ИЗБА ЧИТАЛЬНЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Как была взята Тарихея.-Описание
Иордана и Генисаретского округа.

1. Продолжая дальше свой поход, Веспасиан на пути между Тивериадой и Тарихеей разбил
лагерь, который укрепил сильнее, предвидя, что здесь борьба будет более продолжительная, так как все недовольные собрались в Тарихею, надеясь на твердыни города и на озеро, именуемое жителями Генисаром. Город, лежавший, подобно Тивериаде, у подошвы горы, был сильно укреплен Иосифом со всех сторон, где он не был омываем озером, но все-таки не так сильно, как Тивериада, ибо обводную стену вокруг последней он построил в начале восстания, когда располагал в избытке денежными средствами и рабочими силами. Тарихея же могла воспользоваться только остатком его щедрости. Зато тарихеяне имели на озере массулодок, приспособленных как для бегства в случае поражения на суше, так и для морского сражения. Уже в первое время, когда римляне укрепляли еще свой лагерь, люди Иешуи, не страшась ни численности, ни прекрасной организации неприятеля, сделали вылазку и при первом набеге рассеяли рабочих, разрушили неболыпую часть сооружений и лишь тогда, когда они увидели сплачивающихся против них тяжеловооруженных воинов, побежали невредимыми назад к своим. Римляне преследовали их и загнали в лодки; но они отплыли на такое расстояние в озеро, что могли еще стрелять в римлян, бросили затем они якоря и сдвинули суда вместе, чтобы сомкнутыми рядами бороться против сгоявших на суше врагов. Между тем Веспасиан услышал, что большая толпа нудеев собралась на равнине перед городом, и выслал против них своего сына с 600 отборных всадников.

2. Когда последний увидел, что неприятель значительно превышает его в количестве, он
приказал доложить отцу, что нуждается в подкреплении. Но заметив, что большинство его
всадников готово напасть еще до прибытия вспомогательных отрядов, в то время как неко-
торые все-таки втихомолкупобаивались численного превосходства иудеев, он стал на такое место, откуда все могли его слышать, и сказал: <<Римляне! В самом начале моей речи я должен напомнить вам о вашем происхождении, чтобы вы знали, кто вы и кто те, с которыми нам предстоит бороться. От наших рук до сего времени еще не ушел ни один народ на всем земном шаре, иудеи же, чтобы сказать что-нибудь и в их пользу, хотя обессилены, все еще не утомлены. Было бы недостойно, если бы мы устали от наших
удач, в то время, когда те стойко выдерживают свои неудачи. Я с удовольствием вижу хотя, что вы, насколько можно заметить, бодро настроены, во я все-таки боюсь, что численность врага может внушить тому или другому тайный страх. А потому пусть каждый еще раз подумает о том, кто он и против кого будет сражаться; пусть вспомнит также, что хотя иудеи чрезвычайно смелы и презирают смерть, но зато они лишены всякой военной организации, не опытны в сражениях и могут быть названы скорее беспорядочной толпой, чем войском. Что я в противоположность этомудолжен сказать о вашей военной
опытности и тактике? Потомуже мы только и упражняемся так с оружием в мирное время, чтобы на войне не нужно было нам считаться силами с неприятелем. Иначе какая польза от этих постоянных боевых упражнений, если мы будем сражаться с неопытными в одинаковом с ними числе. Вспомните дальше, что вы боретесь в полном вооружении против легковооруженных воинов, на лошадях против пеших, под командой предводителя против плохо управляемой толпы и что эти преимущества значительно умножают вашу численность, тогда как названные недостатки намного уменьшают силы врага. Сражения, наконец, решаются не количеством людей, если даже они способны к бою, но храбростью,
когда она воодушевляет хотя бы менее значительные отряды. Последние легко могут образовать тесно сомкнутые ряды и помогать друг другу, между тем как не в меру большое войско страдает больше от собственной многочисленности, чем от врагов. Иудеями руководят смелость и отвага - последствия отчаяния, которые хотя успехом поддерживаются, но при малейшей неудаче все-таки гаснут; нас же ведут храбрость, дис-
циплина и тот благородный пыл, который в счастье обнаруживает мощную силу, но и при
неудачах проявляет крайнюю устойчивость. Независимо от этого вы боретесь за более высокие блага, чем иудеи. Ибо пусть последние сражаются за свободу и отчизну; но что для вас может быть выше, чем слава и стремление опровергнуть мнение, будто вы, властители мира, нашли в иудеях достойных противников? Мы не должны еще забывать, что нам, во всяком случае, не угрожает опасность, ибо близки те, которые придут к нам на помощь, а их очень много. Но мы сами можем пожать лавры этой победы, а потому должны предупредить ожидаемые от моего отца подкрепления, для того чтобы не пришлось вместе с ними делить успех, который вследствие этого сделается еще значительнее. Я полагаю, что этот час будет иметь решающее значение для моего отца, для меня, для вас: достоин ли мой отец своих прежних подвигов, его ли я сын и мои ли вы солдаты! Он привык всегда
побеждать, и потому я не позволю себе предСтать перед его глазами побежденным. А вы? Разве вам не будет стыдно дать себя победить, когда ваш предводитель будет предшествовать вам в опасности? А я, знайте это, намерен так именно поступить: я первый ударю в неприятеля - вы только не отставайте от меня. Будьте убеждены, что Бог будет покровительствовать моему нападению, и верьте, что мы в рукопашном бою достигнем больше, чем стрельбой издали>>.

