Зарубежная литература

(Эрик-Эмманюэль Шмитт. "Возвращение")

...
- Я не имею права любить Джоан меньше остальных. Я не имею права любить Грейс больше остальных. А почему я не подумал о Кейт или Бетти?

В беспамятстве Грег укорял себя вслух. В дверь забарабанил Декстер.

- Как дела, Грег?

- Нормально.

- Не болтай ерунды. Иди-ка сюда. У меня есть одна штука, она тебе поможет.

Грег толчком распахнул дверь и почти со злостью бросил:
- Никто не может мне помочь.

Декстер кивнул и протянул Грегу книгу:

- Бери.

- Что это?

- Моя Библия.

Грег так удивился, что на несколько секунд даже забыл о своем горе. Его руки, отказывающиеся взять книгу, его глаза, неприязненно разглядывающие обложку из ветхой и нечистой холстины, - всё в нем кричало: "На кой чёрт мне это надо?"

- Возьми. На всякий случай... Может, наткнёшься на какой-нибудь текст, который тебе поможет.

- Я не читаю.

- Открыть Библию не значит читать. Это значит размышлять.

Декстер сунул книгу ему в руки и пошел заступать на вахту.

Грег швырнул потрепанный том на матрас, понял, что заснуть ему не удастся, надел кроссовки, натянул спортивный костюм и решил бегать по палубе, пока не рухнет от усталости.

Наутро Грег проснулся в твёрдой уверенности, что умерла Джоан.

И на сей раз это не успокаивало, а, наоборот, терзало его: ему приснилось, что Джоан умирает, потому что у неё плохой отец, равнодушный производитель. Обняв подушку, Грег оплакивал участь своей девочки, её короткую жизнь с жестоким отцом, ведь если он скрывал от Грейс, что любит её больше других, то нередко демонстрировал Джоан, что с трудом её переносит. Постоянно ругал её, делал замечания, требовал замолчать или дать сказать сёстрам. Обнял ли он её хоть раз от чистого сердца? Ребёнок наверняка чувствовал, что отец наклоняется к нему с неохотой, скорее из чувства справедливости, чем в душевном порыве.

Ворочаясь в постели, Грег почувствовал, что ему в бок уперлась Библия Декстера. Он нехотя перелистал книгу, с отвращением отметил, что некоторые строки напечатаны слишком мелким шрифтом, пробежал глазами содержание и вытянул лежащую между страниц открытку. Это была вытисненная на глянцевом картоне бесхитростная и аляповатая религиозная картинка: золотой ореол обрамлял лицо какой-то женщины, святой Риты.

Её улыбка растревожила Грега. В ней воплотились образы его жены, дочерей во всем их целомудрии, красоте, душевной чистоте.

- Сделай так, чтобы это была не Джоан, - прошептал Грег, обращаясь к иконке, - сделай так, чтобы это была не Джоан. Я изменю своё отношение к ней. Я окружу её вниманием и любовью, которых она заслуживает. Сделай так, чтобы это была не Джоан, пожалуйста.

Его самого удивило, что он обращается к фигурке, нарисованной на картоне; впрочем, он удивился бы точно так же, если бы оказался перед святым во плоти, поскольку не верил ни в Бога, ни в святых. Теперь же, в том сумбурном состоянии души, в которое повергла его телеграмма доктора Сембадура, Грег был готов испробовать всё, включая молитву. Насколько вчера он желал, чтобы Джоан исчезла, настолько же сегодня ему было важно, чтобы она жила и он смог компенсировать потерянное время, восполнить недостаток нежности.

За работу Грег принялся с меньшим рвением, поскольку теперь его силы отбирали размышления. Полученное известие всколыхнуло в нём мучительный мир мыслей: перед ним раскрылись ворота к душевным страданиям.
...
...
Грег переживал страдания, доселе неведомые ему: он_начал_думать. В нём происходила непрерывная работа – работа мысли. И она совершенно изнуряла его. Нет, он не сменил кожу; однако под кожей у него кто-то поселился: другой Грег наполнил собою прежнего. В этом некогда совершенно спокойном животном заворочалось самосознание...

_______
(Из сборника «Концерт "Памяти ангела"», 2010)
Перевод с французского М. Брусовани.