Молимся вместе

Ро­ди­ной свя­той Ге­но­ве­фы[*] ((фр. Geneviève), или Генове́фа (лат. Genovefa)) яв­ля­ет­ся Гал­лия, или те­пе­реш­няя Фран­ция. За­во­е­ван­ная в 52-м го­ду до Рож­де­ства Хри­сто­ва Юли­ем Це­за­рем, она ста­ла од­ной из рим­ских про­вин­ций, а ко­рен­ное на­се­ле­ние ее – кель­ты и гал­лы – сме­ша­лось с рим­ля­на­ми, ко­то­рые при­нес­ли с со­бой свою куль­ту­ру, обы­чаи и ве­ро­ва­ния. Го­ро­да Гал­лии бы­ли окру­же­ны, как и все рим­ские го­ро­да, ка­мен­ны­ми кре­пост­ны­ми сте­на­ми с баш­ня­ми, в них бы­ли те­ат­ры, аре­ны и язы­че­ские хра­мы. Та­ков был и го­род Лю­те­ция, те­пе­реш­ний Па­риж, невда­ле­ке от ко­то­ро­го ро­ди­лась Ге­но­ве­фа и в ко­то­ром про­жи­ла она бо­лее се­ми­де­ся­ти лет.

Хри­сти­ан­ская про­по­ведь бы­ла при­не­се­на на тер­ри­то­рию ны­неш­ней Фран­ции уже в I ве­ке. В 96 го­ду по Рож­де­стве Хри­сто­вом в Гал­лию при­шел хри­сти­ан­ский епи­скоп с груп­пой мис­си­о­не­ров. Это был Ди­о­ни­сий Аре­о­па­гит, уче­ник апо­сто­ла Пав­ла и ав­тор мно­гих бо­го­слов­ских со­чи­не­ний. По­ста­вив из чис­ла сво­их спут­ни­ков епи­ско­пов в се­ми го­ро­дах (Рейм­се, Пу­а­тье и дру­гих), он оста­но­вил­ся в Лю­те­ции – те­пе­реш­нем Па­ри­же – вме­сте с пре­сви­те­ром Ру­сти­ком и ар­хи­ди­а­ко­ном Елев­фе­ри­ем. Здесь они и по­ло­жи­ли ос­но­ва­ние Пра­во­слав­ной Галль­ской Церк­ви. Св. Ди­о­ни­сий и его спут­ни­ки по­се­ли­лись за го­ро­дом. В под­зе­ме­лье, где жил пер­вый епи­скоп Па­риж­ский, со­вер­ша­лось бо­го­слу­же­ние. Но, как и всю­ду в те страш­ные вре­ме­на, свя­той Ди­о­ни­сий и его спут­ни­ки бы­ли об­ви­не­ны в про­па­ган­де про­тив рим­ских вла­стей, за­клю­че­ны в тем­ни­цу и обез­глав­ле­ны да­ле­ко за го­ро­дом, на ле­си­стом хол­ме, увен­чан­ном ка­пи­щем Мер­ку­рия – те­пе­реш­нем Мон­март­ре [прим.: холм му­че­ни­ков], на ко­то­ром вы­сит­ся те­перь храм Са­крэ-Кёр и к ко­то­ро­му ве­дет ули­ца де Мар­тир [прим.: ули­ца му­че­ни­ков], на­зван­ная так в честь слав­ных му­че­ни­ков Па­ри­жа – пер­во­го его епи­ско­па со спут­ни­ка­ми.

Го­не­ния на хри­сти­ан в Гал­лии, как и всю­ду, про­дол­жа­лись до 312 го­да; но ис­тре­бить хри­сти­ан­ство язы­че­ско­му Ри­му не уда­лось. Зна­ме­ни­тый Фив­ский ле­ги­он был уни­что­жен за от­каз из­би­вать хри­сти­ан, жив­ших в устье ре­ки Мар­ны. Несмот­ря на го­не­ния, Пра­во­слав­ная Галль­ская Цер­ковь про­дол­жа­ла рас­ти чис­лен­но и ду­хов­но и да­ла мно­го му­че­ни­ков и свя­тых, как все­лен­ско­го, так и по­мест­но­го зна­че­ния. Сре­ди них: свя­той Ири­ней Ли­он­ский, ос­но­во­по­лож­ник бо­го­сло­вия во­сточ­ной тра­ди­ции, сщ­мч. Ди­о­ни­сий Аре­о­па­гит, свя­тые му­че­ни­ки Ру­стик и Елев­фе­рий, про­слав­лен­ный бо­рец про­тив ари­ан­ства свя­той Ила­рий и апо­стол Гал­лии свя­ти­тель Мар­тин Тур­ский, свя­той Мар­келл и мно­же­ство дру­гих. К свя­тым, про­си­яв­шим в Пра­во­слав­ной Галль­ской Церк­ви, от­но­сит­ся и по­кро­ви­тель­ни­ца Па­ри­жа пре­по­доб­ная Ге­но­ве­фа (во фран­цуз­ском про­из­но­ше­нии – Же­не­вье­ва).

Свя­тая Ге­но­ве­фа ро­ди­лась в 423 го­ду [прим.: по дру­гим дан­ным в 420 го­ду], в кон­це цар­ство­ва­ния им­пе­ра­то­ра Го­но­рия. Неза­дол­го до ее рож­де­ния им­пе­ра­тор Фе­о­до­сий II раз­де­лил Рим­скую им­пе­рию меж­ду дву­мя сы­но­вья­ми – Ар­ка­дию от­дал во­сток, а Го­но­рию – за­пад. Мо­ло­дость свя­той Ге­но­ве­фы про­те­ка­ла при Ва­лен­ти­ни­ане III. При ней на рим­ском пре­сто­ле сме­ни­лось 9 по­след­них им­пе­ра­то­ров, и она бы­ла сви­де­тель­ни­цей то­го, как к вла­сти при­шел за­хва­тив­ший всю Гал­лию вождь фран­ков Хло­двиг, ос­но­ва­тель ди­на­стии ме­ро­вин­гов, став­ший впо­след­ствии фран­цуз­ским ко­ро­лем и при­няв­ший хри­сти­ан­ство. Кре­ще­ние Хло­дви­га име­ло для су­деб хри­сти­ан­ской Фран­ции та­кое же зна­че­ние, как и кре­ще­ние им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го для Рим­ской им­пе­рии и кре­ще­ние свя­то­го кня­зя Вла­ди­ми­ра для Ру­си. Это со­бы­тие от­кры­ва­ет на за­па­де но­вую эру.

