Вопросы и ответы. Православие в деталях

📝 Фильм киевского режиссера-документалиста Александра Запорощенко «Где ты, Адам?» (продюсер — протодиакон Александр Плиска) породил резонанс, совершенно нетипичный для фильмов, во-первых, документальных, а во-вторых, посвященных духовной, церковной теме, рассказывающих о сегодняшнем Православии. Зрители говорят и пишут о сильнейшем потрясении, о том, что они вышли из кинозала другими. Что же показывает нам режиссер Запорощенко?

▫Начнем с того, что он именно показывает, а не рассказывает. Мы привыкли к тому, что в документальных лентах огромную работу делает закадровый авторский текст; в «Адаме» же его нет совсем. Никто ничего не объясняет, не комментирует, не подчеркивает: зрителю предлагается увидеть и понять все самостоятельно, без авторской указки. Мы просто становимся свидетелями повседневной жизни афонского монастыря Дохиар, духовник (старец, геронда) которого — архимандрит Григорий (Зумис), он окормлял Дохиар 38 лет и ушел со Святой Горы на небеса в октябре 2018 года. Крупный план в самом начале фильма — глаза геронды Григория — решающий: зрителю очевидно, что лгать эти глаза не могут, такую роль не сыграешь. На нас смотрит гражданин Небесного Отечества. Не в камеру и не просто в пространство смотрит, но именно в каждого из нас. Взгляд полон кротости, не имеющей ничего общего со слабостью. Эта кротость непривычна для нас, иноприродна миру, в котором правят агрессия, тщеславие и гордость, в котором человек подавляет человека, не считаясь с его личным достоинством и свободой. В пространстве фильма «Где ты, Адам?» мы защищены и свободны. Свободны посмотреть, задуматься, задать себе вопросы, сделать выбор.

▫Мы видим титанический труд монахов, которые вручную (с тачками, как на Магнитке) укрепляют берег, строят набережную перед монастырем. Видим, как они отрясают оливы, распиливают промороженную рыбину, готовят трапезу для себя и паломников; как они молятся в темном храме ночью; как общаются меж собой, причем это общение не всегда протекает без проблем и конфликтов, потому что и тут у каждого свои особенности, свои травмы, родимые пятна, принесенные из мира.

▫На наших глазах происходит прощание с миром — совершается монашеский постриг. Сам факт того, что мы становимся свидетелями пострига на Афоне, уже невероятен, и эти кадры невозможно забыть. Кажется, мы слышим стук сердца постригаемого, который, отвечая на вопросы старца, говорит, что желает подвижнического жития и готов оставаться здесь, в обители, в полном послушании до последнего своего земного вздоха. Мы видим слезы старца Григория — это слезы радости за духовное чадо, созревшее для решительного шага, и одновременно слезы жалости, ведь новоначальному афониту предстоит очень трудное восхождение. (Мне было радостно узнать, что молодой дохиарский постриженик — россиянин, крымчанин; об этом рассказал режиссер в своем интервью).

▫А потом мы видим, как седые монахи по-детски играют с яркими пасхальными яйцами, как эта игра называлась в России — стукалки? Такая детскость не имеет ничего общего с инфантильностью — она, напротив, проявление духовной взрослости: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Афон, действительно, порог Небесного Царства (недаром паломники говорят об «особом воздухе»). Но вместе с тем, он — место обитания обычных грешных людей, таких же, как мы. Просто эти люди сделали не совсем обычный выбор… и стали не такими, как мы, даже и при большом личном несовершенстве кого-то из них, может быть.