3. Удивительная жажда боя охватила солдат носле речи Тита, и когда еще до начала битвы
к ним примкнул Траян с 400 всадниками, они возроптали, как будто последние хотели отнять у них часть победы. Веспасиан, кроме того, послал еще Антония Силона с 2000 стрелков для того, чтобы занять возвышения, находящиеся против города, и прогнать борцов со стены. И они действительно, согласно приказу, отразили врагов, которые со стены хотели помогать своим. Тит на коне первый грянул на неприятеля, за ним с воинскими кликами бросились остальные, которые растянулись вдоль неприятельского фронта по равнине, и таким образом казались гораздо многочисленнее. Иудеи хотя
смутились перед стремительностью и стройным порядком римлян, однако выдерживали некоторое время нападение. Но под ударами копий и страшным натиском лошадей они все-таки скоро отступили и были растоптаны. Под неукротимой резней они рассеялись, и каждый бежал по возможности быстрей к городу. Тит убивал одних, преследуя сзади, собиравшихся же он вновь рассеивал, других он перегонял и прокалывал спереди, а тех, которые, наталкиваясь друг на друга, сбивались с ног и падали, он тут же на
месте и умерщвлял. Но всем он старался отрезать доступ к стене, чтобы овладеть ими в открытом поле. Иудеи, однако, напирая всей своей массой вперед, все-таки протеснились в город.

4. Внутри тотчас же поднялся между ними бурный разлад. Коренные жители, дорожа своим
имуществом и городом, уже с самого начала не сочувствовали войне, а тем более теперь, после поражения, иногородние же, которых было очень много, хотели принудить их к этому. В своем страстном споре они так неистово кричали и шумели, точно были близки к тому, чтобы взяться за оружие. Когда Тит, стоявший невдалеке от стены, услышал этот гул, он воскликнул: <<Товарищи, удобный час настал! Чего мы медлим, когда сам Бог отдает нам в руки иудеев? Ловите победу! Вы разве не слышите крика? Те, которые бежали от нашего меча, спорят между собою! Город в наших руках, если только мы поспешим. Но, кроме поспешности, от нас требуется напряжение силы и отвага, ибо ничто великое не дается без риска. Мы должны предупредить не только примирение врагов, которое нуж-
да легко может ускорить, но и прибытие помощи со стороны наших для того, чтобы после победы, одержанной нами при нашей малочисленности над столь превосходными силами, мы одни взяли бы также город>>.

5. С этими словами он вскочил на своего коня и бросился в озеро, через которое в сопровождении других первый вторгся в город. Его смелость навела панику на людей, стоявших на стене. Никто не отважился ни вступать в бой, ни оказывать сопротивление. Приверженцы Иешуи покинули свои посты и бежали в открытое поле; другие, бежавшие к озеру, пали от рук ринувшихся им навстречу врагов; многие были убиты в ту минуту, когда готовились сесть в лодки, а иные, когда пустились вплавь, пытаясь догнать отчаливших уже
от берега. Велика была резня в городе, так как, кроме той части пришельцев, которая не успела разбежаться и пробовала защищаться, были истреблены также и горожане. Последние пали, не обороняясь, ибо в надежце на милость, сознавая себя свободными от участия в борьбе с римлянами, они воздерживались от сопротивления. После того как виновные были убиты, Тит сжалился над жителями и приказал прекратить резню. Бежавшие в озеро, увидя город в руках врагов, уехали подальше от них.