Свя­тая Ге­но­ве­фа бы­ла уро­жен­ка на­хо­див­ше­го­ся в се­ми ми­лях от Лю­те­ции по ре­ке Сене го­род­ка Нан­тер­ра, жи­те­ли ко­то­ро­го за­ни­ма­лись ры­бо­лов­ством и зем­ле­де­ли­ем. Ро­ди­те­ли Ге­но­ве­фы – Се­вэр и Ге­рон­ция – бы­ли хри­сти­ане и вла­де­ли в Нан­тер­ре неболь­шим зе­мель­ным участ­ком, на ко­то­ром по то­гдаш­не­му обы­чаю их дочь пас­ла овец. Древ­няя ле­то­пись XI ве­ка гла­сит: «Не бы­ла она ни от гра­фов, ни от ко­ро­лей, но бы­ла она до­че­рью го­ро­жа­ни­на, эта де­ви­ца». Ко­гда ей бы­ло две­на­дцать лет, епи­скоп го­ро­да Ок­се­ра свя­той Гер­ман и епи­скоп го­ро­да Труа свя­той Лупп оста­но­ви­лись в ее род­ном го­род­ке. В тол­пе, встре­тив­шей свя­тых епи­ско­пов на при­ста­ни, бы­ла и Ге­но­ве­фа с ро­ди­те­ля­ми. Все спе­ши­ли при­вет­ство­вать свя­тых пас­ты­рей и по­лу­чить от них бла­го­сло­ве­ние. И тут свя­той Гер­ман об­ра­тил вни­ма­ние на Ге­но­ве­фу, по­до­звал ее, по­це­ло­вал в лоб и пред­ска­зал ро­ди­те­лям слав­ное бу­ду­щее их до­че­ри. Ге­но­ве­фа от­ве­ти­ла на это, что она не же­ла­ет луч­ше­го бу­ду­ще­го, как по­свя­тить се­бя Хри­сту и со­хра­нить дев­ство. За­тем епи­ско­пы вме­сте с на­ро­дом про­шли в храм, так как на­ста­ло вре­мя 9-го ча­са и ве­чер­ни. Во вре­мя служ­бы свя­той Гер­ман не сни­мал сво­ей ру­ки с го­ло­вы ма­лень­кой Ге­но­ве­фы, а по­сле служ­бы по­про­сил ее от­ца при­ве­сти ее к нему на сле­ду­ю­щий день. За­тем свя­тые пас­ты­ри по­тра­пе­зо­ва­ли и от­пу­сти­ли клир и при­хо­жан. Ко­гда Се­вэр на сле­ду­ю­щее утро при­вел Ге­но­ве­фу в храм, свя­той Гер­ман спро­сил ее, пом­нит ли она о том, что го­во­ри­ла ему на­ка­нуне. Де­воч­ка от­ве­ча­ла: «Я пом­ню, от­че свя­тый, что обе­ща­ла те­бе и Гос­по­ду с по­мо­щью бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти про­жить жизнь свою в чи­сто­те пло­ти и ду­ха». – «Дер­зай, ча­до мое, ес­ли ты му­же­ствен­но бу­дешь со­зи­дать жизнь свою по ве­ре тво­ей, Сам Гос­подь бу­дет тво­ей кре­по­стью и си­лой». Так бе­се­дуя с де­воч­кой, свя­той Гер­ман за­ме­тил на зем­ле у сво­их ног мед­ную рим­скую мо­не­ту с мо­но­грам­мой Хри­ста. «Вот возь­ми этот дар от небес­но­го Же­ни­ха, – ска­зал он ей, – но­си его все­гда в па­мять обо мне и пусть ни­ка­кие дру­гие дра­го­цен­но­сти ни­ко­гда не укра­ша­ют ни шеи тво­ей, ни паль­цев, так как ес­ли ду­ша твоя со­блаз­нит­ся пре­хо­дя­щи­ми со­кро­ви­ща­ми ми­ра се­го, то уже недо­ся­га­е­мо станет для нее си­я­ние веч­ных и небес­ных со­кро­вищ». За­тем, бла­го­сло­вив Ге­но­ве­фу, оба пас­ты­ря про­дол­жа­ли свой путь в Ве­ли­кую Бри­та­нию для борь­бы с ере­сью Пе­ла­гия.

