду своего ученика, преподобного Макария. Позднее, уже в Оптиной, куда преподобный Макарий перешел в 1834 году, он продолжил труд, начатый его учителем.

Его духовным наставником в Оптиной стал преподобный Лев, которому преподобный Макарий полностью вверял свою волю, не дерзая предпринимать что-либо без его благословения. Благодаря преподобному старцу Макарию были изданы собранные в Оптиной рукописи и переводы преподобного Паисия (Величковского). Большую помощь в этом ему оказывали духовные чада — супруги Киреевские. Под влиянием преподобного Макария возникла целая школа издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, укрепилась связь между оптинским старчеством и русской интеллигенцией. На исповедь и благословение к преподобному Макарию приезжали А. К. Толстой и И. С. Хомяков, Н. В. Гоголь и А.Н. Муравьев.

Семь лет преподобные старцы Лев и Макарий руководили духовной жизнью братии и многих тысяч людей. Известен такой случай: к преподобному Макарию привели одного бесноватого, который ничего ранее о старце не знал и никогда его не видел. Бесноватый, бросившись к приближающемуся старцу с криком: «Макарий идет, Макарий идет!», ударил его по щеке. Преподобный тут же подставил другую щеку, а больной рухнул на пол без чувств. Очнулся он исцеленным. Бес не смог перенести великого смирения старца.

Даровал Господь преподобному Макарию и дар духовного рассуждения. Каждому приходящему к нему на откровение своей совести он подавал врачевство, приличное немощи. Его смиренное слово было и словом действенным, словом со властию, ибо оно заставляло повиноваться и верить неверующего. Смирение проявлялось во внешности преподобного, в виде его одежды, в каждом движении. Лицо его было светло от постоянной Иисусовой молитвы, творимой им, оно сияло духовной радостью и любовью к ближнему.

За два года до своей кончины преподобный Макарий принял великую схиму. До самой смерти преподобный принимал духовных чад и паломников, наставляя и благословляя их.

7/20 сентября 1860 года, через час после принятия Христовых Таин, преподобный Макарий мирно отошел ко Господу.
(См. так же Православные святые места Российской Федерации).

Партнеры проекта