▫В фильме много животных, и один из его героев говорит, что мы должны уметь утешаться каждой Божией тварью. А то, что неразумная тварь утешается святым человеком, известно издревле: многие жития рассказывают о дружбе диких и грозных зверей (львов, медведей) со святыми подвижниками. Почему так? Потому что от подвижников исходит тонкий запах рая, мира, не поврежденного грехом, не знающего вражды и пищевой цепочки; а бессловесные чуют этот запах. Ни львов, ни медведей в Дохиаре, конечно, нет, зато есть овчарка с парализованными задними лапами, отчаянно ползущая к старцу, ищущая его ласки. Есть и другая собачка, подаренная кем-то геронде Григорию, вполне здоровая и симпатичная — мы видим, как любовно расчесывает он ее пышную шерсть. Но говорит при этом — не о собачке, а, опять же, о каждом из нас.

▫Не потому спрашивал Бог в Эдемском саду Адам, где ты? (Быт. 3, 9), что не знал, где Адам прячется, а потому, что Адам должен был осознать свое падение и раскаяться. Но Адам отвечает Творцу иначе: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся (10). В фильме мы видим людей, которые не скрываются, но стремятся отвечать Богу честно. Для Александра Запорощенко, работавшего над фильмом не один год, именно эта мысль стала решающей в выборе его названия. Вот что рассказал об этом он сам: «Я долго искал подходящее название. И однажды к нам в Киев приехал иконописец из Дохиара. Мы с ним гуляли по Ботаническому саду, и он меня спросил: «О чем твой фильм? Что ты хочешь им сказать?» Я ответил, что мы — люди, живущие в миру — как Адам, продолжаем прятаться в кустах, изобретаем множество одежд, чтобы прикрыть душевную наготу. А монахи Дохиара — они как новый Адам, живут пред Богом без стыда и говорят: «Господи, прими нас такими, какие мы есть, обнаженными, в наших грехах. Мы хотим с Тобой встретиться». Вот из таких размышлений и родилось название «Где ты, Адам?». Потом его одобрил и геронда Григорий» (www.pravoslavie.ru).

▫А продюсер фильма отец Александр Плиска в своем интервью говорил, что фильм — о каждом из нас: «Он имеет, если хотите, обратную перспективу православной иконы, где центром становится сам зритель. Уникальность ленты в том, что во время просмотра каждый понимает, что это фильм отчасти о нем. Это фильм о твоем поиске. О поиске даже не Бога, а просто самого себя среди сомнений на просторах своей жизненной истории» (www.foma.ru). Как зритель, соглашаюсь с продюсером: я просмотрела несколько вполне качественных документальных фильмов об Афоне, и все — с интересом, но в них показывали жизнь, не имеющую ко мне прямого отношения. А «Где ты, Адам?» я восприняла — как вопрос, обращенный именно ко мне: где я сейчас, кто я перед Ним, как мне жить дальше?.. Фильм Александра Запорощенко не создал во мне ощущения удаленности и недоступности. Напротив: всё, показанное в нем, вошло в меня, заговорило со мною, стало в какой-то мере моим: и бетономешалка на стройке, и осенние паутинки в пустых глазницах черепов монастырской костницы, и тарелки с хлебом на длинном-длинном столе трапезной, и слабый голос старца, поющего пасхальную песнь.

▫По инерции нам кажется, что раз Афон — это Греция, то там благодатная южная природа и всегда тепло. Но это не совсем так: афонская природа бывает весьма сурова. Последние кадры фильма — горная зима с сильным ветром, снегом и обледенением. Крест на вершине Святой Горы оброс белой корой, заброшенная келья завалена снегом. Нет, это не в кустах рояль, это пианино в келье монаха Авеля: старец Григорий сказал, что он не должен забывать музыку. В келье темно, на клавиши падает тусклый свет из окна, за которым — то ли метель, то ли дождь: монах Авель играет Шопена. А мы, уставшие, может быть, от своих скорбей и тревог, думаем о людях, которые по доброй воле предпочли «нормальной жизни» тяжелейшее восхождение.

🗞 Газета «Православная вера» № 20 (664)

✒ Марина Бирюкова

#Православие #Православие_и_современность #христианство #Церковь #вера #Саратов #Митрополия