Про­во­див свя­тых епи­ско­пов, Ге­но­ве­фа с еще боль­шим усер­ди­ем по­се­ща­ла цер­ков­ные служ­бы. Вско­ре по это­му по­во­ду у нее про­изо­шло столк­но­ве­ние с ма­те­рью, ко­то­рая тре­бо­ва­ла, чтобы де­воч­ка боль­ше оста­ва­лась до­ма и по­мо­га­ла ей по хо­зяй­ству. Од­на­жды, со­би­ра­ясь в храм, Ге­рон­ция за­пре­ти­ла до­че­ри сле­до­вать за ней. Но Ге­но­ве­фа, за­ли­ва­ясь сле­за­ми, шла за ма­те­рью и го­во­ри­ла, что долж­на ис­пол­нить свое обе­ща­ние по­се­щать храм, чтобы удо­сто­ить­ся стать неве­стой Хри­сто­вой. Сло­ва эти так раз­гне­ва­ли мать, что она уда­ри­ла дочь по ще­ке и в то же мгно­ве­ние ослеп­ла. Два­дцать один ме­сяц Ге­рон­ция бы­ла ли­ше­на зре­ния. На­ко­нец это несча­стие за­ста­ви­ло ее оду­мать­ся. Вспом­нив то, что го­во­рил о Ге­но­ве­фе свя­той Гер­ман, Ге­рон­ция по­ня­ла, что про­ти­вит­ся во­ле Бо­жи­ей, и ре­ши­ла по­про­сить у до­че­ри про­ще­ния. Она по­про­си­ла Ге­но­ве­фу при­не­сти ей во­ды. Де­воч­ка, глу­бо­ко стра­дая за мать, за­черп­ну­ла во­ды и, при­сев на край ко­лод­ца, го­ря­чее чем ко­гда-ли­бо мо­ли­лась за нее. Кап­ли слез па­да­ли из ее глаз в во­ду. Вер­нув­шись до­мой, она, по прось­бе ма­те­ри, осе­ни­ла во­ду крест­ным зна­ме­ни­ем, как это бы­ло то­гда в обы­чае, и да­ла ей умыть­ся. Ге­рон­ция, воз­дев ру­ки к небу, про­си­ла Бо­га про­стить ее, за­тем омы­ла гла­за и ста­ла немно­го ви­деть. По­вто­рив омо­ве­ние три ра­за, она со­вер­шен­но про­зре­ла. Это бы­ло пер­вое чу­до, свер­шив­ше­е­ся по мо­лит­вам свя­той Ге­но­ве­фы. С это­го вре­ме­ни мать уже не пре­пят­ство­ва­ла ей по­свя­тить се­бя од­но­му Гос­по­ду.

В те вре­ме­на хри­сти­ан­ки, же­лав­шие вой­ти в ря­ды «дев­ствен­ниц», долж­ны бы­ли прой­ти два ис­ку­са, или по­слу­ша­ния. Сна­ча­ла они про­сто да­ва­ли обе­ща­ние по­свя­тить се­бя Бо­гу. За­тем на­сту­пал бо­лее или ме­нее дли­тель­ный срок, в те­че­ние ко­то­ро­го де­ви­цы упраж­ня­лись в по­дви­гах ве­ры и доб­рых дел, ис­пы­ты­ва­ли се­бя, да­вая воз­мож­ность пас­ты­рям и пастве су­дить о твер­до­сти их на­ме­ре­ния. По­сле это­го ис­ку­са по­слуш­ни­ца при­но­си­ла обет без­бра­чия, и епи­скоп, со­вер­шав­ший чин по­свя­ще­ния, да­вал ей неболь­шую крас­ную или фио­ле­то­вую го­лов­ную по­вяз­ку (мит­ру или флам­ме­ум), ко­то­рая яв­ля­лась при­зна­ком по­свя­щен­ных Бо­гу дев и с это­го вре­ме­ни долж­на бы­ла все­гда по­кры­вать го­ло­ву по­свя­щен­ной. Та­кой же путь про­шла и свя­тая Ге­но­ве­фа. Как толь­ко ей ис­пол­ни­лось 14 лет, ее со­чли до­стой­ной по­свя­ще­ния, так как она про­сла­ви­лась свя­то­стью сво­ей жиз­ни. Три де­вы при­шли од­новре­мен­но к свя­то­му епи­ско­пу Мар­кел­лу. Свя­тая Ге­но­ве­фа, как са­мая млад­шая, шла по­след­ней. Но свя­той Мар­келл ска­зал: «Пусть та, ко­то­рая сто­ит сза­ди, по­дой­дет пер­вой, так как Гос­по­ду бы­ло угод­но, чтобы де­ло ее со­вер­шен­ства бы­ло столь ис­кус­но по­дви­ну­то и при­нес­ло столь ран­ние пло­ды, – она уже по­лу­чи­ла от небес свое по­свя­ще­ние. По­лу­чи по­кры­ва­ло, ча­до мое, и но­си его неза­пят­нан­ным дo Страш­но­го Су­да Гос­под­ня». И свя­тая Ге­но­ве­фа бы­ла по­свя­ще­на пер­вой. С это­го вре­ме­ни она ста­ла ве­сти жизнь по­свя­щен­ных Бо­гу дев.

Хо­тя в Гал­лии уже су­ще­ство­ва­ло несколь­ко жен­ских мо­на­сты­рей, боль­шин­ство дев­ствен­ниц оста­ва­лось в ми­ру. Они жи­ли в сво­их се­мьях, об­ща­лись с ми­ря­на­ми, рас­по­ря­жа­лись по сво­е­му усмот­ре­нию сво­ей соб­ствен­но­стью и сво­бод­но рас­пре­де­ля­ли свое вре­мя, со­глас­но ду­ху бла­го­че­стия и ми­ло­сер­дия. По­это­му свя­тая Ге­но­ве­фа про­дол­жа­ла жить у сво­их ро­ди­те­лей в Нан­тер­ре.

Но во вре­мя эпи­де­мии она ли­ши­лась и от­ца и ма­те­ри. И так как обы­чай тре­бо­вал, чтобы по­свя­щен­ные Бо­гу де­вы по­сле смер­ти ро­ди­те­лей бы­ли вве­ре­ны по­пе­че­нию по­жи­лых жен­щин, из­вест­ных сво­им бла­го­че­сти­ем и ра­зу­мом, свя­тая Ге­но­ве­фа пе­ре­еха­ла из Нан­тер­ра к сво­ей крест­ной ма­те­ри в Лю­те­цию.

В то вре­мя го­род Лю­те­ция (ны­неш­ний Па­риж) по­ме­щал­ся на ост­ро­ве Ситэ, ко­то­рый со­еди­нял­ся с бе­ре­га­ми ре­ки дву­мя мо­ста­ми. В нем воз­вы­шал­ся пре­крас­ный со­бор свя­то­го Сте­фа­на, на во­сточ­ном бе­ре­гу сто­ял де­ре­вян­ный храм Бо­жи­ей Ма­те­ри, а у мо­ста – кре­щаль­ня во имя свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи. У этой кре­щаль­ни и сто­ял до­мик крест­ной ма­те­ри свя­той Ге­но­ве­фы.