6. Тит отправил всадника, чтобы принести отцу радостную весть о происшедшем. Веспаси-
ан, естественно, был чрезвычайно рад подвигам своего сына и успеху его похода, которым, как казалось, окончена была значительная часть войны. Он немедленно появился сам и приказал оцепить город, наблюдать, чтобы никто из него не ушел, и убивать всякого, кто сделает попытку к бегству. На следующий день он вышел на берег и приказал построить плоты для преследования бежавших. При изобилии леса и рабочих плоты скоро были готовы.

7. Генисаретское озеро получило свое название от примыкающей к нему прибрежной полосы. Оно имеет 40 стадий ширины и 140 длины. Вода его пресная и очень пригодная для питья, ибо она жиже густой воды болотистых озер и прозрачна, так как озеро со всех сторон окаймляется песчаными берегами и удобочерпаемо. Она мягче речной или ключевой воды и при этом прохладнее, чем можно ожидать, судя по величине озера. Если оставить воду на открытом воздухе, то она делается холодной, почти как снег; в летнее время жители обыкновенно это делают ночью. В озере водится разного рода рыба, которая по виду своему и вкусу отличается от рыб других вод. Посредине оно прорезывается Иорданом. Предполагаемый источник Иордана - это Панион, который, впрочем, и сам питается невидимыми подземными притоками из так называемой Фиалы. Последняя лежит по дороге
в Трахонею, в 120 стадиях расстояния от Кесарии, невдалеке от дороги, направо. По своей
круглой форме этот бассейн по справедливости прозван Фиалой, ибо он имеет вид круга. Вода в нем всегда доходит до края, не понижаясь и не переливаясь. Тетрарх Филипп из Трахонеи впервые указал на эту местность как на источник Иордана, остававшийся до него неизвестным. Он велел именно бросить в Фиалу мякину, которая показалась опять в Панионе, прежде считавшемся началом реки. Чудная природа Паниона возвеличена царским великолепием, которым с большими затратами украсил ее Агриппа. От пещеры у Паниона начинается видимое течение Иордана; он прорезывает сначала болота и топи Самахонитского озера, уклоняется оттуда в сторону на 120 стадий и протекает мимо города
Юлиады посредине Генисаретского озера, после чего, пройдя еще длинный путь через пустыню, впадает в Асфальтовое озеро.

8. Вдоль Генисарета тянется страна того же имени изумительной природы и красоты. Земля по тучности своей восприимчива ко всякого рода растительности, и жители действительно
насадили ее весьма разнообразно; прекрасный климат также способствует произрастанию самых различных растений. Ореховые деревья, нуждающиеся больше в прохладе, процветают массами в соседстве с пальмами, встречающимися только в жарких странах; рядом с ними растут также фиговые и масличные деревья, требующие более умеренного климата. Здесь природа как будто задалась целью соединить на одном пункте всякие противоположности; здесь же происходит чудная борьба времен года, каждое из которых стремится господствовать в этой местности. Ибо почва производит самые разнообразные, по-видимому, плоды не только один раз, но и в течение всего года беспрерывно. Благороднейшие плоды, виноград и фиги она доставляет десять месяцев в году сряду, в то время, когда остальные плоды по очереди поспевают в продолжение всего года. Кроме мягкого климата. богатому плодородию способствует еще орошение, доставляемое могучим источником, называемым жителями Кафарнаумом. Иные даже считают его за жилу Нила, так как в нем живут такие же рыбы, какие найдены в озере возле Александрии. Полоса эта
тянется по берегу одноименного с ней озера на протяжении 30 стадий длины и 30 стадий ширины. Такова природа той местности.