Ед­ва свя­тая по­се­ли­лась в Лю­те­ции, как ее по­ра­зил страш­ный, по­доб­ный об­ще­му па­ра­ли­чу, недуг, при­чи­няв­ший ей боль­шие стра­да­ния. Три дня про­ле­жа­ла она, блед­ная и недви­жи­мая, и ее счи­та­ли умер­шей. Но ко­гда она при­шла в се­бя, то рас­ска­за­ла сво­ей крест­ной ма­те­ри, что ан­гел во­дил ее в ме­ста бла­жен­ства пра­вед­ных, и она ви­де­ла от­ча­сти то, что при­го­то­вил Гос­подь лю­бя­щим Его: «Бла­жен­ства эти та­ко­вы, что невер­ные не по­ве­ри­ли бы мне, ес­ли бы я ста­ла их опи­сы­вать».

С это­го вре­ме­ни свя­тая Ге­но­ве­фа по­лу­чи­ла дар про­зор­ли­во­сти и от­кры­ва­ла неко­то­рым лю­дям их тай­ные по­ро­ки.

Пра­вед­ная жизнь юной Ге­но­ве­фы воз­го­ра­лась все яр­че и яр­че. С пят­на­дца­ти­лет­не­го воз­рас­та она вку­ша­ла пи­щу лишь в чет­верг и вос­кре­се­нье; пи­ща эта со­сто­я­ла из яч­мен­но­го хле­ба и бо­бов, сва­рен­ных на рас­ти­тель­ном мас­ле. Толь­ко в 50-лет­нем воз­расте она, по по­слу­ша­нию епи­ско­пу, осла­би­ла столь стро­гий пост и раз­ре­ши­ла се­бе мо­ло­ко и ры­бу. Ее еже­днев­ная мо­лит­ва бы­ла про­дол­жи­тель­ной и со­про­вож­да­лась сле­за­ми. Свя­тая Ге­но­ве­фа мо­ли­лась обыч­но всю ночь с суб­бо­ты на вос­кре­се­нье, а с Бо­го­яв­ле­ния до Ве­ли­ко­го Чет­вер­га за­тво­ря­лась на мо­лит­вен­ный по­двиг в сво­ей кел­лии, ни­ку­да не вы­хо­дя и ни­ко­го не ви­дя.

Вско­ре неко­то­рые лю­ди из за­ви­сти ста­ли го­во­рить о свя­той Ге­но­ве­фе, что она об­ман­щи­ца и ли­це­мер­ка и что пра­вед­ная и су­ро­вая жизнь ее од­но при­твор­ство. Толь­ко при­езд в Лю­те­цию свя­то­го епи­ско­па Гер­ма­на, столь по­чи­та­е­мо­го в Гал­лии хри­сти­а­на­ми и да­же языч­ни­ка­ми, по­ло­жил ко­нец ху­ле на его ду­хов­ную дочь. Весь го­род вы­шел на­встре­чу лю­би­мо­му пас­ты­рю, ко­то­рый тот­час осве­до­мил­ся о свя­той Ге­но­ве­фе. Сре­ди встре­чав­ших бы­ли не толь­ко по­чи­та­те­ли свя­той, но и ху­ли­те­ли, ко­то­рые ста­ли за­ве­рять свя­то­го Гер­ма­на, что Ге­но­ве­фа от­нюдь не за­слу­жи­ва­ет его па­мя­ти и вы­со­ко­го о ней мне­ния. Но свя­той Гер­ман, как гла­сит древ­нее жи­тие, «не об­ра­щая ни­ка­ко­го вни­ма­ния на их ре­чи», лишь толь­ко всту­пил в го­род, пря­мо на­пра­вил­ся к до­му свя­той. По­чти­тель­ность к ней со сто­ро­ны епи­ско­па вы­зва­ла все­об­щее изум­ле­ние. Со­тво­рив мо­лит­ву, свя­той пас­тырь во­шел в кел­лию по­движ­ни­цы и ука­зал при­сут­ству­ю­щим на пол, за­ли­тый ее мо­лит­вен­ны­ми сле­за­ми. По­вто­рив свою по­хва­лу свя­той Ге­но­ве­фе и по­ру­чив ее жи­те­лям Лю­те­ции, свя­ти­тель про­дол­жал свой путь.

При этом сви­да­нии со свя­той Ге­но­ве­фой свя­той Гер­ман по­ру­чил ей ду­хов­ное ру­ко­вод­ство над де­ва­ми, же­лав­ши­ми по­сле­до­вать ее при­ме­ру и при­не­сти обет без­бра­чия. Впо­след­ствии дочь и сест­ра ко­ро­ля Хло­дви­га так­же во­шли в чис­ло млад­ших ду­хов­ных по­друг свя­той Ге­но­ве­фы и обе с ее раз­ре­ше­ния ста­ли по­свя­щен­ны­ми Бо­гу де­ва­ми.

Свя­тая Ге­но­ве­фа очень чти­ла па­мять апо­сто­ла Гал­лии свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та. Она ча­сто со­вер­ша­ла па­лом­ни­че­ства к то­му ме­сту, где бы­ли по­гре­бе­ны пер­вый епи­скоп Па­риж­ский, пре­сви­тер Ру­стик и ар­хи­ди­а­кон Елев­фе­рий, в де­ре­вуш­ку Кат­эй, и очень скор­бе­ла о том, что там, где по­ко­ят­ся мо­щи свя­тых му­че­ни­ков, сто­ит лишь убо­гая де­ре­вян­ная ча­сов­ня. «До­сто­по­чтен­ные пас­ты­ри Хри­сто­вы, я умо­ляю вас по­ду­мать о воз­мож­но­сти по­стро­е­ния ба­зи­ли­ки в честь свя­то­го Ди­о­ни­сия», – так, на­ко­нец, об­ра­ти­лась она к па­риж­ско­му ду­хо­вен­ству. Но пас­ты­ри от­ве­ти­ли, что это бла­гое на­ме­ре­ние не мо­жет быть ис­пол­не­но, так как для по­строй­ки ба­зи­ли­ки нуж­на нега­ше­ная из­весть, а ее нет. То­гда ли­цо свя­той Ге­но­ве­фы про­си­я­ло и она ска­за­ла: «Пе­рей­ди­те мост, а за­тем вер­ни­тесь ко мне и рас­ска­жи­те, что вы там слы­ша­ли». Пас­ты­ри по­слу­ша­лись ее и, очу­тив­шись на ле­вом ле­си­стом бе­ре­гу Се­ны, услы­ша­ли раз­го­вор двух сви­но­па­сов, ко­то­рые рас­ска­зы­ва­ли друг дру­гу, что на­бре­ли на две боль­шие, еще ни­кем не ис­поль­зо­ван­ные, ямы (или пе­чи) для об­жи­га­ния на­пол­няв­шей их из­ве­сти. Ис­пол­нен­ные ра­до­сти пре­сви­те­ры воз­бла­го­да­ри­ли Бо­га, по­ве­ле­ли сви­но­па­сам ука­зать им ме­сто­на­хож­де­ние из­ве­сти, а за­тем по­спе­ши­ли об­рат­но в го­род к свя­той Ге­но­ве­фе. Услы­шав их рас­сказ, свя­тая Ге­но­ве­фа за­пла­ка­ла сле­за­ми ра­до­сти и за­тем всю ночь бла­го­да­ри­ла Гос­по­да и про­си­ла Его бла­го­сло­вить ее на­чи­на­ние. По­ру­чив ру­ко­вод­ство по­строй­кой ба­зи­ли­ки пре­сви­те­ру Ге­нэ­су, она при­сту­пи­ла к сбо­ру де­нег на эту по­строй­ку, и па­ри­жане так го­ря­чо от­клик­ну­лись на ее при­зыв, что ве­ли­че­ствен­ная ба­зи­ли­ка бы­ла ско­ро воз­двиг­ну­та.

Не слу­чай­но, что свя­тая Ге­но­ве­фа мно­го по­тру­ди­лась, чтобы по­стро­ить ба­зи­ли­ку про­све­ти­те­лю Гал­лии, пер­во­му епи­ско­пу Па­риж­ско­му свя­то­му Ди­о­ни­сию Аре­о­па­ги­ту. Свя­той Ди­о­ни­сий еще в пер­вом ве­ке по Рож­де­стве Хри­сто­вом по­ло­жил на­ча­ло пра­во­слав­но­му уче­нию о бла­го­да­ти [прим.: Н. В. Лос­ский в сво­ей кни­ге «Опыт­ное бо­го­сло­вие Во­сточ­ной Церк­ви» го­во­рит: «Вме­сте с Ди­о­ни­си­ем От­цы на­зы­ва­ют «энер­гии» «лу­ча­ми бо­же­ства», ко­то­рые про­ни­зы­ва­ют твар­ную все­лен­ную. Св. Гри­го­рий Па­ла­ма име­ну­ет их про­сто «бо­же­ства­ми», «нетвар­ным све­том» или «бла­го­да­тью»]. Уче­ние это, свя­зан­ное с уче­ни­ем о Пре­свя­той Тро­и­це, бы­ло рас­кры­то все­ми во­сточ­ны­ми От­ца­ми, в осо­бен­но­сти же в XIV ве­ке свя­ти­те­лем Гри­го­ри­ем Па­ла­мой в его спо­ре с во­сточ­ны­ми по­сле­до­ва­те­ля­ми за­пад­но­го бо­го­сло­вия Фо­мы Ак­ви­на­та о «нетвар­ном све­те Фа­вор­ском». Это бо­го­сло­вие во­сточ­ных От­цов неот­де­ли­мо от внут­рен­не­го опы­та, – по­че­му его мож­но на­звать «опыт­ным бо­го­сло­ви­ем», в про­ти­во­по­лож­ность чи­сто ум­ствен­но­му схо­ла­сти­че­ско­му бо­го­сло­вию, воз­ник­ше­му на За­па­де в XI ве­ке. Внут­рен­ний опыт «све­та», мо­лит­вы Иису­со­вой, пе­ре­шел с древ­не­го Афо­на в на­шу стра­ну и осо­бен­но про­цвел в рус­ских пре­по­доб­ных свя­тых. «Стя­жа­ние Ду­ха свя­то­го» пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, жив­ше­го в XIX ве­ке в там­бов­ских ле­сах на­шей ро­ди­ны, и внут­рен­ний опыт «све­та нетлен­но­го», сер­деч­ной мо­лит­вы Иису­со­вой свя­то­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва (XI век), свя­ти­те­ля Гри­го­рия Па­ла­мы и афон­ских мо­на­хов, – это та же пра­во­слав­ная тра­ди­ция, или “опыт­ное уче­ние о бла­го­да­ти». Осо­бое по­чи­та­ние пре­по­доб­ной Ге­но­ве­фой свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та рас­кры­ва­ет нам чи­сто­ту ее ве­ры и свя­зы­ва­ет нас с ней, как с пра­во­слав­ной свя­той.

Раз­ры­ва­е­мая внут­рен­ни­ми нестро­е­ни­я­ми Рим­ская им­пе­рия, ко­то­рую счи­та­ли веч­ной, ста­ла ру­шить­ся и не мог­ла боль­ше за­щи­щать сво­их гра­ниц, ко­то­рым угро­жа­ли гер­ман­ские пле­ме­на и гун­ны: весь пя­тый век озна­ме­но­ван для Гал­лии непре­кра­ща­ю­щим­ся на­ше­стви­ем вар­ва­ров. Гер­ман­ские пле­ме­на с же­на­ми и детьми бе­жа­ли со сво­их на­си­жен­ных мест от гун­нов, ко­то­рые еще в пер­вом ве­ке по Рож­де­стве Хри­сто­вом вы­шли из глу­бин Азии, а в пя­том ве­ке, бу­дучи уже на бе­ре­гах Ду­ная, хлы­ну­ли бур­ны­ми по­то­ка­ми на За­пад. Вто­рым страш­ным на­ше­стви­ем бы­ло на­ше­ствие са­мих гун­нов, ко­то­рые в 451 го­ду, под пред­во­ди­тель­ством Ат­ти­лы, пе­ре­шли Рейн и вторг­лись в Гал­лию.