9. Когда плоты были построены, Веспасиан снабдил их таким количеством войска, какое он
считал необходимым для уничтожения врагов, рассеявшихся по озеру Последние не могли спасаться, вернувшись на сушу, так как все кругом находилось в руках врагов, и не были также в состоянйи сражаться на озере, ибо их маленькие, слабой конструкции лодки, построенные наподобие пиратских, были слишком бессильны против плотов, а редевшие в них воины боялись приблизиться к нападавшим на них густыми рядами римлянам. Однако они огибали плоты, а время от времени подходили также близко, бросая в римлян камни издали и дразня их перестрелками вблизи. Но оба приема нападения причиняли им самим больше вреда: ибо своими камнями, попадавшими в панцири римлян, они производили одно только постоянное бряцание, в то время как сами себя подвергали действию вражеских стрел; если же они осмеливались подходить близко, то были немедленно побеждаемы, прежде чем могли что-нибудь предпринять, и погибали вместе со своими лодками. Многих,
которые пытались пробиваться, римляне прокалывали своими копьями, других, вскочив к ним в лодки, они убивали мечом, а иных они, атаковав своими плотами, брали в плен вместе с их челнами. Если погруженные в воду вновь выныривали на поверхность, их или настигала стрела, или догонял плот, а если они в отчаянии начинали цепляться за плоты римлян, последние отрубали им головы или руки. Велико и разнообразно было побоище, пока, наконец, остаток воинов, совершенно выбитый из сил и оцепленный на своих судах, не был оттеснен к берегу. Многие из них нашли смерть в озере, прежде чем они достигли берега, многие были убиты после того, как вышли на берег. Все озеро было окрашено кровью и полно трупов, ибо ни один человек не вышел живым. Через несколько дней по всей ок-
рестности распространился страшный смрад; не менее ужасен был и вид ее: берега были по-
крыты обломками судов и раздутыми телами, которые, разлагаясь под знойными лучами солнца, заражали воздух, что не только приводило в отчаяние иудеев, но и внушало отвращение римлянам. Так кончилось это морское сражение. Включая и число еще ранее павших в городе, погибло тогда 6500 человек.

10. По окончании битвы Веспасиан сел в Тарихее на судейское кресло, чтобы отделить лю-
дей, нахлынувших извне и вовлекших всех в войну, от жителей города и чтобы совместно с начальниками решить вопрос о том, следует ли их оставить в живых. Все считали помилование их делом опасным: как люди без родины, они, наверно, не останугся в покое и будут в состоянии принудить к войне силой даже тех, у которых они найдут приют. Веспасиан также признавал, что они не достойны пощады и что они своим спасением воспользуются во вред своим освободителям. Он поэтому останавливался только над
тем, каким способом удобнее будет их извести. Убив их на месте, он должен был опасаться нового восстания коренных жителей, которые, без сомнения, не допустили бы добровольно заклания столь многих просящих; кроме того, он сам не мог позволить себе напасть на людей, которые, доверившись его слову, передали себя в его руки. Но его друзья взяли верх над ним, сказав: против иудеев все позволительно и всегда нужно полезное предпочесть достойному, если нельзя и то и другое соединить вместе. Таким образом, Веспасиан в двусмысленных словах обещал пришельцам пощаду, но позволил им выступить только по дороге к Тивериаде. Со сладкой верой в свою мечту, ничего дурного не подозревая, от-
крыто неся с собой свои пожитки, они выступили по указанному им пути. Римляне же между тем заняли всю дорогудо Тивериады для того, чтобы никто не завернул в сторону, и заперли их в городе. Вскоре туда явился Веспасиан, который приказал всем собраться в ристалище. Здесь он приказал стариков и слабых в числе 1200 убить; из молодых он выбрал 6000 сильнейших, чтобы послать их к Нерону на Истм. Остальную массу, около 30 400 человек, он продал, за исключением тех, которых подарил Агриппе. Царю он предоставил поступить с людьми, бежавшими из его области, как ему заблагорассудится; они, впро-
чем, были царем также проданы. Остальная масса из Трахонеи, Гавлана, Иппа и Гадары состояла преимущественно из бунтовщиков, беглецов и других людей, которые были вовлечены в войну постыдными делами, совершенными ими еще во время мира. Они были взяты в плен восьмого числа месяца гарпея.