В это вре­мя свя­той Ге­но­ве­фе бы­ло два­дцать во­семь (два­дцать де­вять) лет. Ат­ти­ла дви­нул­ся на г. Ор­ле­ан и путь его ле­жал через Па­риж. Охва­чен­ные ужа­сом, па­ри­жане хо­те­ли, за­брав свое иму­ще­ство, бе­жать в бо­лее без­опас­ные ме­ста. Но свя­тая Ге­но­ве­фа, убеж­дая их не по­ки­дать го­ро­да, го­во­ри­ла, что Па­риж бу­дет по­ща­жен, а ме­ста, ку­да они со­би­ра­ют­ся бе­жать, бу­дут, на­обо­рот, уни­что­же­ны. Она уго­ва­ри­ва­ла жен­щин по­сле­до­вать при­ме­ру Юди­фи и Эс­фи­ри, ко­то­рые по­ка­я­ни­ем и мо­лит­вой от­ве­ли при­бли­жа­ю­щу­ю­ся опас­ность. Жен­щи­ны ее по­слу­ша­лись и, со­би­ра­ясь в кре­щальне, ден­но и нощ­но вме­сте со свя­той Ге­но­ве­фой мо­ли­ли Бо­га по­ща­дить го­род. Но их му­жья, ко­то­рых они убеж­да­ли по­слу­шать­ся свя­той и не по­ки­дать го­ро­да, от этих ре­чей при­хо­ди­ли толь­ко в ярость. Вви­ду оче­вид­ной опас­но­сти им ка­за­лась неле­пой твер­дая ве­ра свя­той. «Она про­да­лась вра­гу, эта лже­про­ро­чи­ца, лгу­нья, она хо­чет по­ме­шать нам спа­сти се­бя и свое иму­ще­ство, она со­вра­ща­ет на­ших жен – кам­ня­ми ее! В ре­ку ее!» Св. Ге­но­ве­фу ста­щи­ли уже с крыль­ца, и шел спор, ка­кую из двух смер­тей для нее вы­брать, но в этот мо­мент в разъ­ярен­ной тол­пе по­явил­ся Ок­сер­ский ар­хи­ди­а­кон Се­ду­ли­ус. «Го­ро­жане! – вос­клик­нул он, – не взду­май­те умерт­вить ту, о ко­то­рой свя­той Гер­ман го­во­рил, что она из­бра­на Бо­гом от чре­ва ма­те­ри», – и по­ка­зал тол­пе по­да­рок, ко­то­рый пе­ред са­мой сво­ей смер­тью по­ве­лел пе­ре­дать свя­той Ге­но­ве­фе усоп­ший епи­скоп [прим.: для жи­те­лей то­гдаш­не­го Па­ри­жа са­мым по­чи­та­е­мым че­ло­ве­ком был свя­той Гер­ман, и жен­щи­ну, ко­то­рую он так вы­со­ко ста­вил, знал каж­дый]. Имя свя­то­го Гер­ма­на успо­ко­и­ло тол­пу, и во всех хра­мах ста­ла воз­но­сить­ся еди­но­душ­ная мо­лит­ва об от­вра­ще­нии опас­но­сти. И вдруг Ат­ти­ла кру­то по­вер­нул и по­до­шел к Ор­ле­а­ну, сде­лав боль­шой круг во­круг Па­ри­жа. Мо­лит­ва­ми свя­той Ге­но­ве­фы Па­риж был спа­сен. Через год Ат­ти­ла по­явил­ся в Ита­лии; у са­мых стен Ри­ма его оста­но­вил па­па свя­той Лев, ко­то­рый так по­ра­зил языч­ни­ка сво­и­ми ре­ча­ми и ви­дом, что тот в ужа­се бе­жал об­рат­но в Вен­грию [прим.: Ат­ти­ла рас­ска­зы­вал сво­им при­бли­жен­ным, что ря­дом со свя­ти­те­лем Львом сто­ял некто в си­я­ю­щих одеж­дах и гро­зил ему ме­чом]. Через год Ат­ти­ла за­ду­мал но­вый по­ход на Гал­лию, но вне­зап­но за­бо­лел и бес­слав­но умер, а по­сле его смер­ти цар­ство гун­нов рас­па­лось.

Вся дол­гая жизнь свя­той Ге­но­ве­фы от­ме­че­на мно­же­ством чу­дес­ных со­бы­тий, свя­зан­ных с про­яв­ле­ни­я­ми ее люб­ви и жа­ло­сти к лю­дям. Ра­бы, за­клю­чен­ные, плен­ни­ки – все несчаст­ные и угне­тен­ные име­ли в ней свою за­щит­ни­цу и за­ступ­ни­цу. Да­же на су­ро­вых языч­ни­ков она име­ла та­кое вли­я­ние, что они не мог­ли усто­ять пе­ред ее прось­ба­ми. «Нет слов, – рас­ска­зы­ва­ет ле­то­пи­сец, – чтобы опи­сать, как по­чи­тал и был пре­дан ко­роль Хиль­д­риг свя­той Ге­но­ве­фе». Об этом го­во­рит сле­ду­ю­щий слу­чай: вой­дя в Па­риж, ко­роль при­ка­зал за­пе­реть го­род­ские во­ро­та, так как бо­ял­ся, чтобы свя­тая Ге­но­ве­фа сно­ва не при­шла про­сить его по­ми­ло­вать плен­ни­ков, ко­то­рых он со­би­рал­ся умерт­вить, и что сно­ва он не смо­жет ей от­ка­зать. Но свя­тая, услы­хав о том, что за­мыш­ля­ет ко­роль, по­спе­ши­ла в го­род. Ед­ва она при­кос­ну­лась к за­пер­тым во­ро­там, как они пе­ред ней рас­кры­лись, к она на­пра­ви­лась во дво­рец. Ее не мог­ли не до­пу­стить к Хиль­д­ри­гу, и еще раз он не смог не смяг­чить­ся и усту­пил ее прось­бам.

А один су­ро­вый хо­зя­ин, хри­сти­а­нин, несмот­ря на прось­бы свя­той Ге­но­ве­фы, не же­лал про­стить сво­е­го про­ви­нив­ше­го­ся ра­ба. «Все рав­но, ес­ли ты от­верг­нешь мою прось­бу, то Кто-то на нее со­гла­сит­ся, так как Он благ и че­ло­ве­ко­лю­бец», – ска­за­ла упря­мо­му гос­по­ди­ну свя­тая. Не успел по­след­ний вер­нуть­ся до­мой, как за­бо­лел силь­ной го­ряч­кой [прим.: в те вре­ме­на по­чти неиз­ле­чи­мая бо­лезнь, вы­ро­див­ша­я­ся в так на­зы­ва­е­мую «ис­пан­ку» – и те­пе­реш­ний ви­рус­ный и про­стой грипп]. Всю ночь про­му­чил­ся он, а на­ут­ро был уже у свя­той Ге­но­ве­фы. Упав к ее но­гам, он про­сил про­стить его за то, что он не хо­тел сми­ло­сти­вить­ся. В этот день со­вер­ши­лись два чу­да: был про­щен раб и по­ми­ло­ван хо­зя­ин.

Как-то раз в ке­лью свя­той Ге­но­ве­фы про­ник­ла жен­щи­на и укра­ла ее баш­ма­ки. Но не успе­ла во­ров­ка прийти до­мой, как по­чув­ство­ва­ла, что слепнет. По­няв, что Гос­подь ка­ра­ет ее за кра­жу, она вер­ну­ла свя­той по­хи­щен­ное и, при­пав к ее но­гам, со сле­за­ми умо­ля­ла вер­нуть ей зре­ние. Свя­тая, улыб­нув­шись, под­ня­ла ее, осе­ни­ла крест­ным зна­ме­ни­ем ее гла­за, и жен­щи­на тот­час про­зре­ла.

Дру­гой жен­щине очень хо­те­лось знать, чем за­ни­ма­ет­ся свя­тая в за­тво­ре. Но лишь толь­ко она ста­ла у две­рей ее ке­льи, как так­же ослеп­ла. Это про­ис­хо­ди­ло Ве­ли­ким по­стом, и на­ка­зан­ной за нече­сти­вое лю­бо­пыт­ство при­шлось ждать Ве­ли­ко­го чет­вер­га, ко­гда свя­тая вы­шла из за­тво­ра и, осе­нив крест­ным зна­ме­ни­ем ее гла­за, ис­це­ли­ла.

Агио­граф свя­той го­во­рит, что она лю­би­ла пу­те­ше­ство­вать и ча­сто со­вер­ша­ла па­лом­ни­че­ства. Хо­ди­ла она ча­сто в Сен-Де­ни (так ста­ла име­но­вать­ся де­ре­вуш­ка Кат­эй, по­сле то­го как бы­ла воз­двиг­ну­та над мо­ща­ми свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та ба­зи­ли­ка) к мо­щам свя­то­го Ди­о­ни­сия; в го­род Тур, ку­да при­вле­кал ее ве­ли­чай­ший чу­до­тво­рец За­па­да и апо­стол Гал­лии IV ве­ка епи­скоп это­го го­ро­да свя­той Мар­тин; и в Ор­ле­ан, где по­ко­ил­ся свя­той Агн. Эти па­лом­ни­че­ства так­же со­про­вож­да­лись мно­го­чис­лен­ны­ми чу­де­са­ми.

Од­на­жды свя­тая Ге­но­ве­фа, на­прав­ля­ясь к свя­то­му епи­ско­пу Ре­ми­гию в Реймс, при­бли­жа­лась к го­ро­ду Ла­о­ну. Сре­ди вы­шед­шей ей на­встре­чу тол­пы на­хо­ди­лись ро­ди­те­ли рас­слаб­лен­ной де­вя­ти­лет­ней де­воч­ки, ко­то­рые мо­ли­ли ее по­се­тить их дочь. Встав у из­го­ло­вья от­ро­ко­ви­цы и со­тво­рив мо­лит­ву, свя­тая по­ве­ле­ла ей под­нять­ся с ло­жа, обуть­ся и одеть­ся. Ис­це­лен­ная тот­час же ис­пол­ни­ла все ска­зан­ное ей и без вся­ко­го за­труд­не­ния на­пра­ви­лась в храм. Ко­гда свя­тая Ге­но­ве­фа по­ки­да­ла этот го­род, жи­те­ли его про­во­жа­ли ее, с ра­до­стью хва­ля Бо­га.

Свя­тая на­хо­ди­лась в Ор­ле­ане и мо­ли­лась у мо­щей свя­то­го Аг­на, ко­гда к ее но­гам бро­си­лась жен­щи­на, по име­ни Фра­тер­на, дочь ко­то­рой на­хо­ди­лась при смер­ти: «Гос­по­жа Ге­но­ве­фа, вер­ни мне дочь, вер­ни мне дочь», – по­вто­ря­ла в сле­зах мать. «Не скор­би бо­лее – дочь твоя здо­ро­ва», – от­ве­ти­ла ей свя­тая. И ис­це­лен­ная де­вуш­ка вы­шла на­встре­чу ма­те­ри, ко­то­рая вме­сте со свя­той Ге­но­ве­фой на­прав­ля­лась из хра­ма до­мой.

По пре­да­нию, за­пи­сан­но­му агио­гра­фом, свя­тая Ге­но­ве­фа про­сла­ви­лась в на­ро­де мно­ги­ми по­дви­га­ми и чу­де­са­ми, ко­то­рые сви­де­тель­ству­ют о том, что она бы­ла со­су­дом Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти и оби­та­ли­щем Ду­ха Свя­то­го, по­это­му по ее мо­лит­ве ути­ха­ли бу­ри и из­го­ня­лись бе­сы. Как све­ча, воз­жи­гав­ша­я­ся во вре­мя мо­лит­вы в ее ру­ке, го­ре­ло ее серд­це пе­ред Бо­гом.

В это вре­мя на Во­сто­ке, в пу­стыне, неда­ле­ко от Ан­тио­хии, жил ве­ли­кий по­движ­ник Си­ме­он Столп­ник [прим.: про­зван­ный так по­то­му, что он со­рок лет про­вел на стол­пе]. Пат­ри­ар­хи ис­пра­ши­ва­ли его со­ве­та в борь­бе с ере­ся­ми, к нему сте­ка­лось мно­же­ство на­ро­да, тем бо­лее что путь с во­сто­ка на за­пад про­хо­дил неда­ле­ко от стол­па, на ко­то­ром он сто­ял. На­став­ляя по­се­щав­ших его, свя­той Си­ме­он узна­вал от них и о жиз­ни Церк­ви Хри­сто­вой. И каж­дый раз, ко­гда, про­хо­дя этим пу­тем, куп­цы из Па­ри­жа по­се­ща­ли его, он рас­спра­ши­вал их о свя­той Ге­но­ве­фе, пе­ре­да­вал ей свое при­вет­ствие и про­сил ее мо­лить­ся о нем. Про­ви­дел ли ду­хом свя­той по­движ­ник Во­сто­ка, что в Гал­лии си­я­ет свя­то­стью по­свя­щен­ная Бо­гу де­ва, до­нес­лась ли до его стол­па мол­ва о ней, не это в дан­ном слу­чае име­ет зна­че­ние. Но ду­хов­ная, мо­лит­вен­ная связь меж­ду ве­ли­ким пу­стын­ни­ком Во­сто­ка и жив­шей сре­ди ми­рян в боль­шом за­пад­ном го­ро­де про­стой, по­свя­щен­ной Бо­гу, де­вой, об­раз свя­то­сти ко­то­рой так от­ли­чал­ся от по­движ­ни­че­ско­го пу­ти свя­то­го Си­мео­на, сви­де­тель­ству­ет о еди­ной в те вре­ме­на на Во­сто­ке и За­па­де ве­ре Хри­сто­вой.

Сын ко­ро­ля Хиль­д­ри­га Хло­двиг был за­во­е­ва­те­лем и ди­пло­ма­том. По­сте­пен­но вы­тес­няя рим­лян и со­би­рав­ши­е­ся за­нять их ме­сто вар­вар­ские пле­ме­на, он стал гос­по­ди­ном всей Гал­лии, и хо­тя был языч­ни­ком, но ща­дил и ува­жал епи­ско­пов, так как вли­я­ние их в за­ня­той им стране бы­ло чрез­вы­чай­но зна­чи­тель­ным. Оса­да Па­ри­жа в 486-487 го­дах яв­ля­ет­ся од­ним из эта­пов в борь­бе, ко­то­рую вел Хло­двиг с це­лью из­гна­ния рим­лян из Гал­лии. Вот что рас­ска­зы­ва­ет нам об этой оса­де агио­граф свя­той Ге­но­ве­фы: «Во вре­мя пя­ти­лет­ней оса­ды фран­ка­ми Па­ри­жа мно­же­ство жи­те­лей уми­ра­ло от страш­но­го го­ло­да. То­гда свя­тая Ге­но­ве­фа ре­ши­ла об­ра­зо­вать ка­ра­ван су­дов и на­пра­вить­ся вод­ным пу­тем за про­ви­ан­том в го­род Ар­сис на ре­ке Оуб. Лишь толь­ко она при­бы­ла в этот го­род, три­бун Пас­ци­ви­ус по­про­сил ее на­ве­стить его же­ну, ко­то­рая уже че­ты­ре го­да бы­ла непо­движ­на и рас­слаб­ле­на. Свя­тая Ге­но­ве­фа осе­ни­ла ее крест­ным зна­ме­ни­ем и при­ка­за­ла встать. И тот­час же же­на Пас­ци­ви­у­са ис­це­ли­лась и вста­ла со сво­е­го ло­жа».

Свя­тая Ге­но­ве­фа по­ру­чи­ла сво­им спут­ни­кам сбор хле­ба, а са­ма на­пра­ви­лась в г. Труа, где мно­же­ство на­ро­да вы­шло ей на­встре­чу. Вняв моль­бам жи­те­лей, она и здесь мно­гих чу­дес­но ис­це­ли­ла. Имен­но в этом го­ро­де свя­тая Ге­но­ве­фа, при­звав Свя­тую Тро­и­цу, вер­ну­ла зре­ние че­ло­ве­ку, а так­же ис­це­ли­ла сле­по­рож­ден­ную де­воч­ку. Бу­дучи сви­де­те­лем этих чу­дес, один ипо­ди­а­кон, сын ко­то­ро­го уже 10 ме­ся­цев стра­дал от силь­ной го­ряч­ки, при­вел его к свя­той. Она взя­ла во­ду и, бла­го­сло­вив ее, да­ла вы­пить боль­но­му, ко­то­рый тут же из­ба­вил­ся от сво­е­го неду­га. Убо­гие, ко­то­рые с ве­рой от­ры­ва­ли лос­ку­ты ее одеж­ды, бес­но­ва­тые, мо­лив­шие ее об ис­це­ле­нии, – все они по­лу­чи­ли здесь об­лег­че­ние в сво­их стра­да­ни­ях.